227 Халед Хоссейни

— Как нам, оказывается, повезло! — сарка-стически произнесла Сорая.

Доктор неестественно засмеялся и вручил мнепластиковую банку, а Сорае — направление настандартный анализ крови. Мы обменялись руко-пожатием.

— Занимайте свои места, — напутствовал насврач.

Все обследования я прошел «на ура».

А вот на Сораю обрушилась целая лавинаразных лабораторных мучений: базальная темпе-ратура тела, моча на все что угодно, кровь на всемыслимые гормоны, нечто, именуемое «мазок изшейки матки», и опять кровь, и снова моча. Со-рае пришлось пройти «гистероскопию»: докторРозен вставил ей в матку телескоп и все тща-тельно осмотрел.

— Мочеполовая чистая, — констатировал он,сдирая с рук резиновые перчатки.

Провалиться тебе с твоей «мочеполовой»!

Долго ли, коротко, но все исследования былипроделаны, процедуры соблюдены, и доктор объ-яснил нам, что ребенка-то мы зачать не можем,а почему — непонятно. И это довольно-такираспространенное явление. «Необъяснимое бес-плодие» называется.

И к нам стали применять разные терапевти-ческие методы. Лекарство называлось «Кломи-фен», мы пили его на пару. Сорая прошла курсинъекций пролана «А». Когда это не помогло,доктор Розен порекомендовал нам искусственное

228

Бегущий за ветром

оплодотворение. На этот счет мы получили веж-ливое письмо из местной «Организации поддерж-ки здравоохранения», которая желала нам всегонаилучшего и печально констатировала, что не всостоянии оплатить расходы.

Тогда на экстракорпоральное оплодотворениебыл потрачен аванс, который я получил за ро-ман. Процесс оказался длительным, сложным,нудным и ни к чему не привел. Убив многиемесяцы на высиживание в приемных и чтениежурналов вроде «Домашнего очага» и «Ридерсдайджест», на снимание-надевание бумажных одно-разовых халатов и долгое пребывание в ледяныхсмотровых кабинетах под ярким светом неоно-вых ламп, на унизительно подробные разговорыс совершенно посторонними людьми о нашейсексуальной жизни, на уколы, мазки и баночкидля мочи, мы вернулись к доктору Розену с егопоездами.

Дело было в марте 1991 года.

Доктор побарабанил пальцами по столу и впервый раз произнес слово «усыновление».

Всю дорогу домой Сорая проплакала.

В конце недели мы отправились в гости кродителям жены и рассказали им последние но-вости.

Разговор происходил на заднем дворе. Мысидели на раскладных стульях и в ожидании,пока на решетке зажарится форель, попивалийогурт дуг. Хала Джамиля только что полиласвои розы и недавно посаженную жимолость,аромат цветов смешивался с чадом рыбы. Теща

229 Халед Хоссейни

то и дело наклонялась к Сорае, гладила дочь поголове и повторяла:

— Все в руках Господа, бачем. Может быть,все еще уложится.

Сорая даже не поднимала на нее глаза. Вид ужены был измученный.

— Врач сказал, мы можем усыновить ребен-ка, — пробормотал я.

При этих словах генерал беспокойно пошеве-лился и прикрыл гриль крышкой.

— Это доктор так выразился?

— Он сказал, это один из вариантов, — пояс-нила Сорая.

Мы с ней уже говорили об усыновлении идома, и в машине по пути сюда.

— Знаю, это глупо и без смысла, — сказаламне Сорая, — но я ничего не могу с собойподелать. Я всегда мечтала, как возьму на рукисущество, в жилах которого девять месяцев тек-ла моя кровь, и однажды с удивлением и испугомузнаю в его глазах, в его улыбке себя или тебя.А без этого... я не права, да?

• Нет, все верно.

• Это очень эгоистично с моей стороны?

• Вовсе нет.

• Потому что если ты настаиваешь...

— Даже не собираюсь. Какое может бытьусыновление, если мы сами сомневаемся? Развемы сможем полюбить чужого ребенка?

Сорая прижалась щекой к боковому стеклу имолчала до самого дома родителей.Теперь за дело взялся генерал.

230

Бегущий за ветром

— Бачем... это усыновление... не для нас, аф-ганцев.

Сорая устало посмотрела на меня и вздохнула.

• Во-первых, ребенок вырастет и захочетузнать, кто его настоящие родители, — продол-жал тесть. — И нельзя его за это осуждать.Порой они уходят из дома, где их вырастили, напоиски тех, кто дал им жизнь. Голос крови —страшная сила, бачем, не надо об этом забывать.

• Я не хочу больше об этом говорить, —сухо произнесла Сорая.

• Я буду краток. — Судя по взволнованномутону, генерал нацелился на небольшую речь. —Вот возьми хотя бы Амир-джана. Все мы пре-красно знали его отца, я был наслышан про егодеда и прадеда, да что там, вся его родословнаяналицо. Потому-то, когда его отец — да покоит-ся он с миром — пришел сватать сына, я неколебался ни секунды. И, поверь мне, его отец нестал бы просить твоей руки, если бы не знал, ктобыли твои предки. Кровь — могучая сила, сила,бачем, и вы не знаете, чью кровь принесет в вашдом усыновленный. Для американцев все это не-важно — они женятся по любви и не принимаютв расчет ни доброго имени семьи, ни происхож-дения. Им легко брать в семью чужих детей.Ребенок здоров — и слава богу. Но мы-то неамериканцы, бачем.

• Наверное, рыба уже готова, — сказалаСорая.

Генерал остановил на ней свой взор и потре-пал по коленке: