Часть IV, Общее равновесие и общественное благосостояние

екая политическая экономия не могла претендовать на эту роль. Парадокс заклю­чался в том, что стараниями самой советской элиты политэкономия давно утрати­ла черты живой науки, превратившись в своеобразный ритуал. Специалистов по политической экономии готовила лишь горстка центральных университетов. По­ступить на эти факультеты выходцы из простых слоев не имели никакой возмож­ности.¹

Во второй половине 1970-х гг. советская экономика начала демонстрировать на­растающее отставание от западной. Во многом это было вызвано глубоко ошибоч­ной стратегией приоритетного развития низкоэластичных по доходу добывающих отраслей промышленности (особенно нефтяной и газовой). Страна на глазах забо­левала «голландской болезнью» в самой тяжелой форме. Тяжелыми путами явля­лись антирыночность, подавление деловой активности и эгалитаризм.

Советская элита третьего поколения постепенно утвердилась во мнении, что «больше так жить нельзя»: эмиграция в полном составе за рубеж была нереальна. Оставалось реформировать экономику либо «по-китайски», эволюционно и осто­рожно, либо по рецептам «шоковой терапии» МВФ, радикально-либеральными методами.

К 1987-1989-му гг. советская элита сделала окончательный выбор в пользу «шоковой терапии». Причины этого заключались в следующем.

Во-первых, третье поколение элиты было воспитано «прозападно», и проведе­ние «шоковой терапии» под руководством Запада ее вполне устраивало.

Во-вторых, пропагандисты рыночных реформ методом «шоковой терапии» обещали получение скорых результатов (буквально в течение 3-6 месяцев).

В-третьих, подкупала кажущаяся простота рыночной реформы шоковыми ме­тодами: стоило якобы лишь сломать систему планового управления, отпустить цены и предоставить экономику рыночному механизму, как «все образовалось бы само собой». Никто из элиты не захотел вспомнить, что непродуманные реформа­торские шараханья 1950-1970-х гг. постоянно проваливались. Как тут не проци­тировать знаменитое высказывание одного из представителей советской элиты, В. С. Черномырдина: «Хотели как лучше, получилось как всегда».

В-четвертых, тезис «Запад нам поможет» имел весьма конкретное значение, и в случае срыва либеральных реформ, озлобления населения страны элита вполне серьезно рассчитывала на благожелательную позицию и поддержку промышлен-норазвитых стран.

¹ Философия, политическая экономия, социология, история, юриспруденция, страно­ведение и иностранные языки (кроме английского, немецкого, французского и испанско­го), дипломатия — эти и некоторое другие сферы гуманитарного образования являлись в советском обществе «закрыто-элитарными». Детям из простых семей получить образова­ние в центральных университетах страны по данным специальностям было практически невозможно. Для талантливой, но неэлитарной молодежи были открыты инженерные спе­циальности, а также математика, физика, химия, биология и т. п. Все эти специальности «работали» на военно-промышленный комплекс, давали возможность получения относи­тельно высоких доходов, по были чрезвычайно засекречены. Именно эта засекреченность позволяет в какой-то мере понять причины «бунта Сахарова» против советской системы: быть «засекреченным академиком» для многих выдающихся и амбициозных лиц было просто невыносимо.