Глава XVIII 421

422 И. И. Кальной. Философия

Качественные изменения произошли и в образе жизни челове-

ка новой эпохи. Религия, долгое время активно вмешивающаяся в

частную жизнь индивида и определявшая основные параметры его

бытия, была объявлена личным делом человека. Этим объясняет-

ся, в частности, успех протестантской версии христианства, соче-

тавшей в себе жесткий аскетический рационализм, свободу и пред-

приимчивость индивида с одной стороны, и высокую набож-

ность — с другой.

Таким образом, модерн может быть понят как попытка пост-

роить жизнь на базе одной, фундаментальной ценности — разу-

ма. Результаты этой попытки не поддаются однозначной оценке.

С одной стороны, в результате этой, длившейся почти 500 лет,

рационализации жизни построено величественное здание новоев-

ропейской цивилизации, где гарантированы максимально возмож-

ные свободы индивида, а его физическое бытие достигло макси-

мально возможного комфорта. Но, с другой стороны, рационали-

зация привела к расщеплению единого смыслового поля культуры

на множество обособленных друг от друга автономных сфер. Этот

факт стал полной неожиданностью даже для сторонников модерна.

Рационализация есть преобразование действительности в со-

ответствии с законами разума, которые едины, универсальны, все-

общи. По логике это означает, среди прочего, унифицирование

мира, более тесное сближение культур. Формальная рационали-

зация означает стандартизацию жизни. Но помимо нее существу-

ет еще и ценностная рационализация.

Преобразуя действительность, люди действуют не только в со-

ответствии с логикой целерационального поведения, но и сооб-

разно своим представлениям о справедливости, красоте, правах

человека.

Формальная рационализация предполагает максимальное со-

впадение логики действия и имманентной логики развития объек-

та, на который направлено это действие. В результате отдельные

сферы действительности под воздействием этой внутренней логи-

ки, все более и более обособлялись от субъекта действия. Эконо-

мика совершенствуется только ради экономики, политика — ради

политики, право также становится сферой нормативности, безраз-

личной к человеку.

Мир, с одной стороны, становится более ясным и прозрачным,

а, с другой — все более усложняется из-за дифференциации и спе-

циализации отдельных его частей. Стремление объяснить логику

мира и незаслуженность страданий от мира требует теоретичес-

кой рефлексии и рационализации образа жизни. Но одновремен-

но в результате ценностной рационализации, мир становится все

более и более многообразным. Он теряет свой единый смысловой

центр. Философы первыми осознали ограниченность рационали-

стической парадигмы, что дало повод к разговору о «конце исто-

рии».

Современный американский политолог Ф. Фукуяма пишет по

этому поводу: «Конец истории печален. Борьба за признание, го-

товность рисковать жизнью ради чисто абстрактной цели, идео-

логическая борьба, требующая отваги, воображения и идеализ-

ма, — вместо всего этого — экономический расчет, бесконечные

технические проблемы, забота об экологии и удовлетворение изощ-

ренных запросов потребителя. В постисторический период нет ни

искусства, ни философии; есть лишь тщательно оберегаемый му-

зей человеческой истории»129 . Завершение истории понимается как

завершение периода развития человечества и начала периода про-

сто жизни: без открытий и революций, без свершений и стремле-

ний к запредельным идеалам. Этакое спокойное, сытое, комфорт-

ное существование. Такая история действительно заслуживает сво-

его конца.

О завершении эпохи модерна писал еще Ф. Ницше в присущей

ему афористичной манере. Его знаменитое восклицание: «Бог

умер!» следует понимать как констатацию того факта, что демис-

тификация мира с помощью рационализации привела к размыва-

нию единой нравственной субстанции, персонификацией которой

был Бог. Человек остался один на один со своей совестью, обре-

ченный на постоянный выбор между добром и злом. Тем самым

ясно обозначилась перспектива нигилизма в европейской культу-

ре. Жить в мире, лишенном ценностных ориентиров, может, по

утверждению Ницше, только «сверхчеловек», одержимый волей к

господству.

В исследование природы модерна, логики становления и при-

чин гибели внес свой вклад и М. Вебер130 . Посвятив всю жизнь