528 ' Глава 20. Основные культурологические течения XX в.

рия безумия в классическую эпоху≫ (1961) и др. Проблемы культуры

Фуко излагает главным образом в терминах конфликта и власти,

или силы. Постоянный акцент Фуко на маргинальности делает

его мысль чуткой к различиям, разнообразию и поискам самоидентификации,

т.е..к тому, что сегодня играет ключевую роль для понимания

культур и действия в обществе.

Фуко против каких-либо стандартов, которым должны подчиняться

все. Ему кажется катастрофичным поиск форм нравственности,

приемлемых для всех и каждого, в том смысле, что каждый

должен им подчиняться. Согласно Фуко нормы не могут иметь никакого

универсального обоснования независимо от конкретных людей

и контекста, в котором они реализовываются. Рационализация

власти и злоупотребление ею, считает Фуко, входят в число самых

важных проблем нашего времени. В противоположность тем авторам,

которые выдвигают необходимость разработки неких универсалий,

независимых от контекста, и применение контроля через составление

конституций и развития различных институтов, Фуко сосредоточивает

внимание на анализе стратегии и тактики как основе

силовой борьбы.

В концепции, изложенной в книге ≪Слова и вещи≫ (1966), в противоположность

традиционному историзму он выдвигает понятие ≪историчность

≫: каждая эпоха имеет свою историю, которая сразу и неожиданно

≪открывается≫ в ее начале и также неожиданно ≪закрывается

≫ в ее конце. Новая эпоха ничем не обязана предыдущей и ничего

не передает последующей. Историю характеризует ≪радикальная

прерывность≫. Фуко считает, что старое понятие истории вообще

несостоятельно и не может быть применено даже к отдельно взятой

культурной эпохе, где нет прогресса и процесса последовательной

смены одних идей и теорий другими. Все они как бы сосуществуют

одновременно, являясь лишь одним из возможных вариантов единой

для данной эпохи структуры или инварианта. .

Все известные науки и культуры Фуко относит к ≪доксологии≫,

исходившей из наличия единой и непрерывной истории вообще и

культуры в частности и объяснявшей их изменения борьбой мнений,

прогрессом разума, практическими потребностями и т.д.

Вместо ≪доксологии≫ Фуко предлагает ≪археологию≫, предметом

которой должен стать ≪архаический уровень≫, обеспечивающий возможность

познания и способ бытия того, ≪что надлежит познать≫.

Этот глубинный фундаментальный уровень Фуко обозначает термином

≪эпистема≫. Эпистемы представляют собой ≪фундаментальные

коды культуры≫, исторически изменяющиеся структуры, определяющие

конкретные формы мышления, знания и наук. Эписте-

20.2. Постмодернизм 529

ма подобна некоторой сетке, которая пронизывает мир, выполняя

при этом онтологическую и гносеологическую функции: она упорядочивает

сами вещи и предметы и создает необходимые условия

их познания. В этом смысле эпистемы никак не связаны, и не зависят

от субъекта. Они находятся в сфере бессознательного и остаются

недоступными для тех, чье мышление определяют. Понятие

≪эпистема≫ близко ≪парадигме≫ (понятию, введенному Т. Куном),

под которой понимают совокупность устойчивых и общезначимых

норм, теорий, методов, схем научной деятельности, сказывающихся

в толковании и организации эмпирических фактов и интерпретации

научных исследований.

; Европейская культура распадается на несколько эпох: Возрождение,

классическую эпоху и современность. Сравнивая различные

эпохи европейской культуры, Фуко приходит к выводу, что своеобразие

лежащих в их основе эпистем обусловлено прежде всего

теми отношениями, которые устанавливаются между языком,

мышлением, знанием и вещами. Можно сказать, что основной упорядочивающий

принцип —это соотношение между ≪словами≫ и

≪вещами≫. Слова, вещи и индивиды включены в своеобразные отношения

господства. Именно это соотношение задает мыслительное

своеобразие той или иной эпохе.

Эпоха Возрождения (XVI в.) покоится на эпистеме сходства и

подобия. В этот период язык еще не стал независимой системой

знаков. Он как бы рассеян среди природных вещей, переплетается

и смешивается с ними. Для Возрождения характерно тождество

слов и вещей.

В эпоху классицизма XVII—VIII вв. возникает новая эпистема — эписистема представления. Язык теперь становится великой автономной

системой знаков. Он почти совпадает с самим мышлением

и знанием. Поэтому всеобщая грамматика языка дает ключ к пониманию

всех других наук и культуры в целом. Просвещение придерживается

репрезентативной теории языка, согласно которой реальность

посредством языковых обозначений репрезентируется сознанию.

Язык выступает передаточным механизмом, средством

выражения. Он сохраняет нейтральность и объективность.

Современная эпоха, начавшаяся с конца XVIII —начала XIX вв.,

опирается на эпистему систем и организаций. Современность характеризуется

тем, что жизнь, труд, язык как интегрирующие онтологические

факторы опосредуют слова и вещи. Теперь язык становится

строгой системой формальных элементов, замыкается на самом

себе, развертывая свою собственную историю, и выступает

обычным объектом, познания, наряду с жизнью, производством, сто-