343 Халед Хоссейни

• Брось рогатку, хазара, — шипит Асеф. —На части тебя порву. То, что я сделал с ним,покажется тебе лаской.

• Пожалуйста, ага, — в голос рыдает Со-храб, — перестань.

• Брось рогатку.

• Не мучай его.

• Брось рогатку!

• Прошу тебя.

• БРОСЬ РОГАТКУ!!

• Бас.

— БРОСЬ!!! — Асеф отшвыривает меня икидается на Сохраба.

Пи-и-и-и-и!

Это Сохраб отпускает резинку.

Страшный крик Асефа. Рукой он зажимаетместо, где только что был его левый глаз. Меж-ду пальцев у него сочится кровь и что-то жидко-стеклянистое.

«Внутриглазная жидкость, — мелькает у меняв голове. — Вот что это такое. Мне где-то попа-далось научное определение».

Асеф с воплями катается по полу, не отрываяруки от окровавленной глазницы.

— Бежим, — шепчет Сохраб, помогая мнеподняться.

Каждое движение отзывается страшной болью.

— ВЫНЬТЕ ЕГО! ВЫНЬТЕ! - визжит унас за спиной Асеф.

Шатаясь, распахиваю дверь. Увидев меня, ох-ранники выпучивают глаза. Хорош же я, навер-ное. Даже дышать больно.

344

Бегущий за ветром

— ВЫНЬТЕ! — заходится Асеф.Охранники врываются в комнату, не обращая

на нас внимания.

— Бежим, — дергает меня за руку Сохраб.На ходу оглядываюсь. Склонившись над Асе-

фом, охранники делают что-то с его лицом. Нуконечно. Шарик-то застрял в пустой глазнице.Все вокруг крутится и качается. Опираюсь наСохраба. Ступеньки. Сверху летит пронзитель-ный вой со вскриками — так голосит раненыйзверь. Выскакиваем на улицу — без Сохраба ябы давно свалился. К нам мчится Фарид.

— Бисмилла, бисмилла, — восклицает он,в изумлении глядя на меня, закидывает мою рукусебе на плечо и бегом тащит к машине.

Наверное, я кричу от боли, не помню. Передглазами вырастает потрепанная обшивка крышинашего «ленд-крузера», вид снизу, с заднего сиде-нья. Снаружи слышен топот. В машину запрыги-вают Сохраб и Фарид. Хлопают дверцы, реветдвигатель, машина прыжком срывается с места.Маленькая рука у меня на лбу, чьи-то голоса икрики на улице. Ветки деревьев за окном слива-ются в одну полосу. Сохраб всхлипывает, а Фаридвсе повторяет: «Бисмилла, бисмилла».

Тут сознание меня оставляет.

23

Из клубящейся мглы высовываются головы,наклоняются, смотрят на меня, спрашивают очем-то. Некоторые вопросы я понимаю. Как ме-ня зовут? Болит ли у меня где-нибудь? Я помню,кто я такой, а болит у меня везде. Хочу ответить,но говорить больно, я давно это понял, ещекогда пытался сказать что-то мальчику с нарумя-ненными щеками и вымазанными тушью веками.Может, год прошел, может, два, а может, и вседесять. Вот он, мальчик. Мы едем куда-то вмашине, только вряд ли за рулем Сорая, она нестала бы так гнать. Я должен сказать ребен-ку что-то очень важное, только что? Вылете-ло из головы. Наверное, надо утешить его. Неплачь, теперь все будет хорошо. И спасибо тебе,только за что?

Опять головы, на них зеленые шапочки. Так иснуют перед глазами. И говорят что-то, быстро-быстро. Только я их не понимаю. Слышны зум-меры, тревожные звонки, что-то гудит. Головы,головы смотрят на меня, одну я узнаю. Волосы унее набриолинены, на шапочке — пятно в форме

346

Бегущий за ветром

Африки, над верхней губой — усики в ниточку,как у Кларка Гейбла. Звезда сериала? Вот смеху-то. Но смеяться больно.Проваливаюсь в темноту.

Говорит, ее зовут Айша, «как жену пророка».Седеющие волосы разделены на пробор и завя-заны хвостом, в носу — сережка в форме солн-ца, глаза кажутся непомерно большими из-забифокальных очков. Она тоже вся в зеленом,и руки у нее такие ласковые. Заметив, что ясмотрю на нее, она улыбается и говорит по-английски.

Из груди у меня что-то торчит.

Проваливаюсь в темноту.

У моей койки стоит мужчина. Я его знаю. Онсмуглый, долговязый и тощий. У него длиннаяборода и круглый берет на голове, немножконабекрень. Как, бишь, такая шапка называется?Паколь? И у какого знаменитого человека го-ловной убор заломлен точно так же? Не помню.Мужчина возил меня на машине, много лет томуназад. Он мой хороший знакомый.

Да что такое у меня со ртом? И что это забульканье?

Проваливаюсь в темноту.

Правая рука вся горит. Женщина в бифокаль-ных очках ставит мне капельницу.

— Калий, — говорит она. — Пощиплет не-множко. Словно пчелка укусила, правда?