Тема 14. Развитие личности

Н апример, у индейцев уинту в Калифорнии границы Я не такие же, как у нас. Если мать уинту сообщает, что ее ребенок голоден, она гово­рит: «Я голодна — мой ребенок». Сообщение о том, что она покормила своего ребенка, звучит так: «Я поела — мой ребенок». Мужчина может сказать: «Я болен — моя лошадь». Привязанности человека включаются в его Я~-концепцию. Уинту, если хочет, может использовать речевые обо­роты, выражающие более закрытое Я, например, когда он говорит: «Я сделал это один». Но в европейских языках Я — это всегда узкая и зак­рытая идентичность¹.

Наиболее важным якорем для нашей самоидентичности на протя­жении жизни остается наше собственное имя. Шекспир убеждает нас, что доброе имя человека — самая драгоценная собственность: «Кто тащит деньги — похищает тлен. <... > / Иное — незапятнанное имя. / Кто нас его лишает, предает / Нас нищете...»².

Наше имя — теплое, центральное, символ всего нашего существа. Как быстро наше ухо ловит его в переполненной разговаривающими людьми комнате. Мы обижаемся, когда кто-то его забывает.

Тесная связь имени с самооценкой показана в работе Штранка. Людей спрашивали, нравится им их имя или нет. Их также обследова­ли на предмет того, в какой степени они принимают (любят) себя как че­ловека. Низкое принятие себя определяется как «крайняя неудовлетво­ренность человека тем, что он таков, какой есть». Оказывается, что люди, которым не нравится их имя, обычно не любят себя³.

Здесь мы снова видим, что имя человека, будучи всего лишь симво­лом, так же тесно связано с его самоуважением, как и с чувством само­идентичности.

Самоуважение

До двух лет ребенок хочет толкать свою коляску, контролировать свой мир, что-то чем-то делать. Он одержим свирепой страстью мани­пулировать предметами. Что можно делать с чернилами? С краской? С губной помадой? С бритвенным лезвием? Что можно сделать со шкафом, ящиками бюро, спичками, электрическими выключателями, кошками, со­баками, бабушкиным париком? За несколько минут любознательный двухлетний малыш может разрушить дом.

¹ См.: Lee D. Notes on the conception of the self among the Wintu Indians // Journal of Abnormal and Social Psychology. 1950. Vol. 45. P. 538-543.

² См.: Отелло. Акт III. Сцена 3. <Перевод Б. Пастернака.>

³ См.: Strunk О. Attitudes toward one's name and one's self// Journal of Individual Psychology. 1958. Vol. 14. P. 64-67.

Олпорт Г. Развитие чувства Я 163

Э та страсть, отравляющая жизнь всем родителям, не является пря­мым отражением самости. Это просто нормальные познавательные отно­шения между ребенком и окружением — «исследовательское влечение», если хотите. Чувство Я обнаруживает себя, когда эта деятельность нару­шается.

Двухлетний малыш пришел в ванную вместе с отцом, чтобы умыть лицо. Сказав «дай мне», он попытался повернуть вентиль. Не получилось. Он упорствовал, но безуспешно. Некоторое время отец терпеливо ждал, но в конце концов «помог» ребенку. Разразившись криками протеста, ребе­нок выбежал из ванной и отказался умываться. Отец все испортил.

Подобное часто случается в этом возрасте. Когда исследовательская склонность фрустрирована, ребенок ощущает, что это бьет по его самоува­жению. Помеха для эго унижает и вызывает гнев. Ребенок начинает остро сознавать себя как Я. Это поведение так заметно, что некоторые психологи говорят: потребность в автономии — выдающийся признак самости на втором и третьем годах жизни¹.

Негативизм. Таким образом, рост самосознания достигает крити­ческой стадии в возрасте около двух лет. Один из симптомов — это со­противление кормлению, одеванию, наведению порядка, т.е. почти всему, чего хотят родители. Леви изучал этот тип «оппозиционного поведения» примерно на 1000 детей, приведенных в клинику для медицинского об­следования и тестирования. Первые признаки негативизма (обычно кри­ки: «Нет! Нет!») появляются в половине случаев к восемнадцати меся­цам, а негативный образ действий может продолжаться до четырех лет². Один мальчик, которому еще не исполнилось трех лет, специально наве­стил бабушку, перейдя через улицу, чтобы заявить (без всякого повода): «Бабушка, я не буду».

Ребенок этого возраста рассматривает почти любое предложение взрослого как потенциальную угрозу своей целостности. И потому у него развивается обобщенная привычка говорить «нет», даже если он, подумав, ответил бы «да». Защищая пробуждающуюся самооценку, он предпочита­ет заранее сопротивляться любому предложению взрослых (так безопас­нее). В этой связи можно отметить, что есть взрослые, похоже, сохранившие детскую черту негативизма. Они хронически контрвнушаемы, французы сказали бы, что они contredisant³. На каждое предложение они отвечают сопротивлением, на каждый аргумент — контраргументом. Подобно дош­кольнику, они, кажется, боятся, что если не будут так поступать, то на них как-то «наступят».

¹ См.: Erikson Е. H. Identity and the life cycle // Psychological Issues. 1959. Vol. 1. № 1.

² См.: Levy D. M. The early development of independent and oppositional behavior // Midcentury psychiatry. Springfield (111): Charles C. Thomas, 1953. Ch. 5; см. также: Ausubel D. P. Negativism as a phase of ego-development // American Journal of Orthopsychiatry. 1950. Vol. 20. P. 796-805.

³ Противоречащий (фр.).