158 Тема 14. Развитие личности

« всё», которое Пиаже называет «недифференцированным абсолютом» Я и окружения¹.

В возрасте пяти-шести месяцев ребенок изучает свои пальцы на ру­ках и ногах. Он может хватать предметы, но не может намеренно бросать их. Он роняет их или тащит в рот. Он не различает пальцы и предметы, которые он ими держит. Увидев свои ноги, он может ухватить их и сунуть в рот. Если при этом ноге станет больно, он заплачет, но у него и мысли нет, что это он причинил боль себе.

В восемь месяцев он начинает пристально смотреть на свое отраже­ние в зеркале. Своих родителей он узнает в зеркале задолго до того, как узнает в нем себя. К десяти месяцам он пытается дотягиваться до свое­го отражения и играть с ним, но все еще не знает, что оно его.

Все это время развивается смутное различение между «там снару­жи» и «здесь внутри». Удовлетворение приходит извне; мать, в которой он обычно «растворяется», удовлетворяет его потребности не постоянно. Лю­бимые предметы могут фрустрировать. Когда малыш начинает ползать и ходить, он часто с чем-то сталкивается и набивает много шишек. Таким образом он постепенно познает тяжелую внешнюю реальность. Мир не-Я высвечивается для него прежде, чем полностью развивается реципрокное ощущение Я.

В восемь месяцев ребенок часто плачет при появлении чужих. Теперь уже распознаются знакомые фигуры матери и отца, брата или сестры, и это ощущение идентичности других предшествует чувству самоидентичности. По этой причине сказано: «Ты раньше, чем Я». Исследователь, много ра­ботавший с детьми, относит осознание Я примерно к возрасту пятнадцати месяцев².

Телесное Я

Возможно, первый развивающийся аспект самости — ощущение те­лесного Я. Ребенок получает постоянный поток органических ощущений от внутренних органов тела, от мышц, суставов, сухожилий. Имеется по­стоянное напряжение, связанное с позой, особое напряжение в области головы (вследствие ее анатомического расположения). Этот факт наряду с важностью глаз для пространственного приспособления ведет к тенден­ции «располагать» Я в районе головы, часто в середине лба слегка поза­ди глаз в виде «циклопического» глаза³. По крайней мере, так говорит

¹ См.: Berlyne D. Е. Recent developments in Piaget's work // British Journal of Educational Psychology. 1957. Vol. 27. P. 1-12.

² См.: Spitz R. A. No and yes: on the genesis of human communication. N. Y.: Int. Univ. Press, 1957. Ch. 12.

³ См.: Claparede E. Note sur localisation du moi // Archives of Psychology. Geneve. 1924. Vol. 19. P. 172-182.

Олпорт Г. Развитие чувства Я 159

большинство взрослых в ответ на вопрос о том, где, по их ощущениям, расположено их Я.

Конечно, отчетливое телесное ощущение не вызовет роста чувства Я (его и нет у новорожденного), пока ребенок не станет узнавать его как по­вторяющееся. Возможно, повторяемость не распознается до тех пор, пока соответственно не созреет кора, которая будет удерживать «следы» пережи­ваний. Похоже, что нервное снаряжение маленького ребенка готово к со­хранению привычек простых реакций раньше, чем к сохранению таких «воспоминаний», которые требуются для ощущения непрерывности Я.

Ощущение телесного Я вырастает не только из повторяющихся ор­ганических ощущений, но и из рождающихся «там снаружи» фрустра­ций. Ребенок, который не может поесть, когда хочет, или стукается голо­вой, очень скоро познает ограничения своей слишком твердой плоти.

На протяжении жизни чувство телесного Я является основным сви­детельством нашего существования. Наши ощущения и наши движения снабжают нас постоянным осознанием того, что я есть я.

В недавней работе по сенсорной депривации было продемонстриро­вано, насколько наше чувство самости зависимо от сенсорного потока. Люди, которые лежали пассивно на кровати в течение дня, совершенно не получая внешней стимуляции и имея самый минимум стимуляции внут­ренней, жаловались, что фактически теряли все ощущения Я ^х.

Телесное ощущение на всю жизнь остается якорем для нашего са­мосознания. Правда, у здорового человека нормальный поток ощущений часто незаметен, а в состоянии болезни, боли или депривации телесное чувство резко очерчено. Но всегда существует базовая поддержка теле­сного Я. Насколько она интимна, можно увидеть, вообразив следующую ситуацию. Сначала подумайте о том, как вы проглатываете слюну или сделайте это. Затем представьте себе, что вы сплевываете ее в стакан и выпиваете. То, что казалось естественным и «моим», вдруг становится отвратительным и чужим. Или, продолжив эту неприятную линию раз­мышлений, представьте, что вы высасываете кровь из уколотого пальца, а затем представьте, что высасываете кровь из бинта, которым перевязан палец. То, что вы воспринимаете интимно принадлежащим вашему телу, является теплым и приятным; то, что вы воспринимаете как отдельное, оказывается тотчас же холодным и чужим.

Телесное чувство важно, но оно — не все наше Я. Люди, перенес­шие ужасные пытки, отмечают, что, переживая боль, они также чувство­вали, что она отделена от них. Они говорили: «Это происходит с моим телом, а не со мной*. «Я как-нибудь пройду через это и останусь самим собой — таким же, каким был всегда». И поэтому чувство Я не исчер­пывается телесным Я.

¹ См.: Bexton W. A., Heron W., Scott Т. Н. Effects of decreased variation in the sensory environment // Canadian Journal of Psychology. 1954. Vol. 8. P. 70-76.