357 Халед Хоссейни

швы, нитки... Я попробовал улыбнуться и чуть незавопил от боли.

Старик со сломанной ногой сказал что-то наурду. В ответ я покачал головой. Старик похлопалсебя по щекам и усмехнулся беззубой улыбкой.

• Очень хорошо, — сказал он по-английски. —Иншалла.

• Спасибо, — прошептал я и попросил за-брать зеркало.

Пришли Фарид и Сохраб. Мальчик сел натабурет и оперся лбом о спинку кровати.

— Знаешь, чем быстрее мы отсюда исчезнем,тем лучше, — начал Фарид.

• Доктор Фаруки говорит...

• Я не про госпиталь. Я про Пешавар.

• А в чем причина?

• Рано или поздно до тебя доберутся. —Фарид понизил голос: — У талибов здесь многодрузей. Они будут тебя искать.

• Похоже, уже нашли, — пробормотал яи вспомнил вчерашнего человека в коричневом,который зашел в палату и долго смотрел на меня.

Фарид наклонился поближе:

• Как только начнешь ходить, увезу тебя вИсламабад. Там тоже не очень безопасно, каки всюду в Пакистане, но все лучше, чем здесь. Покрайней мере, выиграешь время.

• Фарид, ты же сам в опасности. Может, тебене стоит возиться со мной? У тебя ведь семья.

Он только усмехнулся:

— Я не работаю даром. Ты заплатишь за мойтруд.

358

Бегущий за ветром

— Еще бы нет!

Я опять попробовал улыбнуться. По подбо-родку потекла струйка крови.

• Окажи мне услугу.

• Для тебя хоть тысячу раз подряд.

Тут из глаз у меня полились слезы. Соленые,едкие. Всхлипывать было ужасно больно.

— Ты что? — забеспокоился Фарид.

Я прикрыл лицо рукой. Вся палата уставиласьна меня. Напрягшись всем телом, я сдержал ры-дания.

Навалилась свинцовая усталость.

— Извини, — пробормотал я.Какое мрачное у Сохраба лицо!

• Рахим-хан сказал, они живут в Пешава-ре, — выговорил я.

• Запиши их имена, — предложил Фарид, неотрывая от меня встревоженных глаз.

«Джон и Бетти Колдуэлл», — нацарапал я наклочке туалетной бумаги.

Фарид спрятал бумажку в карман.

— Срочно разыщу их. — И Сохрабу: — Вече-ром я тебя заберу. Постарайся не очень надое-дать Амир-джану.

Штук шесть голубей, сгрудившись, клевали крош-ки за окном. Сохраб не отрывал от птиц глаз.

В среднем ящике тумбочки я обнаружил ста-рый номер «Нэшнл джиографик», огрызок ка-рандаша и щербатую гребенку. Лицо заливал пот,но усилия мои не прошли даром: в дальнем углуящика я нащупал колоду карт.

359 Халед Хоссейни

Пересчитал. Все карты налицо.

— Хочешь сыграть? — спросил я у Сохраба,не особенно надеясь на ответ.

— Я только в панджпар умею.Ответил все-таки.

— Мне тебя жалко. Я большой мастер пандж-пара. Мировая знаменитость.

Сохраб отошел от окна и сел на табурет рядомс моей койкой. Я сдал ему пять карт.

— В твои годы мы с твоим отцом частенькоиграли в эту игру. Особенно зимой, когда шелснег и на улицу было не выйти. Мы просиживализа картами до самого заката.

Он зашел и взял карту из колоды. Пока Со-храб обдумывал ход, я украдкой наблюдал заним. Во многом он был вылитый отец, также держал карты двумя руками, так же щурился,так же старался не смотреть партнеру в глаза.

Игра шла в молчании. Первую игру я выиг-рал, вторую отдал ему. В следующих пяти по-честному победил Сохраб.

— Ты играешь так же здорово, как твойотец, может, даже лучше, — похвалил я мальчи-ка. — Иногда я у него выигрывал, но, по-моему,он поддавался.

Помолчали.

— У нас с твоим отцом была одна корми-лица, — сказал я неожиданно.

• Я знаю.

• А что еще... он рассказывал про нас?

— Говорил, ты был его самый лучший друг.Я вертел в руках бубнового валета.

360

Бегущий за ветром

— Не такой уж хороший друг из меня вышел.Лучше мне подружиться с тобой. Тебе бы я сталнастоящим другом. Что скажешь?

Я хотел положить руку Сохрабу на плечо. Онотодвинулся вместе с табуретом, бросил картына кровать, вскочил и подошел к окну.

Закат окрашивал безоблачное небо в алые ипурпурные тона. С улицы доносились вопли ос-ла, автомобильные гудки, свистки полицейского.Спрятав кулачки под мышками, Сохраб прижал-ся лбом к стеклу.

Айша привела медбрата, чтобы тот помог мнесделать первые шаги. Опираясь одной рукой настойку капельницы (она на колесиках), а другойухватившись за плечо подручного, я, обливаясьпотом, сделал по палате один круг. Это заняло уменя минут десять. Потом пришлось лечь — разбо-лелся разрезанный живот и заколотилось сердце.

Где ты, Сорая, любимая моя жена?

Большую часть следующего дня мы с Сохра-бом в молчании играли в панджпар. Время отвремени я вставал с кровати и ковылял по пала-те, пару раз выходил в туалет. А так карты икарты.

Ночью мне приснилось, что в дверях палатыстоит Асеф с медным шариком в глазнице. «Тытакой же, как я, — объявил мне Асеф. — У вас сним была одна кормилица, но ты мой близнец».

Назавтра я сказал Арманду, что собираюсьпокинуть госпиталь.