Добавил:
Опубликованный материал нарушает ваши авторские права? Сообщите нам.
Вуз: Предмет: Файл:
Hrestomatia_2_3.DOC
Скачиваний:
34
Добавлен:
24.01.2021
Размер:
4.55 Mб
Скачать

552 Тема 14. Развитие личности

щим образом: «Человек по-настоящему становится человеком только в момент принятия решения».

Эта точка зрения тесным образом связана с психологией и психо­терапией. В целом в нашей академической психологии имеет место тен­денция принятия этой точки зрения, хотя отдельные психологи в своей работе предпочитают иметь дело лишь с тем, что поддается определению и может быть понято в детерминистских конструкциях. Такое ограниче­ние восприятия, конечно, неизбежно ведет к попытке подстроить челове­ка под тот образ, который мы видим.

В психоанализе и психотерапии эта проблема стоит еще острее, так что избегать ее далее невозможно, теория и процесс психоанализа и боль­шинства других форм терапии играют на руку склонности пациента к пас­сивности. Как еще в 20-х годах заметили Отто Ранк и Вильгельм Райх, некоторые принципы психоанализа сами по себе подрывают его жизнен­ность и не только обедняют реальность, с которой психоанализ связан, но и ослабляют возможность и желание пациента меняться. Во времена расцве­та психоанализа, когда открытие «бессознательного» имело очевидно «шо­кирующее значение», эта проблема была не столь явной; в любом случае у истерических пациентов, ставших основным материалом для работ Фрей­да на этапе формирования его идей, действительно существовала особая динамика, которую можно было определить как «подавляемое либидо», стремящееся к выражению. Но сейчас, когда большинство пациентов в той или иной форме оказываются «одержимыми», когда все знают об эдиповом комплексе, когда наши пациенты говорят о сексе так свободно, что это шо­кировало бы любого пациента Фрейда (а именно, разговор о сексе, вероят­но, является легчайшим способом избежать реального принятия решения в любви и сексуальных отношениях), проблема подрыва авторитета воли и принятия решения не может избегаться и далее. «Навязчивое действие», проблема, которая всегда оставалась непокоренной и неразрешенной в кон­тексте классического психоанализа, на мой взгляд, тесно связана с дилем­мой воли и принятия решения.

Другие формы психотерапии тоже не избежали дилеммы психоана­лиза; а именно того, что процесс психотерапии заключает в себе тенденции, которые позволяют пациенту уклониться от принятия решений. Само оп­ределение «пациент» предполагает это! И речь не только о тех элементах психотерапии, которые автоматически дают поддержку пациенту, но и о тенденции возлагать ответственность за возникающие у человека пробле­мы на кого или что угодно, только не на него самого. Уверен, терапевты всех школ и направлений рано или поздно осознают, что пациент должен самостоятельно принимать некоторые решения, учиться брать на себя не­которую ответственность; но теория и техники большинства видов пси­хотерапии построены на прямо противоположных предпосылках.

Экзистенциальный подход в психологии и психотерапии придержи­вается мнения, что мы не можем доверить волю и решения случаю, наде-

Мэй Р. [Экзистенциальный подход в психологии и психотерапии] 553

ясь, что в конечном итоге с пациентом «что-то произойдет» и он вдруг ста­нет принимать решения, или придет к самостоятельному принятию реше­ний от скуки или от ощущения, что терапевт (как благосклонный родитель) одобрит его поведение, если он совершит такие и такие шаги. Экзистен­циальный подход вернул волю и решение в центр картины. Совсем не в смысле «свободная воля против детерминизма» — эта идея умерла и похо­ронена. И не отрицая того, что Фрейд описал как бессознательный опыт. Эти детерминистские факторы, конечно, учитываются. Экзистенциалисты, которые много сделали в области познания «ограниченности» и ограниче­ний человека, конечно же, знают об этом. Однако они придерживаются мнения, что, обнаруживая и изучая те силы, которые детерминируют его жизнь, пациент в той или иной мере обретает некую ориентацию и, та­ким образом, оказывается вовлеченным в некоторый выбор, неважно, ка­ким незначительным бы ни казался этот выбор, испытывает некое чув­ство свободы, пусть даже еле уловимое. Экзистенциальная установка в психотерапии вовсе не «толкает» пациента к принятию решения; на самом деле я убежден, что, только осознав тот факт, что пациент обладает силой воли и способностью принимать решения, терапевт сможет избежать под­талкивания пациента в каком-либо направлении. С этой точки зрения са­мосознание само по себе — осознание личностью, того, что безбрежный, на­сыщенный, многообразный поток опыта — это его собственный опыт, — неизбежно несет в себе элемент решения.

Безусловно, мы применяем термины «воля» и «принятие решения» не только по отношению к исключительно жизненно важным решениям, эти слова имеют более широкое значение. И хотя осознание включает в себя элементы принятия решения (например, акт выбора того, чем вы со­бираетесь заняться), мы не идентифицируем эти понятия. Принятие реше­ния содержит некоторые элементы, которые не только не детерминированы внешней ситуацией, но даже не представлены в ней; решение включает некий элемент скачка, фактор случайности, некое движение Я в направле­нии, которое нельзя было предсказать. Зрелое человеческое бытие (т.е. не являющееся жестко ограниченным и детерминированным невротическим компульсивным паттернам) — это когда человек готов принять новое на­правление, новое «решение» в той новой точке, в которой он обнаруживает себя. «Новым положением», о котором я говорю, может быть также про­стая, незамысловатая и не потрясающая мир <...> любая новая идея, кото­рую я нахожу для себя забавной, или новое воспоминание, которое неожи­данно возникает в случайной на вид цепочке свободных ассоциаций. Та­ким образом, я думаю, что процесс принятия решения, обсуждаемый нами, присутствует в любом акте сознания.

Заинтересованные студенты обнаружат много материала под рукой для изучения этой проблемы, несмотря на то, что сегодня его существует очень немного в специальной психологической литературе. Возможность для изучения и исследования покажется бесконечной и чарующей.

В. Франкл [ЛОГОТЕРАПИЯ]1

От психотерапии к логотерапии

Мы не можем обсуждать психотерапию, не принимая за исходную точку психоанализ и индивидуальную психологию — две великие психо­терапевтические системы, созданные соответственно Фрейдом и Адлером. История психотерапии не может трактоваться независимо от их трудов, которые являются в лучшем смысле этого слова «историческими», — но историческими также и в том отношении, что Фрейд и Адлер уже принад­лежат истории, последующее развитие оставило их далеко позади. Итак, хотя часто бывает необходимо выходить за рамки психоанализа или инди­видуальной психологии, нам вновь и вновь приходится обращаться к док­тринам этих двух школ. Штекель удачно определил положение дел, когда он заметил, проясняя свое отношение к Фрейду, что карлик, стоящий на плечах гиганта, может видеть дальше, чем сам гигант2.

Так как нашей целью является выход за границы всей предшествую­щей психотерапии, мы сначала должны уяснить, что такие границы существу­ют, определить, каковы эти границы, и обосновать необходимость идти дальше.

Фрейд сравнивал существенное достижение психоанализа с осуше­нием Цуидерзее. Как инженеры стремятся отвоевать плодородную почву там, где когда-то катились волны, так психоанализ стремится завоевать новые территории для Эго из темной области Ид. Это значит, что сознание должно заменить бессознательное; материал, ранее сброшенный в бессоз­нательное, должен быть вновь возвращен в сознание посредством пре­одоления «репрессий». Психоанализ, следовательно, ставит задачу ликви­дировать последствия вытеснения, сделать бессознательное психическое содержание осознаваемым. Концепция вытеснения имеет центральное

1 Франкл В. Доктор и душа. СПб.: Ювента, 1997. С. 27-48, 135-149, 266-273.

2 В конце концов, хотя индивид может восхищаться Гиппократом или Парацельсом, нет никакой необходимости, чтобы он следовал их предписаниям или методам хирургии.

Франкл В. [Логотерапия] 555

значение в психоаналитической схеме. Главная задача аналитической те­рапии состоит в том, чтобы, преодолев сопротивление, перевести вытеснен­ное в бессознательное переживание обратно в сознание и, таким образом, увеличить силу Эго.

Индивидуальная психология смотрит на эти вещи несколько иначе. Ее ключевым понятием является понятие аранжировки: оно играет роль, аналогичную роли, приписываемой Фрейдом вытеснению. Аранжировка — это процесс, посредством которого невротик стремится освободиться от чувства вины. Вместо того чтобы вытеснять что-то из сознания в бессозна­тельное, он стремится снять с себя ответственность. Симптом как бы при­нимает ответственность, которую пациенту, следовательно, уже не прихо­дится больше нести самому. Индивидуальная психология, таким образом, считает, что симптом выражает усилие пациента оправдаться перед общес­твом или (алиби) очистить себя в собственных глазах. Целью индивиду­ально-психологической терапии является заставить пациента принять на себя ответственность за отмечающиеся у него симптомы, включить их в свою личную сферу ответственности и тем самым усилить Эго.

Психоанализ рассматривает невроз как ограничение Эго в плане со­знания; индивидуальная психология трактует его как ограничение Эго в плане чувства ответственности. Обе теории могут подлежать критике за узость их поля зрения — одна акцентирует лишь значимость осозна­ния, другая — ответственности. Когда мы смотрим на человеческую жизнь без шор предвзятого мнения, мы приходим к заключению, что и осознание, и ответственность играют основную роль в драме человечес­кого существования. Фактически, можно утверждать как основную тео­рему, что быть человеком означает быть осознающим и быть ответствен­ным. Ошибка как психоанализа, так и индивидуальной психологии со­стоит в том, что каждая из этих концепций видит лишь один аспект человеческого существования, в то время как оба аспекта должны быть объединены, чтобы дать истинную картину человека. Эти две школы могли бы казаться диаметрально противоположными друг другу, но бо­лее внимательный анализ показывает, что они комплементарны, что меж­ду ними существует логически необходимая связь1.

1 В своей односторонности как психоанализ, так и индивидуальная психология фоку­сируются на одной стороне человека. Но тесная связь между сознанием и ответственно­стью находит ясное выражение в языке. Французский и английский языки, например, используют слова с общим корнем для обозначения «сознания» и «совести», причем последнее понятие тесно связано с понятием «ответственности». Близость слов отражает реальную близость явлений действительности.

Сознание и ответственность в их связи отражают целостность человеческой экзис­тенции. Это можно объяснить онтологически. Прежде всего следует указать, что «быть» означает всегда в сущности «быть отличающимся». Мы раскрываем определенные ас­пекты реальности посредством выделения их из общего массива того, что существует. Лишь только когда один аспект реальности противополагается чему-то отличающемуся, начинают существовать и одно, и другое. Иначе говоря, все реальное предполагает в каче-

Соседние файлы в предмете Юридическая психология