Часть III. Человек: dviua и тепо

А если не шкаф,

не рояль,

то я ли

сердце снес бы, обратно взяв;

8. Скупой спускается пушкинский рыцарь подвалом своим любоваться и рыться. Так я к тебе возвращаюсь, любимая. Мое это сердце, любуюсь моим я.

Роль груди как метонимического заместителя сердца при выра­жении эмоций более скромная. Можно сказать по груди пробежал холодок; В его груди шевельнулось странное чувство: Предчув­ствия теснили грудь (Пушкин); Рассказать тебе не могу, что делается в моей груди (Островский), но не говорят: ^?£го грудь принадлежит любимой и т. п.

5. Интеллектуальная жизнь человека: голова и мозг

В качестве средоточия эмоциональной жизни человека сердце и кровь противопоставляются голове и мозгу (мозгам), в которых локализуется интеллектуальная жизнь человека и его память. Ме­дицинское представление, согласно которому для функциониро­вания мозга необходимо его нормальное кровоснабжение, чуждо языковой модели человека. В наивно-языковом представлении го­лова и мозг функционируют независимо от сердца и крови. Ситу­ации, когда кровь бросается в голову, имеют место, если человек полностью утрачивает контроль над своими чувствами, попадает во власть эмоций; это совсем не то же, что кровоизлияние в мозг в медицине (последнее как раз и бывает чаще всего причиною нарушения нормального кровообращения мозга). Голова позволя­ет человеку здраво рассуждать; про человека, наделенного такой способностью, говорят ясная (светлая) голова, а о том, кто ли­шен такой способности, — что он без царя в голове, что у него ветер в голове, каша в голове¹⁰ или что он вовсе без головы на плечах. Правда, и у человека с головой может голова пойти кругом (напр., если ему кто-то вскружит голову); он может даже совсем

¹⁰ Интересно, что по-немецки hat Griitze im Kopf (буквально — 'имеет кашу в голове') значит 'хорошо соображает'; иными словами, это выражение аналогично не выражению каша в голове, а скорее выражению голова (котелок) варит.

А. Д. Шмелев. Дух, душа и тело в свете данных русского языка 149

потерять голову, особенно часто это происходит с влюбленными, у которых главным управляющим органом становится сердце, а не голова.

Наряду со способностью к здравым рассуждениям интеллек­туальные способности человека включают также способности ре­шать встающие перед ним задачи. Здесь опять-таки решающая роль принадлежит голове как месту локализации мыслей (ср. при­шло в голову), а также мозгу (мозгам). При этом мозг (в единствен­ном числе) расматриватся как своего рода механизм, который ра­ботает тем лучше, чем более сложно его устройство (ср. У него в мозгу всего одна извилина), а для мозгов (во множественном числе) существенно количество, общая масса (ср. У него на это мозгов не хватит). Второе представление является более примитивным, и не случайно использование формы мозги для обозначения органа мышления принадлежит просторечию.

Если некоторая проблема является для человека жизненно важ­ной и при этом трудно разрешимой, это описывается при помощи выражения голова болит о чем-то. Примечательно, что голова не может болеть о ком-то или за кого-то — для описания переживаний человека, волнующегося о ком-то из близких, используются выра­жения сердце болит (щемит, поет, сжалось) или душа болит ш кого-то.

Наконец, голова является и органом памяти (ср. такие выраже­ния, как держать в голове, вылетело из головы, выкинуть из го­ловы и г. п.). В этом отношении русская языковая модель человека отличается от архаичной западноевропейской модели, в которой органом памяти было скорее сердце (следы этого сохранились в таких выражениях, как английское learn by heart или французское savoir par coeur), и сближается с немецкой моделью (ср. aus dem Kopf). Правда, и в русском возможна память сердца, но это го­ворят только об эмоциональной, но не интеллектуальной памяти. Если выкинуть (выбросить) из головы значит 'забыть' или 'пере­стать думать' о ком-либо или о чем-либо, то вырвать из сердца (кого-либо) не значит 'забыть', а значит 'разлюбить' (или 'сделать попытку разлюбить'), ср. поговорку С глаз долой — из сердца вон.

Итак, мы видим, что русская языковая модель человека опреде­ляется противопоставлением идеального и материального, а также интеллектуального и эмоционального. Первое противопоставление отражается в языке как противопоставление духа и плоти, второе — как противопоставление сердца (груди) и крови, с одной стороны, и

150