534 Тема 14. Развитие личности

Он может, оставляя себя как бы в стороне, приносить нам свои «про­блемы», красиво упакованные и украшенные цветками психологического жаргона, ожидая, что мы распакуем их и объясним ему их содержание. Если терапевт склонен к интеллектуализации, пациент может спорить с ним до судного дня. Если терапевт ищет детскую травму, пациент может помогать ему, вспоминая или выдумывая подходящие случаи. Если тера­певт интересуется переносом, пациент будет превращать всех в пап и мам, а кое-кого, для равновесия, — в братьев и сестер. <...>

В начале терапии мало кто из пациентов требует большой поддерж­ки от терапевта. Пациенты полны собственного энтузиазма, если только мы даем им такую возможность. Недостаток бытия проявляется постепенно, по мере продвижения терапии, и пациент начинает требовать и манипули­ровать. Терапевт обретает все больший катексис, — позитивный или нега­тивный, — по мере того как он все в большей степени символизирует то, чего недостает пациенту. Что это значит для терапевтической техники? Да­вайте возьмем пациента, перенос которого ортодоксальный терапевт назвал бы очень сильным; я бы сказал, что терапевт представляет для него все его отсутствие бытия. Такой пациент часто демонстрирует следующий пат­терн: он хочет стать терапевтом; он жаждет пользоваться терапевтическим жаргоном; он перенимает манеры и стиль терапевта.

Если терапевт исходит из классического определения переноса, он будет искать исторические корни этих действий, будет искать в прошлом пациента кого-то, по отношению к кому пациент проявлял подобного рода интроецирующее поведение. Иными словами, он будет искать соот­ветствующую субстанцию, а найдя ее, будет надеяться, что пациент посте­пенно научится отделять себя от интроецированного другого (это может быть его отец или мать).

Мы же будем обращать внимание на процесс, а не на содержание. Мы сосредоточимся на том, что пациент, — в качестве интроектора, — ищет легких путей, ленится ассимилировать мир, препятствует собствен­ному росту и самореализации. Потому что до тех пор, пока пациент ин-троецирует чужое содержание, он не является собой, не может опираться на себя, и нуждается в дополнительной опоре. В той мере, в какой инт­роекция является для него основным способом отношений с миром, ус­пешное «изгнание» одного-двух интроектов (папы и мамы, например) не помешает ему набирать другие. Нам нужно дать ему увидеть, каким об­разом он проглатывает, не жуя, как он постоянно прерывает процесс де-структурирования и ассимиляции.

В нашем целостном подходе мы можем обходиться с этой пробле­мой как на уровне фантазии, так и на уровне актуальности. Как я отме­чал ранее, если организм проглатывает нечто, что он не может ассимили­ровать, его как правило вырвет непереваренной пищей. В эмоциональной жизни физической рвоте соответствует отвращение. Воздвигая внутрен­ний барьер против своего отвращения, пациент перестает его чувствовать.

Перлз Ф. [Гештальт-подход к психотерапии] 535

Как пациент строит этот барьер? Он либо десенситизирует себя (т.е. притупляет свою чувствительность), либо избегает переживания посред­ством сложной системы сверхэстетизма. Пациенту, реализующему пат­терн интроекции, следует освоить опыт отвращения, потому что именно благодаря прерыванию этого чувства он продолжает «проглатывать» чу­жие содержания. Если мы можем способствовать тому, чтобы он научил­ся сознавать собственное отвращение и заметил, что оно вызвано прогла­тыванием «непережеванных» советов и ценностей других людей, — мы расчищаем ему путь к действительному освобождению от отвращения, к формированию своей подлинной самости, принятию собственных реше­ний, выработке ролей, реализации возможностей.

Это не уменьшает важности того, чтобы пациент понял, что тера­певт не является его мамой или папой, или что вообще есть различие между ним и другими людьми. Но это различие он постигает, учась ви­деть свое интроецирование и замечая, как именно он интроецирует. Об­наруживая это, он одновременно обнаруживает, что его интроекты не есть его подлинное Я.

Для того, чтобы полностью опираться на себя, чтобы преодолеть по­требность искать опору в окружающем, необходимо творчески использо­вать ту энергию, которая ранее использовалась для блокирования опоры на себя. Вместо того, чтобы считать себя пассивно переносящим нечто из про­шлого, пациент может принять на себя ответственность за прерывание себя и задаться вопросами: «Как я мешаю себе?» — или: «Что именно я не даю себе сделать?»

Если терапевт дает пациенту ту опору, которую тот ищет в своей сре­де, т.е. поддерживает его в его потребности переноса, — он играет на руку его неврозу. Если же он дает пациенту возможность ассимилировать бло­кирование и блокируемый материал посредством отождествления себя с ним и отделения себя от него, он способствует развитию пациента. <...>