76 Тема 14. Развитие личности

Опасность, подстерегающая ребенка на этой стадии, состоит в чув­стве неадекватности и неполноценности. Если он отчаивается в своих ору­диях труда и рабочих навыках или занимаемом им положении среди то­варищей по орудийной деятельности, то это может отбить у него охоту к идентификации с ними и определенным сегментом орудийного мира. Утрата надежды на членство в такой «промышленной» ассоциации мо­жет оттянуть его назад к более изолированному и менее инструменталь­но-сознательному внутрисемейному соперничеству времен эдипова комп­лекса. Ребенок испытывает отчаяние от своего оснащения в мире орудий и в анатомии и считает себя обреченным на посредственность или неадек­ватность. Именно на этой стадии более широкое общество становится важным в отношении предоставления ребенку возможностей для пони­мания значимых ролей в технологии и экономике данного общества.

Развитие многих детей нарушается, когда в семейной жизни не уда­лось подготовить ребенка к жизни школьной, или когда школьная жизнь не подтверждает надежды ранних стадий.

Касаясь периода развития трудолюбия, я указывал на внешние и внутренние препятствия в использовании новых возможностей ребен­ка и не упоминал об обострениях новых человеческих влечений (drives), равно как и о подавленных вспышках гнева, вызванного их фрустраци­ей. Эта стадия отличается от более ранних в том отношении, что здесь отсутствует естественный переход от внутреннего переворота к новому ов­ладению ситуацией и мастерству. Фрейд называет ее латентной стадией, поскольку неистовые влечения в данное время обычно находятся в спяч­ке. Но это лишь временное затишье перед бурей полового созревания, когда все более ранние влечения вновь появляются в новом сочетании, чтобы оказаться подчиненными генитальности.

С другой стороны, латентная стадия — это наиболее решающая в социальном отношении стадия: поскольку трудолюбие влечет за собой выполнение работы рядом и вместе с другими, здесь появляется и раз­вивается осознание технологического этоса культуры. Ранее мы уже указывали на опасность, угрожающую индивидууму и обществу в тех слу­чаях, когда школьник начинает чувствовать, что цвет кожи, происхож­дение родителей или фасон его одежды, а не его желание и воля учиться будут определять его ценность как ученика, а значит и его чувство иден­тичности, которым мы непосредственно займемся в следующем разделе. Но существует и другая, более фундаментальная опасность — ограниче­ние человеком самого себя и сужение своих горизонтов до границ поля своего труда, на который, как сказано в Библии, он был осужден после из­гнания из рая. Если он признает работу своей единственной обязаннос­тью, а профессию и должность — единственным критерием ценности че­ловека, то может легко превратиться в конформиста и нерассуждающего раба техники и ее хозяев.

Эриксон Э. Восемь возрастов человека 77

5. Идентичность против смешения ролей

С установлением добрых исходных отношений с миром навыков и инструментов и с наступлением пубертатного периода, детство в узком смысле слова подходит к концу. Начинается отрочество, а затем и юность. Но в отрочестве и ранней юности все тождества и непрерывности, на ко­торые Эго полагалось до этого, снова в той или иной степени подвергаются сомнению вследствие интенсивности физического роста, соизмеримого со скоростью роста тела ребенка в раннем возрасте, усугубляемой добавив­шимся половым созреванием. Растущих и развивающихся подростков, сталкивающихся с происходящей в них физиологической революцией и с необходимостью решать реальные взрослые задачи, прежде всего забо­тит то, как они выглядят в глазах других в сравнении с их собственными представлениями о себе, а также то, как связать роли и навыки, развитые и ценимые ранее, с профессиональными прототипами дня сегодняшнего. В поисках нового чувства тождественности и преемственности молодым лю­дям приходится вновь вести многие из сражений прошлых лет, даже если для этого им требуется назначать вполне приличных людей на роли своих противников. И они всегда готовы к официальному признанию прочных идолов и идеалов в качестве стражей финальной идентичности.

Интеграция, теперь уже имеющая место в форме Эго-идентичности, есть нечто большее, чем сумма детских идентификаций. Она представляет собой накопленный опыт способности Эго интегрировать все идентифика­ции со злоключениями либидо, со способностями, развившимися из задат­ков, и с возможностями, предлагаемыми социальными ролями. В таком случае чувство идентичности Эго есть накопленная уверенность в том, что внутренняя тождественность и непрерывность, подготовленная прошлым индивидуума, сочетается с тождественностью и непрерывностью значения индивидуума для других, выявляемого в реальной перспективе «карьеры».

Опасность этой стадии заключается в смешении ролей¹. Там, где в его основе лежит сильное предшествующее сомнение в собственной половой идентичности, не редки деликвентные и психотические эпизоды. Если ста­вится точный диагноз и применяется адекватное лечение, эти случаи не имеют того фатального значения, которое они получают в другие периоды жизни. Однако в большинстве случаев жизнь отдельных молодых людей нарушает неспособность установить именно профессиональную идентич­ность. Чтобы сохранить себя от распада, они временно сверхидентифициру-ются (до внешне полной утраты идентичности) с героями клик и компаний. Это кладет начало периоду «влюбленности», никоим образом, даже перво­начально, не имеющей сексуальной подоплеки, за исключением тех случа­ев, когда нравы требуют сексуальных отношений. В значительной степени

См.: The Problem of Ego-Identity // J. Amer. Psa. Assoc. 4. P. 56-121.