Часть VI. Этические концепты

Вопрос об аксиологии справедливости, о ее месте среди других нравственных ценностей очень сложен.

В некоторых случаях справедливость противопоставляется «го­лой правде» («правде факта») как нечто более важное и глубокое, как в следующем примере из «Идиота» Достоевского, на который наше внимание обратила Т. В. Булыгина. Аглая говорит князю Мышкину по поводу его слов об Ипполите: ...Очень грубо так смотреть и судить душу человека, как вы судите Ипполита. У вас нежности нет: одна правда, стало быть, — несправедливо. И по­раженный князь отвечает: Это я запомню и обдумаю.

Сходное восприятие отражено в двустишии Игоря Губермана:

Нету правды и нет справедливости Там, где жалости нету и милости.

С другой стороны, справедливость может восприниматься как ценность низшего уровня. Человек, добивающийся справедливо­сти, может оцениваться либо как бездушный, либо как мелкий.

Это представление об иерархии нравственных ценностей отра­жено, например, в следующем отрывке, в котором частица даже возможна постольку, поскольку справедливость понимается авто­ром как нечто заведомо менее важное по сравнению с милосердием:

Милосердия или даже простой справедливости новый нар­ком не знал и не понимал точно так же, как и все его пред­шественники, и до сути дела никогда не докапывался. На од­ном совещании он высказался даже так: есть правда житейская и есть правда высшая, идейная, в данном случае следственная. Для каждого работника органов строго обязательна только она (Ю. Домбровский).

Ср. также следующие строки, в которых то же слово далее ясно указывает на то, что быть добрым — нечто большее (более чело­вечное), нежели быть просто справедливым: Желает он казаться, а не быть, IIИ справедливым, даже добрым кажется (Н. Глазков, Компьютер).

Такое представление, в соответствии с которым гораздо вы­ше справедливости доброта и милосердие, преобладает в русской языковой картине мира. Ср. следующий диалог:

— Что может быть важнее справедливости?

— Важнее справедливости? Хотя бы — милость к падшим (С. Довлатов, Соло на ундервуде).

И. Б. Левонтина, А. Д. Шмелев. «За справедливостью пустой» 375

Желание справедливости при таком подходе (вообще харак­терном для С. Довлатова) воспринимается если и не как зло, то, по крайней мере, как нечто, несовместимое с подлинным добром. Процитируем в этой связи Александра Гениса (статья «Довлатов и окрестности», напечатанная в журнале «Новый мир», 1998, № 7):

Дело не в том, что в мире нет виноватых, дело в том, чтобы их не судить. (...)

Если Иешуа у Булгакова — абсолютное добро, то что олице­творяет Воланд? Абсолютное зло? Нет, всего лишь справедли­вость.

Идея «воздать» по заслугам настолько претила Сергею, что однажды он вступил в конфронтацию со всем радио «Свобода».

(...)

К преступлению Сергей относился с пониманием, идею на-

8' казания не выносил. Им руководили не любовь, не доброта, не • жалость, а чувство глубокого кровного нерасторжимого родства со всем в мире.

Относительно низкий аксиологический статус справедливости можно связать с тем, что эта характеристика не относится к суду последней инстанции. Это и понятно. Оценить решение арбитра как справедливое может только суд более высокой инстанции. По­этому обычно не говорят о ^последней справедливости (ср. такие выражения, как последняя правота, последняя правда)⁹. В приве­денном выше пятистишии Ходасевича под «блудницей» — пустой справедливостью — понимается людское признание, деньги, за­служенная слава. Над этими суетными ценностями стоит послед­няя правота, которую художник ощущает за собою. Ходасевич тут следует за известным пушкинским: Ты царь, живи один, ты сам свой высший суд.

Таким образом, в русской культуре прослеживаются две линии. С одной стороны, справедливость может быть ниже милости, что связывается с характерной русской жалостливостью. С другой же стороны, справедливость может и не противопоставляться мило­сти. Это связано с особым представлением о несправедливости. Человек чрезвычайно болезненно воспринимает, когда по отно­шению к нему или к кому-то, кому он сочувствует, проявляется несправедливость. Причем очень важно, что о несправедливости

'' ⁹ Ср., впрочем, выражение высшая справедливость, почти синонимичное выс-tueu правде.

376