Добавил:
Опубликованный материал нарушает ваши авторские права? Сообщите нам.
Вуз: Предмет: Файл:
Hrestomatia_2_3.DOC
Скачиваний:
34
Добавлен:
24.01.2021
Размер:
4.55 Mб
Скачать

200 Тема 14. Развитие личности

сказал <...>: простите, я имею в виду не то, что люди были оппозиционно настроены и имели намерения, а то, что не было института оппозиции. Так вот, институт в данном случае играет такую же роль, какую играют сим­волы в области чистой мысли, или чистые мысли как символы. Это и есть тот механизм, посредством которого только и реализуются и действитель­но являются элементами истории определенные человеческие состояния. Лишь тогда о них можно говорить как об истории.

У русского философа Николая Бердяева есть книжка «Самопозна­ние. Опыт философской автобиографии». И вот странная вещь. После неоднократного чтения этой интересной, ярко написанной книги я обна­ружил, что за спиной Бердяева нет устойчивой традиции осуществленных, доведенных до конца и выполненных актов мысли, а личной интуиции и гениальности у него, очевидно, не хватило на то, чтобы самому это осуще­ствить без предшествующей традиции. В этой книге, целиком посвящен­ной самопознанию, нет ни одного акта самопознания. В ней есть самонаб­людение, описание своих свойств — вот я бываю гневлив, раздражителен, мне лично нравятся такие-то вещи, не нравятся другие. Очень интерес­ный психологический портрет самого Бердяева, но нет ни одного акта самопознания. Это видно из одного эпизода. <...> Бердяев описывает свою реакцию на все, что носит признак государственного, официального. <...> Он считает самопознанием то, что видит в себе инстинктивную нелюбовь ко всякой государственной форме, предполагающей дисциплину и подчи­нение в том, к кому она обращена. Он видит в этом заложенный в самой русской душе протест против всякого подчинения, угнетения, против вся­кого властвования извне. Слова Аристотеля о том, что существо, не спо­собное ничему подчиниться, должно быть или богом, или животным (т.е. быть или выше человека, или ниже человека), Бердяев комментирует так: я не отношу себя ни к богам, ни к животным, но вижу в себе, что я, буду­чи русским по натуре, не подчиняюсь1. Он не совершает здесь акта само­познания, который бы состоял в ответе на вопрос: а что значит во мне, русском, такая реакция на всякую форму? А если бы совершил, тогда уз­нал бы, что за этим как раз и стоит извечное и тянущееся из глубины истории бессилие совершения поступков, которые бы доводились до кон­ца, так как всякий поступок есть деяние, как бы совершаемое раз и на­всегда, и ответственность за него беру я.

<...> Подчеркиваю, ситуация мышления есть прежде всего ситуация выбора самого себя — того или иного. <...> Говоря о не понимающих смысл 1937 года, я показывал, что психологические объяснения (один — умный, другой — глупый) <...> не годятся. Тут действуют, очевидно, ка­кие-то онтологические законы. <...> Если понимать, то понимать нужно было «под знаком времени». Получаются какие-то странные свойства времени. Обычно время для нас —- это некая последовательность, чаще

1 См.: Бердяев НА.. Самопознание. Опыт философской автобиографии. М, 1991. С. 113.

Мамардашвили М.К. А. [Понимание морального закона...] 201

всего хронологическая, в том числе — смены состояний нашего психи­ческого аппарата, состояний наблюдения, состояний нашей жизни, теку­щей во времени. Никаких других свойств у времени нет, время, как иног­да говорят, имеет одно измерение, а тут — странно — у него появляется признак какой-то связности, помимо последовательности. Т.е. оно не про­сто течет.

<...> Если люди живут исторической жизнью, значит, у них есть не просто временная последовательность, а нечто, что мы назвали интенсив­ным временем. Только в этом случае некоторые фиксации опыта в про­шлом совершаются так, что совершается заход в будущее, т.е. мы нечто запоминаем в прошлом, как бы глядя уже из будущего, а если не глядим из будущего, то ничего не запомним. Содержательно лишь интенсивное время означает возможность для нас нового сознательного опыта, не ис­следование и обнаружение чего-то, а преобразование самих себя именно в новом сознательном опыте. <...>

Помните, <...> я говорил об акте «когито», впервые описанном Де­картом и легшем в основу философии Нового времени? Акт «когито» — это момент привилегирования настоящего, на которое поляризуется мир, и это настоящее в строгом смысле слова не есть один из моментов тече­ния времени, где есть будущее, перетекающее в настоящее и из настоя­щего перетекающее в прошлое. Отнюдь. Здесь имеется в виду полнота акта в вертикальном разрезе по отношению к горизонтали течения време­ни. Так вот, именно эта теоретическая завязка вновь появляется у Кан­та <...> и позволяет нам <...> ставить проблему времени как имеющего не одно—единственное измерение, а такого, о котором мы можем гово­рить в терминах «интенсивного времени», «времени связного», «струк­турного» или «скомпрессированного». <...>

<...> Мысль Канта <...> относится к человеческим состояниям: доб­ро — беспричинно, справедливость — то же самое (она или есть, или нет), целью закона является закон и т.д. И таким же состоянием в механизмах человеческой цивилизации и человеческого сознания является мысль.

<...> Приведу пример условного философского языка, которым поль­зуется Кант в уже цитированной статье, <...> когда он в совершенно осо­бом смысле называет нечто патологическим, а нечто — моральным (в силу того что употребляет слово «патология» совсем не в том смысле, в котором мы употребляем). <...> Смотрите, патологию Кант вовсе не здоровью про­тивопоставляет, а моральности.

«Я предлагаю, — говорит Кант, — следующий пробный камень чувств. То самое удовольствие (или неудовольствие), которое с необходи­ мостью должно предшествовать закону, чтобы деяние совершилось, явля­ ется патологическим (очень странное употребление. — М.М.), а то (чув­ ство), которому с необходимостью закон предшествует, чтобы поступок мог совершиться, является моральным». *

Соседние файлы в предмете Юридическая психология