265 Халед Хоссейни

Вскоре после того, как я отбыл, пошли слухи,что в Вазир-Акбар-Хане некая семья хазарейцеводна живет в роскошном доме. По крайней мере,так утверждал Талибан. Его официальные пред-ставители заявились к нам в дом с расследовани-ем и подвергли допросу Хасана. Когда он сказал,что он только слуга, а хозяин — я, его обвиниливо лжи, хотя соседи, в том числе тот, которыймне позвонил, подтверждали его слова. Оконча-тельный вывод был таков: он вор и лгун, как,впрочем, и все хазарейцы, и чтобы духу его здесьне было к концу дня. Хасан настаивал на своейправоте. Но, как выразился сосед, талибы погля-дывали на большой дом как волки на отару овец.Хасану было сказано, что они сами присмотрятза домом, пока я не вернусь. Он не соглашался.Тогда его вывели на улицу...

• Нет...

• ...поставили на колени...

• Господи, нет...

• ...и выстрелили в затылок.

• Нет...

• Фарзана с криками кинулась на них...

• Нет...

• ...и ее застрелили тоже. Потом талибы за-явили, что это была самооборона.

• Нет, нет, нет, — шептал я в отчаянии,позабыв все остальные слова.

1974-й год. Больничная палата. С Хасана сня-ли повязки после пластической операции. Баба,Рахим-хан, Али и я толпимся вокруг его койки.

266

Бегущий за ветром

Хасан разглядывает свою губу в зеркальце, а мыждем, что он скажет.

Человек в камуфляже приставляет дуло Ка-лашникова к затылку Хасана. Звук выстреларазносится далеко. Хасан падает на землю, и егоправедная душа отлетает прочь, словно воздуш-ный змей.

Смерть, смерть вокруг меня. А я по-прежнемужив и здоров.

• Талибы вселились в дом, — бесстрастнопроизнес Рахим-хан. — Лица, вторгшиеся в чу-жое владение, изгнаны, все по закону. Убиликого-то? Самооборона. Никто не возражал, боя-лись. Разве можно рисковать всем ради двух нич-тожных хазарейцев?

• А что они сделали с Сохрабом? — Язык уменя заплетался.

Приступ кашля скрутил Рахим-хана. Лицо унего сделалось малиновое, глаза налились кровью.

— Говорят, отправили в приют где-то в Кар-те-Се, — прохрипел он, задыхаясь и старея наглазах. — Амир-джан, я вызвал тебя сюда, нетолько чтобы свидеться перед смертью. У меня ктебе есть дело.

Я молчал, уже догадываясь, что он собираетсясказать.

— Хочу, чтобы ты поехал в Кабул, нашелСохраба и привез сюда.

Нужные слова в голову не приходили. Я ведьеще даже не освоился с известием, что Хасанубит.

267 Халед Хоссейни

— Послушай. Среди моих пешаварских зна-комых есть американцы, муж и жена, Томас иБетти Колдуэлл, очень добрые люди. Они пред-ставляют небольшую благотворительную орга-низацию, существующую на частные пожертво-вания. У них сиротский приют, в основном онизанимаются афганскими детьми. У них чисто ибезопасно и за детьми уход хороший, сам видел.Они уже сказали мне, что с радостью примутСохраба.

— Рахим-хан, ты, наверное, шутишь.

• С детьми надо обращаться бережно, Амир-джан. Кабул и так полон беспризорников. Нехочу, чтобы Сохраб стал одним из них.

• Рахим-хан, я не поеду в Кабул. Это немыс-лимо, невозможно.

• Сохраб — очень талантливый мальчик.Здесь мы дадим ему новую жизнь, новую надеж-ду, он попадет к любящим его людям. Томас-ага — очень хороший человек, а Бетти-ханум —отличный воспитатель. Видел бы ты, как ониотносятся к своим сироткам!

• Но почему я? Найми кого-нибудь, пустьсъездит в Кабул. Если дело за деньгами, я готовоплатить расходы.

• Дело тут не в деньгах, Амир, — взревелРахим-хан. — Ты оскорбляешь меня, человекапри смерти! Когда это деньги были для меня напервом месте? И мы оба прекрасно знаем, поче-му я выбрал именно тебя.

Я понял, о чем он. А лучше бы не пони-мать.

268

Бегущий за ветром

• Послушай, у меня в Америке жена, дом,карьера. Кабул — опасное место, как я могурисковать всем ради... — Слов мне опять нехватило.

• Знаешь, мы как-то говорили о тебе с тво-им отцом. Его очень беспокоило твое поведение.И он сказал мне: Рахим, из мальчика, который неможет постоять за себя, вырастет мужчина, накоторого нельзя будет положиться ни в чем.Оказывается, он был прав? Так и вышло?

Я потупил глаза.

— Я прошу тебя выполнить последнюю волюумирающего, — сурово проговорил Рахим-хан.Что называется, зашел с козырной карты.

В воздухе повисло молчание.Какие слова я мог подобрать? А еще писа-тель.

— Наверное, Баба был прав, — пробормоталя наконец.

— Ты серьезно, Амир?

— А ты так не думаешь? — В глаза ему ясмотреть не мог.

— Иначе я бы тебя сюда не пригласил.Я вертел на пальце обручальное кольцо.

• Ты всегда был слишком высокого мненияобо мне, Рахим-хан.

• А ты о себе — слишком низкого. — Ра-хим-хан передохнул. — Но есть и еще кое-что.Об этом ты не знаешь.

— Рахим-хан, умоляю тебя...

— Санаубар была Али не первой женой.Я вскинул на него глаза.