Часть V. Намерения и дела

Однако в большинстве случаев она не очень настойчива, а некото­рые слова, содержащие идею лени, выражают симпатию, гранича­щую с нежностью; ср. ленивец или название московской улицы — Ленивка. Слово ленивец (устойчиво рифмующееся со счастливец) имеет мировоззренческую предысторию в русской культуре золо­того века, где оно обозначает поэтическую натуру, отринувшую соблазны богатства и карьеры ради мирных утех дружбы и лю­бви (философы ленивцы, враги придворных уз (К. Батюшков, Мои пенаты)). Лень воспринимается здесь как состояние, родственное вдохновению и, во всяком случае, помогающее отрешиться от жи­тейской суеты. Ср. Приди, о Лень! приди в мою пустыню. II Тебя зовут прохлада и покой (Пушкин, Сон). Этот комплекс идей, де­тально разработанный и с беспрецедентным успехом привитый русской культуре Батюшковым и Пушкиным, был, вероятно, за­имствован ими из французской анакреонтики восемнадцатого века (la sainte paresse)².

Ср. также рассуждение В. Ходасевича о Дельвиге: Учился он плохо и кончил двадцать восьмым из числа двадцати девяти. Его занимала одна поэзия, но и тут он отчасти ленился. На поэти­ческом языке той поры слово «лень» означало наслаждение внеш­ним бездействием при сосредоточенной деятельности чувств. Из этой лени рождались поэтические мечтания, эпитет «вдохновен­ная» подходит к ней как нельзя более. Юные лицейские стихотвор­цы воспевали ее в стихах и любили ей предаваться. У Дельвига она имела оттенок более физиологический, нежели у кого бы то ни было. Одутловатый, мешковатый, близорукий, Дельвиг часто впадал не только в поэтический тонкий сон, посылаемый Апол­лоном, но и в сон самый обыкновенный, прозаический, с храпом (В. Ходасевич, Дельвиг).

² Ср. также итальянское dolcefar niente.

В этот же период в русской поэзии царит и культ халата, главным певцом которого был Вяземский. Дальнейшая история слова халат и производных халат­ный, халатность весьма характерна [Виноградов 1994, 720—722]. У Гоголя Кифа Мокиевич был человек нрава кроткого, проводивший жизнь халатным образом. Там же, в «Мертвых душах», говорится о халатных побумсдениях руссской нату­ры. И. С. Аксаков указывал на двойственную природу халата: халат — это ведь эмблема лени, бесцеремонности, простоты — это все же (...) нечто сердечное и человечное. Однако чем дальше, тем менее халатность связывается с уютной домашней расслабленностью и тем сильнее становится отрицательная оценка в этом слове. Оно начинает указывать исключительно на плохую, небрежную рабо­ту (ср. похожее по внутренней форме выражение спустя рукава). В современном языке это уже термин из уголовного кодекса (преступная халатность).

И. Б. Левонтина. Homo piger

343

Показателен оценочный потенциал наречий лень и неохота. В диалоге слово лень часто используется в обвинительных целях. Когда человек говорит Да тебе просто лень!, он указывает, что у адресата нет никаких причин не делать чего-либо, кроме его отрицательных душевных качеств, и намекает на то, что адресат вообще ленив. Ср. Ольга вскочила и зажмурилась, встретив свечу прямо перед глазами. «Что, спала, ленивая...» — «У меня голова болит!» — «Вздор! девчонка молодая... и смеет голова болеть! просто лень, уж так бы и говорила... а то еще лжет... отвечай: спала, лентяйка?» (М. Ю. Лермонтов, Вадим). Поэтому о себе че­ловек обычно говорит Мне лень, только если речь идет о действии, которое соответствует его собственным интересам. Ср. «Ты бы оделся потеплее, замерзнешь». — «Да ну, мне лень». В качестве же ответа на просьбу Мне лень выглядит не очень вежливо или само­разоблачительно. Слово неохота, выражающее внутреннюю точку зрения на состояние человека, очень естественно, даже с неко­торым оправдательным оттенком, употребляется по отношению к себе и не всегда уместно по отношению к другому. Лучше сказать Да тебе (ему) просто лень!, чем Да тебе (ему) просто неохота! Если же человек говорит Да мне просто неохота!, он сообщает, что у него нет принципиальных возражений против совершения данного действия и тем как бы смягчает свой отказ.

Аксиологическая неопределенность лени очень ясно проявля­ется в русской культурной традиции. Из пословиц видно, что лень оценивается отрицательно в основном потому, что ленивый чело­век некооперативен: отлынивая от работы, он перекладывает ее на других. Лень же как таковая не вызывает особого раздражения, воспринимаясь как понятная и простительная слабость, а иной раз и как повод для легкой зависти (Ленивому всегда праздник).

Это представление хорошо согласуется с тем, что немотиви­рованная чрезмерная активность выглядит в глазах русского че­ловека неестественно и подозрительно. Пословица Охота пуще неволи выражает отчужденное недоумение в адрес человека, раз­вивающего бурную деятельность. И как тебе не лень! — весьма типичная реакция на чужие свершения. Очень характерно также русское выражение не поленился (сделать что-либо). Мы говорим не постеснялся или не постыдился, когда вообще-то это делать стыдно, не побоялся — когда совершен смелый поступок. И мы го­ворим не поленился, считая естественным не совершать действий и удивляясь их совершению.

344