400 Тема 14. Развитие личности

жен следовать своему призванию, а не пожеланиям отца. В таком слу­чае действительно существует некоторый антагонизм с отцом, но не ир­рациональный антагонизм, основанный на воображаемых причинах, ко­торые исчезнут сразу же, как только они будут проанализированы, а вполне рациональный, который сформировался как реакция на автори­тарно-собственническую установку отца. Если на проблемы пациента посмотреть с этой точки зрения, то болезнь и пути ее лечения будут силь­но отличаться от тех, какими они представлялись в первой интерпрета­ции. Симптомом теперь будет неспособность самоутвердиться и боязнь следовать собственным планам и желаниям. Пациент будет вылечен, если он перестанет бояться отца, а цель лечения заключается в том, что­бы помочь ему обрести мужество, утвердиться и освободить себя. В та­ком случае открылась бы огромная подавленная враждебность к отцу, однако эта враждебность должна быть понята не как причина, а как ре­зультат основного заболевания. Очевидно, что каждая из интерпретаций может быть истинной, а зная в деталях характеры как отца, так и сына, можно установить, какая из них верна в данном случае. Впрочем, на суждения аналитика будут оказывать влияние его философия и система ценностей. Если он склонен полагать, что «приспособление» к социаль­ным моделям является первостепенной целью жизни, что практические соображения, такие, как процветание фирмы, высокий доход, благодар­ность родителям, являются основными, то он будет интерпретировать бо­лезнь сына как его иррациональный антагонизм с отцом. Если же рас­сматривать такие понятия, как честность, независимость и работа по призванию как высшие ценности, то аналитик будет склонен понимать неспособность сына самоутвердиться и страх перед отцом главными трудностями, на разрешение которых и должны быть направлены все усилия.

Это подтверждает и другой пример. Одаренный писатель обраща­ется к аналитику с жалобами на головную боль и приступы головокру­жения, которые не имеют, согласно заключению врача, никаких органи­ческих причин. Он рассказывает аналитику историю своей жизни. Два года назад он взялся за одну работу, которая была чрезвычайно при­влекательна и престижна, сулила большие деньги и уверенность в буду­щем. Само предложение такой работы было равносильно огромному ус­пеху. Однако это вынуждало его писать то, во что он не верил, что про­тиворечило его убеждениям. Литератор затратил много сил, стараясь примирить свои действия со своей совестью, создавал ряд сложных кон­струкций, чтобы доказать, что его действия не противоречат интеллекту­альной и нравственной честности. Вскоре начались головные боли и при­ступы головокружения. Нетрудно понять, что эти симптомы являются выражением неразрешенного конфликта между его стремлением к день­гам и престижу, с одной стороны, и угрызениями совести — с другой. Но если мы спросим, что является патологическим, невротическим элемен-

Фромм Э. [Цель психоанализа] 401

том в этом конфликте, то два психоаналитика могут рассматривать си­туацию по-разному. Можно утверждать, что принятие подобного предло­жения является совершенно обычным делом, что это — свидетельство хорошего приспособления к нашей культуре и что решение, принятое писателем, одобрил бы любой нормальный, хорошо приспособленный че­ловек. Невротическим элементом в такой ситуации является его не­способность согласиться со своим собственным решением. Возможно, при дальнейшем анализе мы обнаружим в этом случае проявление ста­рого чувства вины, возникшего еще в детстве и связанного с Эдиповым комплексом, мастурбацией, детским воровством и так далее. Возможно также, что это — его внутреннее влечение к самонаказанию, под влияни­ем которого он чувствует себя плохо именно тогда, когда добивается ус­пеха. Если принять данную точку зрения, то проблема состоит в неспо­собности согласиться со своим собственным, вполне разумным решени­ем и пациент считался бы выздоровевшим, если бы у него прекратились угрызения совести и он с удовлетворением воспринял бы существующее положение вещей.

Другой аналитик, возможно, взглянул бы на эту ситуацию совершен­но иным образом, исходя из предположения, что нельзя поступаться ин­теллектуальной и нравственной честностью без ущерба для личности в целом. Тот факт, что пациент следует одобряемым его культурой образ­цам, не меняет этого основного принципа. Различие между этим челове­ком и многими другими состоит только в том, что голос его совести дос­таточно силен, чтобы вызвать острый конфликт там, где другие даже и не подозревали бы о таковом и не имели бы столь ярких его симптомов. С этой точки зрения проблема, по-видимому, состоит в трудности для писа­теля следовать голосу совести, и он считался бы вылеченным, если бы смог покончить со сложившимся положением и вести жизнь, позволяющую чувствовать уважение к самому себе.

Третий случай освещает проблему несколько под другим углом. Бизнесмен — умный, энергичный, преуспевающий человек — начал мно­го пить. Он обратился за помощью к психоаналитику. Жизнь пациента была всецело посвящена «деланию денег» и борьбе с конкурентами. Нич­то другое его не интересовало, личная жизнь была подчинена тем же це­лям. Он добился успехов в искусстве приобретать друзей и оказывать влияние, но в глубине души ненавидел всех, с кем общался: своих кон­курентов, клиентов и служащих своей фирмы. Он ненавидел даже вещи, которыми торговал. Они интересовали его лишь как средство, с помощью которого можно «делать деньги». Эту ненависть он не осознавал, однако постепенно, через толкование сновидений и свободных ассоциаций, он на­чал понимать, что чувствовал себя рабом бизнеса, товаров и всего, что с ними связано. Он не уважал себя и притуплял боль от чувства неполно­ценности и сознания своего ничтожества с помощью алкоголя. Он никог­да никого не любил и просто удовлетворял свои половые потребности.

:б Зак. 1664