Часть VI. Этические концепты

И. Б. Левоптина, А. Д. Шмелев. «За справедливостью пустой» 365

все они непохожи друг на друга. Тут — и явная подкупность мно­гих, кто вершит закон. Но вместо правосознания в нашем народе всегда жила и еще сегодня не умерла — тяга к живой справедли­вости».

Противопоставление справедливости и законности, которое на многих языках и выразить невозможно, для русского языка и са­моочевидно, и необычайно существенно. В частности, важно, что законность никак не гарантирует справедливости, как это видно из следующего диалога:

— Вам как фронтовику пенсия положена, а вы ее не оформ­ляли. Вот оформите — и деньги выплатят по полной справедли­вости.

— Так по справедливости я и не должен, — забормотал дед... я же в обозе, я же и стрелять-то не стрелял, и меня разве что бом­бы да если из пушек. Это же тем положено, кто кровь свою от­давал, которые с врагом сражались, когда я пшенный концентрат возил... Это же им...

— Все, — уронила Зинка. — Готовь бумаги, сама тебя в во­енкомат отведу. Там разберутся, что тебе положено (Б. Васильев, Вы чье, старичье?).

Характерно, что практичная Зина говорит положено, а совестли­вый дед возражает — несправедливо.

Это противопоставление настолько укоренено в русском язы­ковом сознании, что в плену его находится даже один из высших государственных чиновников, притом имеющий репутацию чест­ного человека: «Считаю, что нужно действовать по закону — и будет все в порядке. Конечно, обидно, когда попадают в тяжелую налоговую ситуацию хорошие люди. Потому что мы вынуждены брать налог, даже когда чувствуется, что по справедливости не на­до было бы. Но закон есть закон» (А. Починок в интервью газете «Аргументы и факты», 1999, № 48).

Следование инструкциям, букве закона зачастую ведет и к пря­мой несправедливости. Именно об этом говорит Глазков в стихо­творении о поэтах, которые погибли на фронте, но, поскольку они не были членами Союза писателей, имен их нет на мемориальной доске: Пусть даже проявили героизм, II Инструкций нету, чтоб их слава длилась II — И административный кретинизм II Свершил еще одну несправедливость! (Н. Глазков, Мраморная доска).

Характерна также следующая история, опубликованная о. Ми­хаилом Ардовым и наглядно иллюстрирующая противопоставле-

ние между живым чувством Радищева, возмущенного несправед­ливостью, и формально-юридической реакцией императрицы Ека­терины II:

Гумилев рассказывал нам, что где-то в архиве хранится эк­земпляр «Путешествия из Петербурга в Москву» с пометками Императрицы Екатерины II.

— Радищев описывает такую историю, — говорил Лев Ни­колаевич. — Некий помещик стал приставать к молодой бабе, своей крепостной. Прибежал ее муж и стал бить барина. На шум поспешили братья помещика и принялись избивать мужика. Тут прибежали еще крепостные, и они убили всех троих бар. Был суд, и убийцы были сосланы в каторжные работы. Радищев, ра­зумеется, приговором возмущается, а мужикам сочувствует. Так вот Екатерина по сему поводу сделала такое замечание:

— Лапать девок и баб в Российской империи не возбраняется, а убийство карается по закону (прот. Михаил Ардов, Легендарная

¹Ордынка).

Отметим, что в этой истории Екатерина воплощает подход, хотя и непривычный на русский взгляд, но не лишенный здравого смысла и привлекательности. Обычно же в случае противоречия между законом и справедливостью в русской культуре непосредственное чувство на стороне справедливости.

Справедливость отличается от законности тем, что законность формальна, в то время как справедливость требует апелляции к внутреннему чувству. В этом справедливость сближается с чест­ностью. Эти два понятия вообще имеют много общего. Например, если два человека за одну и ту же работу получили неодинаковое вознаграждение, можно сказать что это нечестно или несправед­ливо. Однако справедливость сильно отличается и от честности.

Справедливость vs. честность

Честность, подобно законности, предполагает обращение к какому-либо (писаному или неписаному) кодексу. Прилагательное честный применимо к самым разным ситуациям¹, однако в нем всегда выражается идея неопороченности, незапятнанности (чест­ное имя), а главное — следования определенным правилам (в этом

пый.

Ср. разницу в значении производных прилагательных бесчестный и нечест-

366