413 Халед Хоссейни

шине Бабы свои пожитки под теплым пролив-ным дождем, — таким я его видел последний разв жизни.

— Устал от всего, — печально повторилмальчик.

— Чего тебе хочется? Скажи, я все сделаю.

— Мне хочется... — Он прервался и прижалк горлу руку (опять его перевязанное запястье уменя перед глазами). — Мне хочется, чтобы пре-жняя жизнь вернулась.

— Сохраб...

— Мне хочется, чтобы папа и мама былирядом. И Саса тоже. Мне хочется поиграть в садус Рахим-хан-сагибом. Мне хочется опять жить внашем доме. — Он провел рукой по глазам. —Хочу, чтобы все старое вернулось.

Что мне сказать, когда я глаз не смею под-нять? Сколько можно разглядывать собственныеруки? Это ведь и моя жизнь тоже. Я играл натом же дворе и жил за теми же воротами. Нотрава высохла, и чужой джип стоит у нашегодома, пачкая маслом асфальт. Со старой жиз-нью покончено, Сохраб, и населявшие ее людилибо умерли, либо умирают. Остались толькомы с тобой. Я и ты, и больше никого.

• Это невозможно, — наконец сказал я.

• Лучше бы ты не...

• Не говори так, прошу тебя.

• Лучше бы ты оставил меня лежать в воде.

— Не смей так говорить, Сохраб. — Я коснул-ся его плеча, но мальчик сбросил мою руку. — Дляменя невыносимо слышать это.

414

Бегущий за ветром

А ведь недавно Сохраб перестал меня отпи-хивать. Пока я не нарушил своего обещания.

— Сохраб, мне не вернуть прежнюю жизнь,как бы мне этого ни хотелось. Зато я могу взятьтебя с собой. Ты был в ванной, когда я хотелсказать тебе об этом. Тебе дадут визу в Аме-рику, и ты будешь жить с нами. Это правда.Я обещаю.

Он шмыгнул носом и зажмурился.Зря я сказал «обещаю».

— Знаешь, за свою жизнь я сделал многодурного, в чем потом раскаивался. Самое плохое:я взял назад обещание, которое дал тебе. Нобольше такого не повторится. Прости меня, по-жалуйста. И верь мне. — Я понизил голос: — Такты поедешь вместе со мной?

В тот зимний день, сидя под вишней, ты спро-сил у Хасана, будет ли он есть грязь, если тывелишь. Устроил другу проверочку, нечего ска-зать. А теперь сам оказался в роли муравья подлупой. Старайся теперь, доказывай, что чего-тостоишь. Ты заслужил.

Сохраб повернулся на другой бок, спиной комне, и долго не произносил ни слова. Я уж поду-мал, он задремал, когда услышал:

— Я так устал...

Порвалось что-то между мной и мальчиком.До моей встречи с адвокатом Омаром Фейса-лом робкая искорка надежды все-таки свети-лась в глазах Сохраба. Теперь взгляд его потуск-нел, и неизвестно, вспыхнут ли его глаза опять.Улыбнется он когда-нибудь? Поверит мне?

415 Халед Хоссейни

Я сидел у его кровати, пока он не заснул,потом отправился на поиски другой гостиницы.

Я и ведать не ведал тогда, что целый годпройдет, прежде чем Сохраб заговорит вновь.

Мое предложение Сохраб так и не принял. И неотверг. Он понимал: однажды повязки снимут, боль-ничную одежду заберут. Что тогда делать малень-кому хазарейцу-беспризорнику, куда податься? Силне осталось, в душе пустота и безразличие, верыникому нет, как нет и возврата к прежней жизни.Зато есть дядюшка с его Америкой.

Что ждет его там?

Но рассуждать о будущем для меня — непоз-волительная роскошь. Не до того, от демонов быотбиться.

В общем, не прошло и недели, как по раска-ленному летному полю мы подошли к самолету,и воздушный лайнер унес сына Хасана в Аме-рику.

Позади были ужасы, впереди туман.

Однажды, году этак в 1984-м, в видеомагазинево Фримонте ко мне подошел парень со стака-ном кока-колы в руке, показал на кассету с «Ве-ликолепной семеркой» и спросил, смотрел ли яэтот фильм.

— Тринадцать раз, — любезно ответил я. —Чарльз Бронсон умирает, Джеймс Кобурн и Ро-берт Вон тоже.

Парень взглянул на меня так, будто я плюнулему в стакан.

416

Бегущий за ветром

— Ну спасибо тебе, приятель.

Кассету он, само собой, не купил.

Так Америка преподала мне урок: у нас непринято раскрывать, чем кончается фильм. Со-вершившему этот смертный грех уже не отмыть-ся, всеобщее презрение покрывает его.

В Афганистане все было наоборот: люди ста-рались заранее разузнать побольше насчет кон-ца. Стоило нам с Хасаном вернуться из кинотеат-ра «Зейнаб» с какого-нибудь индийского фильма,как на нас все накидывались — Али, Рахим-хан,Баба, толпа отцовских приятелей и дальних род-ственников, вечно слонявшихся по двору и подому. Только и слышно было: «А она находитсвое счастье? А его мечты исполняются или всеидет прахом? А конец счастливый?»

А какой конец у истории про меня и Хасана?Счастливый или нет?

Кто знает!

Все-таки жизнь — не индийский фильм. Зенда-ги мигозара, жизнь продолжается, любят повто-рять афганцы. И нет ей дела до героев и героинь,завязок и кульминаций, прелюдий и финалов,жизнь просто неторопливо движется вперед, слов-но пропыленный караван кучи.

И хотя в прошлое воскресенье случилось ма-ленькое чудо, это дела не меняет.

Жарким августовским днем 2001-го (месяцевсемь тому назад) мы прибыли домой. Сораявстречала нас в аэропорту. Я очень давно ее невидел. Только когда она обхватила меня за шею

417

14 Бегущий за ветром