§ 2. Синонимия форм времени

В процессуальных актах, в которых описываются преступные действия обвиняемого, употребляются глаголы прошедшего време-

Раздел 3. Точность употребления морфологических единиц 219

ни, чаще — совершенного вида: Подсудимый Петров показал, что 12 сентября 1989 года около 22 часов он встретил своего друга Конова, которому предложил кого-то ограбить. Договорившись об ограблении, они пошли по ул. Матросова, где у дома №13 встретили гр-на Грабежова. Однако в протоколах допроса, также раскрывающих действия обвиняемого, в значении прошедшего времени могут употребляться глаголы настоящего времени: Я сказал ему: «Уходи отсюда», а он стоит, да еще улыбается, ну, меня взяло зло, и я ударил его, что придает речи разговорный оттенок. В судебной речи (и в любой публичной речи) в значении прошедшего времени при изложении обстоятельств дела нередко используются глаголы настоящего времени, не связанные с моментом речи. Это ликвидирует монотонность речи, оживляет ее. Например: «Шли годы... В 1955 году Александру Петровичу Ростовскому, ныне покойному мужу моей доверительницы, была предоставлена та самая квартира, которая ныне стала предметом спора. В ордер, выданный на ее заселение, механически включаются как сам Ростовский (муж истицы), так и остальные члены его семьи: мать, жена (истица) и числящийся прописанным М. В. Рем-чугов. В соответствии с ордером осуществляется прописка четырех человек, но фактически переехали в эту квартиру только трое, ибо ответчик Ремчугов благополучно пребывал в Таллинне.

В том же году умирает мать Ростовского, а в 1967 году и сам Ростовский. Значительные изменения произошли и в жизни Михаила Ремчугова. В период отпуска, находясь на побережье Кавказа, он познакомился с Азой Гугель. Вскоре он разводится с женой и возвращается в Ленинград, где работает ведущим инженером крупного завода. От чувства любви и взаимной симпатии, которое некогда связывало тетю и племянника, теперь не осталось и следа» (Я. И. Г.).

При изложении преступных действий подсудимого глаголы настоящего времени, употребленные в значении прошедшего, создают экспрессию, рисуют картину преступления, а не перечисляют действия, в результате — повышают воздействие речи на граждан, слушающих судебный процесс: «Виноградов догнал Ларису Тезину и преградил ей вход на крыльцо. Схватив за рукав пальто, встал лицом к лицу и не дает по возможности подняться вверх по ступеням. Тезина просит оставить ее в покое... Виноградов... предложил ей совместную прогулку. Отказ Тезиной от прогулки вызвал новую волну злобы. Виноградов неожиданно наносит Тезиной удары по лицу, в живот, в спину. Тезина кричит. Рассвирепевший хулиган зажимает рот девуш-

220 Часть II. Функционирование языковых единиц в речи юриста

ки ладонью, отрывает ее руки от перил, стремится стащить с крыльца и силой заставить пойти на прогулку» (В. И. Ц.).

§ 3. Синонимия личных форм глаголов

Экспрессивность устной судебной речи может создаваться в результате взаимозамены личных форм глагола. Так, использование глаголов 1-го лица множественного числа в речи прокурора для обозначения действия говорящего подчеркивает объективность мнений: Рассмотрим теперь третий эпизод обвинения (В. И. Ц.). Или: Разберемся в объяснениях самого подсудимого (М. Ф. X). Или: Обратимся к заключениям экспертиз (В. И. Ц.). Подчеркиванию объективности мнений сторон способствует и употребление глаголов 3-го лица множественного числа вместо глаголов 3-го лица единственного числа: Мне могут сказать, что я мало говорю о противоречиях в показаниях Мучновой (Г. М. Ш.). Ср.: Прокурор может сказать. Или: Мне могут возразить, что вот, мол, Миронова не знала, как совершена кража (Н. В. В.). Ср.: Адвокат может возразить.

Употребление глаголов 2-го лица единственного числа вместо инфинитива (например: Следователь отлично понимал, что этим не докажешь виновность Петелина. — Ф. Д. И.; или: В основе этого обвинения лежало ошибочное мнение, что длина луча ближнего света фар составляет 30 метров. На первый взгляд, все верно. Если видишь вперед лишь на 30 метров, выбери такую скорость, чтобы можно было остановить автобус за эти 30 метров. — Ю. И. Л.) или вместо глаголов 1-го лица единственного числа (Какая злая сила привела его сюда, привела и толкнула к месту своей гибели? Неизбежно приходишь к выводу, что имя этой злой силы — вино. — Ю. И. Л.) придает речи оттенок обобщенности и переводит ее в разговорную тональность (ср.: нельзя доказать; если видно вперед...).