2.4.10. Линейно-стадиальный вариант унитарно-стадиального понимания истории

Рассмотренная выше господствующая интерпретация теории общественно-эконо¬мических формаций понимания истории требует названия. Исходя из того, что для обозначения такого взгляда на историю иногда применяют слова «линейный», «одноли¬нейный» или «линеарный», я буду называть его «линейно-формационным» подходом. Подобного рода истолкование эволюции человеческого общества была характерна не для одной только теории обществешю-экопомических формаций, формаций. В опреде¬ленной степени оно было присуще всем рассмотренным выше унитарно-стадиальным построениям, начиная с трехчленной концепции развития человечества (дикость, вар¬варство, цивилизация) и кончая утвердившейся к середине XIX в. в исторической пауке периодизации, в которой выделялись вначале три, а затем все чаще четыре эпохи все¬мирной истории (древневосточная, античная, средневековая и новая). Такую интерпре¬тацию унитарно-стадиального понимания истории в целом можно было назвать линей¬но-стадиальной. Линейно-стадиальный подход практически чаще всего и имеют в виду, когда говорят об эволюционизме в исторической и этиологической науках.

Именно как реакция на унитарно-линейное понимание истории, господствовав-

82 Момджян к.Х. Введение в социальную философию. М., 1997. С. 145.

шее в первые две трети XIX в , возник взгляд на нее, который выше был назван плюрально-циклическим. Характерной чертой всех плюрально-циклических концеп¬ций было отрицание единой линии развития человечества. Однолинейности они про¬тивопоставили многолинейность , смене стадий развития в масштабе человечества — чередование исторических единиц (культурно-исторических типов, культур, цивилиза¬ций и т п.), их возникновение, расцвет и гибель. Если линейно-стадиальные концепции абсолютизировали непрерывность развития, то плюрально-циклические — его пре¬рывность. Но прежде чем переходить к истории плюрально-циклических концепций, имеет смысл рассмотреть, кто и как отстаивал в нашей исторической науке линейно-формационный и шире — линейно-стадиальный подход к всемирной истории.

2.4.11. Линейно-стадиальное понимание истории и советская (ныне российская) историология древнего мира вообще, историология Древнего Востока в первую очередь

Сейчас у нас принято изображать советских историков как несчастных жертв марксистского диктата. В этом, безусловно, есть доля истины. Но отнюдь не вся исти¬на. В руках некоторых руководящих историков исторический материализм довольно быстро превратился из метода получения новых результатов в шаблон, по которому не только они сами кроили и перекраивали исторические факты, но и принуждали так же поступать и других.

Когда началась первая дискуссия о социально-экономической структуре об¬ществ Древнего Востока, известный востоковед Василий Васильевич Струве ( 1889 — 1965) писал' «Для правильного решения вопроса о формациошюй принадлежности древневосточного общества необходима самостоятельная проработка всего дошедше¬го до нас материала, раскопанного в древнейших слоях городов Ближнего Востока. ГАИМК, поставив точное определение докапиталистических формаций в свой произ¬водственный план, создала материальную базу для научного решения вопроса о древ¬невосточном обществе». 83

А сразу же за этими строками следует такое заявление: «Определение, которое получится в результате проделанной работы, будет совпадать с тем определением древ¬невосточного общества, которое дал еще в 1877 г. Энгельс: «В азиатской и классичес¬кой древности преобладающей формой классового угнетения было рабство, т.е. не столько экспроприация земли у масс, сколько экспроприация их личности». «Этим пророчеством» я и закончу мою краткую статью, посвященную итогам развития совет¬ской науки в области науки о Древнем Востоке».*1 Спрашивается, зачем же нужно проводить самостоятельную проработку всего фактического материала для выясне¬ния характера строя Древнего Востока, когда результат и так заранее ясен?

Спустя год этот взгляд был изложен В.В. Струве в докладе «Проблема за¬рождения, развития и разложения рабовладельческих обществ Древнего Востока» (ИГАИМК. Вып. 77. 1934). Вскоре после этого данная точка зрения стала официаль¬но признанной и обязательной в советской исторической науке. После появления ра¬боты И.В Сталина «O диалектическом и историческом материализме» (1938) вы¬ступление с критикой такого взгляда стало абсолютно невозможным.

83 Струве В В Советская наука о Древнем Востоке в период 1917-1932 гг / / СГАИМК 1932

№ 9-10 С 29

84 Там же

Другой крупный востоковед — академик Николай Иосифович Конрад (1891 — 1970) не ограничился отстаиванием этой концепции. Он выступил как ярый защитник линейно-стадиальной интерпретации официальной пятичленной (первобытность, раб¬ство, феодализм, капитализм, коммунизм) схемы смены общественно-экономических формаций. Если большинство советских историков лишь практически, но отнюдь не теоретически рассматривали всемирную историю как сумму параллельно протекаю¬щих процессов развития отдельных стран или регионов, то Н.И. Конрад сформулиро¬вал этот взгляд предельно четко или, как принято говорить, эксплицитно.

Во многих своих теоретических работах, которые в последующем составили кни¬гу «Запад и Восток. Статьи» (М., 1966) он доказывал, что Европа, Ближний Восток, Индия, Китай развивались совершенно одинаково и проходили одни и те же стадии. В Китае 1 тысячелетия до н.э., как и в Греции того времени, существовала абсолютно та же самая формация — рабовладельческая. Н.И. Конрад даже нашел в Китае точно такие же, как в Древней Греции, города-государства. А далее, по мнению Н.И. Конрада, в первой половине 1 тысячелетия н.э. во всем мире с разрывом лишь в 200--300 лет произошла смена рабовладельческой формации феодальной. Везде произошел пере¬ход к средним векам, а затем во всех странах началась эпоха Возрождения.

Итальянский Ренессанс, по мнению Н.И. Конрада, лишь частный случай. Воз¬рождение имело место в Китае, причем оно началось там раньше, чем в Италии, в арабском мире, Средней Азии. А затем последователи Н.И. Конрада стали искать и, конечно же, обнаружили Возрождение в Японии, Корее, Индии, Иране, Турции, Азер¬байджане, Армении, Грузии, России/5 Вообще было сделано все, чтобы довести линей¬но-стадиальный подход к истории до полного абсурда. Казалось бы, что в этом ОТНО¬шении уже ничего больше сделать нельзя. Однако оказалось, что это не так.

Уже в постсоветское время вышла книга известного российского (ранее совет¬ского) исследователя Древнего Востока, историка и филолога Игоря Михайловича Дьяконова (1915—1999), которая носит название «Пути истории. От древнейшего человека до наших дней» (М., 1994). Она, как и упомянутые выше статьи Н.И. Кон¬рада, является работой не столько исторический, сколько историософской. В ней, как сказано в аннотации, дается изложение «новой концепции хода исторического процес¬са, радикально отличающейся от марксистской».86 Понятно, почему оставить это сочи-пение без рассмотрения невозможно.

Книга начинается с заявления, что «марксистская теория исторического процесса, отражавшая реалии XIX В., безнадежно устарела — и не только из-за теоретической слабости коммунистической посылки, но и вследствие других как теоретических, так и чисто прагматических неточностей и ошибок»/7 Далее сразу же следует пример. Марк¬сизм настаивал на том, что древневосточное общество было рабовладельческим. Но, как пишет И.М. Дьяконов, советским историкам древнего мира уже со времен второй дискуссии об азиатском способе производства 60-х годов стало ясно, что древнее об¬щество рабовладельческим не было.88

При этом И.М. Дьяконов молчит о том, что основоположники материалистичес¬кого понимания истории не считали древневосточное общество рабовладельческим,

85 Подробнее об этом см.: Петров М.Т. Проблема Возрождения в советской науке. Л., 1989.

86 Дьяконов И.М. Пути истории. М., 1994. С. 2

87 Там же. С. 7.

88 Там же.

что, по их мнению, на Востоке господствовал совершенно иной способ производства, который они именовали азиатским. А ведь это означает, что взгляд на древневосточное общество как на рабовладельческое никак не вытекает из сущности исторического материализма. Это просто-напросто точка зрения некоторого числа людей, считавших себя марксистами. И то, что такое представление в свое время стало в вашем обществе официальным и обязательным для всех советских и не только советских историков, никак не меняет сути дела. Молчит И.М. Дьяконов и о том, что именно марксисты, прежде всего философы, выступили- с критикой такого взгляда и встретили поддерж¬ку со стороны марксистски же мыслящих востоковедов.

Во второй дискуссии о социально-экономическом строе Древнего Востока, кото¬рая длилась несколько лет, принял участие и И.М. Дьяконов. И какую же позицию занял человек, который уже тогда совершенно определенно знал, что древневосточное общество рабовладельческим не было?

После некоторых колебаний (выразившихся, в частности, в том, что в ряде работ он вместо рабовладельческого способа производства стал говорить просто о древнем способе производства) И.М. Дьяконов самым решительным образом выступил в за¬щиту тезиса о принадлежности древневосточных обществ к рабовладельческой фор¬мации. Вышедший в 1983 г. под его редакцией первый том «Истории Древнего Восто¬ка» был демонстративно, в пику всем противникам официальной точки зрения, назван: «Зарождение древнейших классовых обществ и первые очаги рабовладельческой ци¬вилизации. Часть первая. Месопотамия» (М., 1983).

«В странах древневосточных и странах греко-римского мира, — утверждалось во введении к этому тому, — существовала одна и та же формация, а также одни и те же фазы развития общества. Но эти фазы развития рабовладельческой формации те и другие страны проходили в разное время. Древневосточные классовые общества и цивилизации возникли из недр доклассового общества много раньше античных, на значительно более низком уровне развития производительных сил, и развивались они по сравнению с античными обществами и цивилизациями гораздо более медленными темпами. Именно в различии исходных уровней и темпах развития заключается объ¬яснение того, что Греция и Рим дали образцы завершенности социальных процессов в эпоху древности. Но это вовсе не свидетельство того, что античный мир и древневос¬точный мир ОТНОСИЛИСЬ К разным формациям, а Восток и Запад качественно противо¬стоят друг другу».89

И В других работах 70 —80-х годов И.М. Дьяконов, вступая в непримиримое противоречие с фактами, элементарной логикой и самим собой, отстаивал концепцию рабовладельческого характера стран Древнего Востока/0 При этом И.М. Дьяконов был совсем не одинок. В защиту официальной точки зрения выступили из числа востоковедов академики Николай Иосифович Конрад и Михаил Александрович Коростовцев (1900 — 1980), доктора исторических наук Григорий Федорович Ильин ( 1914—1985), Илья Яковлевич Златкин (1898—1990), Афанасий Гаврилович Кры-мов (1905 — 1988), В.Н. Никифоров, аптичники Михаил Маркович Слонимский и Валентина Дмитриевна Неронова, а также еще целый ряд других исследователей/1

89 История древнего Востока. Зарождение древнейших обществ и первые очаги рабовладельческой

цивилизации. Ч. 1. Месопотамия. М., 1983. С. 22.

90 Подробнее об этом см.: Семенов Ю.И. Социально-экономический строй Древнего Востока: совре-

менное состояние проблемы / / НАА.1988. № 2.

91 См.: Коростовцев М.А. Особенности рабовладельческого общества на Древнем Востоке / / Об-

Согласно И.М. Дьяконову, всем им было совершенно ясно, что древневосточное общество не было рабовладельческим. Спрашивается, чем же объяснить такую их позицию? Нельзя сказать, что они выступали за страх (в то время за защиту концеп¬ции азиатского способа производства не только уже не «сажали», но даже и с работы не выгоняли), хотя, может быть, и не всегда за совесть.

Начавшаяся в 1964 г. дискуссия о характера общественного строя Древнего Вос¬тока в начале 70-х годов была насильственно прервана. В адрес противников орто¬доксальной точки зрения начали звучать угрозы. Так, например, заведующий отделом общих проблем Института востоковедения АН СССР Георгий Федорович Ким (1924— 1989) в рецензии на книгу В.Н. Никифорова «Восток и всемирная история» (М., 1975) писал: «Большое место в книге занимают размышления автора о рабовладель¬ческом обществе на Востоке. И это надо приветствовать, ибо особенно усиленным нападкам со стороны наших идеологических противников подвергается марксистское понятие рабовладельческой формации. Поскольку из всех классовых формаций она наиболее отдалена от нас, а изучение ее хуже обеспечено источниками, понятие рабо¬владельческого общества представляется буржуазным ученым слабым звеном в цепи учения о формациях. Отрицая существование рабовладельческого строя, они надеют¬ся опрокинуть все стройное здание материалистического толкования истории. Тем более отрицается ими рабовладельческий строй в странах Востока, где он имел свои особенности по сравнению с Европой. В то же время буржуазными социологами ста¬вится под сомнение и факт существования феодализма в Азии и Африке. В этой связи перед марксистами, в первую очередь советскими историками, стоит важная задача обобщения накопленного материала по докапиталистической истории внеевропейских стран, объективного установления общего и особенного в развитии этих стран».92

Формально вся эта инвектива направлена против буржуазных ученых. Но в действителыюсти имелись в виду прежде всего советские ученые, выступавшие с кри¬тикой утвердившихся в нашей науке догм. Ведь именно они отрицали принадлеж¬ность обществ Древнего Востока к рабовладельческой формации, а некоторые нз них шли дальше и ставили под сомнение или даже отрицали существование феодализма в Азии и Африке. Именно их фактически и обвиняли в стремлении «опрокинуть все стройное здание материалистического истории», именно их выступления приравнива¬лись к «усиленным нападкам наших идеологических противников».

И чтобы создать впечатление, что речь идет вовсе не о отстаивании догм, а о защите научной истины против людей, не знающих истории и повторяющих бур¬жуазные мифы, Г.Ф. Ким ссылается на авторитет таких ученых, как В.В. Струве, И.М. Дьяконов, Г.Ф. Ильин и других их единомышленников.

Раньше И.М. Дьяконов утверждал, что и древневосточное общество является рабовладельческим. Теперь же он категорически настаивает на том, что рабовладель¬ческой формации вообще нигде и никогда не существовало. По его мнению, от этого понятия нужно раз и навсегда отказаться, даже применительно к античному обществу,

щее и особенное в историческом развитии стран Востока. М.,1966; Ильин Г.Ф. Единство исторического процесса / / Там же, Златкии Н.Я. Общие закономерности развития в полной мере действуют в странах Востока / / Там же; Крымов А.Г. Марксистское учение об общественно-экономических формациях и критика теории азиатской формации / / Там же; Никифоров В.Н. Восток и всемирная история. М.,1975; 1977; Слонимский М.М. Периодизация древней истории в советской историографии. Воронеж, 1970; Не-ронова В. Д. Введение в историю древнего мира. Пермь, 1973 и др.

'2 Ким Г.Ф. Рец.: В.Н. Никифоров. Восток и всемирная истории. М., 1975 / / ВИ. 1976. № 6.

С. 153.

хотя, как сам же он признает, в античности были и такие периоды, когда рабы играли ведущую роль в производстве. 93

Ранее И.М. Дьяконов пытался, хотя и крайне неудачно, критиковать понятия азиатского способа производства и азиатской формации. Теперь он делает вид, что таких понятий вообще не существует. Но отвергать понятие азиатского способа про¬изводства — значит ничего не понимать в природе древневосточного общества. Но это еще не все. Приписывая К. Марксу введение понятия «феодализм», что, как мы виде¬ли, совершенно неверно, он на этом основании требует отказа от понятия не только рабовладельческой, но и феодальной формации.

На примере работ И.М. Дьяконова особенно наглядно видно, что знать и пони¬мать историю — это далеко не одно и тоже. Вряд ли могут быть сомнения в его обширных знаниях о всех сторонах жизни обществ Древнего Востока. А вот с пони¬манием этих обществ обстоит гораздо хуже. Но если он плохо понимает даже те общества, которые исследовал всю жизнь, то трудно ожидать от него проникновения в сущность мировой истории. Всякая подлинная философско-историческая концепция всегда предполагает одновременно и знание, и понимание всей мировой истории, при¬чем последнее в данном контексте — главное.

В предисловии к книге И.М. Дьяконов пишет, что он не считает себя специали¬стом по истории средних веков и нового времени. Зато, как полагает автор, он профес-сионалыю знает всю предшествующую историю, не только всю древнюю, но и перво¬бытную. К сожалению, однако, все, что сказано им о первобытности, представляет собой невероятное нагромождение ошибок.94 При чтении этих разделов невольно ста¬новится неловко за автора, который явно взялся не за свое дело. Увы, еще хуже обстоит с философско-историческими построениями автора.

В противовес когда-то бывшей официальной пятичленной схеме смены формаций И.М. Дьяконов выдвигает свою схему восьми фаз исторического развития. Эти фазы — первобытная, первобытнообщинная, ранняя древность, имперская древность, средневе¬ковье, стабильно-абсолютистское постсредневековье, капиталистическая, посткапита¬листическая.

Формации в марксистской схеме выделены по одному единому признаку. Совер¬шенно иначе обстоит дело у И.М. Дьяконова. Первая фаза отделена от второй по признаку формы хозяйства, вторая от третьей — по признаку отсутствия и наличия эксплуатации, третья от четвертой — по признаку отсутствия или наличия империй, наконец, «первым диагностическим признаком пятой, средневековой фазы историчес¬кого процесса является превращение этических норм в догматические и прозелитиче-ские ... и т.д.

Иначе говоря, вся периодизация И.М. Дьяконова построена с нарушением эле¬ментарных правил логики. Он непрерывно меняет критерий выделения фаз В резуль¬тате члененеие на фазы приобретает чисто произвольный характер. Применяя подоб¬ного рода метод, можно выделить три фазы, а можно и тридцать три, и даже триста тридцать три. Все зависит от желашя человека, который этим занимается. К науке все это никакого отношения не имеет.

Нелогичность пронизывает всю книгу И.М. Дьяконова. С одной стороны, напри¬мер, автор видит важнейший, коренной недостаток всех существующих концепций

93 Дьяконов И. М. Пути истории. С. 7.

94 СМ.: Семенов Ю. И. Рец.: И.М. Дьяконов. Пути истории. М., 1994 / / ЭО. 1996. № 2.

95 Дьяконов И. М. Указ.раб., С. 69-70.

исторического развития в том, что они построены на идее прогресса, а с другой, сам же

выделяет восемь стадий поступательного, восходящего движения истории, т.е. сам

строит свою схему на идее прогресса/6 * <

Самое же удивительное заключается в том, что отбрасывая то положительное, что есть даже в официальной марксистской схеме, не говоря уже о созданной самим К. Марксом, И.М. Дьяконов не только принимает, по доводит до абсурда ее линейно-стадиальную интерпретацию. Все страны, все зоны, все регионы развиваются одинако¬во и проходят одни и те же стадии развития. «Единство закономерностей историчес¬кого процесса, — пишет И.М. Дьяконов, — явствует из того, что они равно прослежи¬ваются как в Европе, так и на противоположном конце Евразии — в почти изолиро¬ванной островной Японии... и даже Южной Америке».97

Для полноты картины стоит привести еще две цитаты. Первая : «Мы будем счи¬тать «средневековьем» в Европе период от 111 — V вв. н.э., В Китае от 1 в. н.э., В Японии с IX в. н.э. (в других регионах соответственно в пределах своих особых сроков)».98 Вторая: «Фаза капитализма впервые наступает в странах Западной Евро¬пы и в Северной Америке. Все остальные страны мира, кроме Японии, не успели дойти до седьмой фазы и в начале — середине XIX в. все еще находились в шестой, а то и в пятой фазе. Это означало не абсолютную отсталость этих обществ, а лишь небольшое в общеисторическом масштабе запаздывание, обусловленное более или менее случай¬ными или второстепенными причинами ...».99 До такого не договаривались даже наи¬более догматически настроенные марксисты.

Линейно-стадиалыюе понимание истории в любом его варианте, включая марк¬систский, линейно-формационный, начало вступать в противоречие с данными науки уже во второй половине XIX в. В первой половине XX в. оно окончательно стало анахронизмом. Концепция исторического развития И. М. Дьяконова появилась на свет даже не просто безнадежно устаревшей. Она была мертворожденной. Чтобы убедиться в этом, достаточно ознакомиться с развитием исторической и историософ¬ской мысли В XIX и XX веках.

2.5. ВОЗНИКНОВЕНИЕ ПЛЮРАЛЬНО-ЦИКЛИЧЕСКОГО

ВЗГЛЯДА НА ИСТОРИЮ

2.5.1. От «цивилизации» к «цивилизациям»

К началу XIX в., как помнит читатель, в исторической науке довольно прочно

утвердилось унитарно-стадиальное понимание истории. Получил всеобщее распрост-

ранение термин Как мы уже знаем, понятие цивилизации при своем

возникновении означало стадию в развитии человечества, характеризующуюся суще-

ствованием общественных классов и государства. Таким оно оставалось, пока им не

начали пользоваться историки.

Европейцы в то время почти совсем не занимались специальным исследованием истории стран Востока. Но кое-какими сведениями о восточных обществах они распо¬лагали. Бесспорным для каждого историка было, что Китай, например, относился к

% Там же. С. 10.

97 Там же С 14

98 Там же. С. 71.

99 Там же С 205-206.

числу цивилизованных стран. Однако столь же несомненным было и то, что китай¬ская цивилизация существеню отличалась от господствовавшей в странах Западной Европы. Иначе говоря, стало выясняться, что между социоисторическими организма¬ми, находящимися на стадии цивилизации, могут существовать качественные разли¬чия.

Так, наряду с понятием о цивилизации начало формироваться понятие о цивили¬зациях (отдельных, локальных цивилизациях). Впервые слово «цивилизация» было использовано в двух значениях по-видимому в книге французского писателя и исто¬рика Пьера Симона Балланша (1776 — 1847) «Старик и юноша» (1820). Затем такое же его употребление встречается в книге востоковедов Эжена Бюрнуфа (1801 — 1852) и Христиана Лассена (1800 — 1876) «Очерк о пали» (1826), в работах известного путешественника и исследователя Александра фон Гумбольдта (1769 —1859), филосо¬фа и публициста Жозефа Мари де Местра (1753 — 1821) и ряда других мыслителей.

Но больше всего способствовали утверждению второго значения слова «цивили-

зации» работы известного французского историка Франсуа Пьера Гийома Гизо ( 1787 —

1874) «История цивилизации в Европе» (1828, русск. перевод: СПб., 1860; 1905) и

«История цивилизации во Франции» (1829; русск. перевод: СПб., 1861; Т. 1—4. М.,

1877 — 1881). В работе французского философа Шарля Ренувье (1815 — 1906) «Руко-

водство к древней философии» (1844), по-видимому, впервые появился термин «ло-

кальная Среди этих цивилизаций Ш. Ренувье выделяет первичные,

вторичные и третичные.

Параллельно с понятием цивилизации развивалось понятие культуры. Первона-чалыю они были очень близки. Некоторые мыслители говорили, например, о народах бескультурных, полукультурных и культурных, что в общем и целом соответствовало делению на дикарей, варваров и цивилизованных людей. Но в дальнейшем стали считать, что в отличие от цивилизации культурой обладают все народы. Как уже было сказано раньше, наряду с понятием о культуре вообще стало формироваться понятие о культурах (локальных культурах) (1.4.2).