§ 9. Вознаграждение и обмен

В одном новейшем исследовании, где отношения, сформированные целиком на общественной основе, названы «эгоистическими», была предпринята попыт­ка определить рычаг всех этих отношений и связей

285

как вознаграждение [Lohn] (Jhering R. von. Der Zweck im Recht. Bd I. [Иеринг Р. фон. Цель в сфере права. T.I]). Против самого понятия нечего возразить, но то слово, которое используется для его обозначения, может ввести в заблуждение. Ибо как раз тот, кто (как и сам этот писатель) вдумчиво следует глубинно­му смыслу слов, сможет убедиться в том, насколько неадекватна попытка определить предложенный товар как вознаграждение за вырученную монету, а цену — как вознаграждение за уступаемый товар, хотя в эпоху, когда рабочая сила ничтоже сумняшеся признается товаром, а трудовой контракт — меновой сделкой, остается в порядке вещей наделять этим именем выдаваемую здесь сумму денег. Собственное значение вознаграждения состоит, скорее, в благодея­нии, оказываемом добровольно, т.е., в этом случае, со­образно сущностной воле, и хотя, по видимости, такое благодеяние исходит, как правило, из призна­ния оказанных добрых услуг, а также из высокой оценки тех или иных сущностных свойств и черт ха­рактера: заботливости, прилежания, преданности, оно всегда обусловлено усмотрением, расположенностью или восхищением одной стороны, и именно поэтому может быть понято как подарок, благосклонность или милость. Короче говоря, это такой способ давать, ко­торый подобает «старшему» (superior), и надлежащим образом практикуется соразмерно заслуге; потому вознаграждение и нужно понимать как следующее за потреблением блага, за принятием помощи и т.д. Ко­нечно, в ожидании вознаграждения и в надежде на него слуга прилагает определенные усилия, собирает­ся с силами, делает все, что в его силах, т.е. словно пы­тается купить себе высокую плату, подобно тому как в состязании бегунов каждый стремится обогнать другого, а именно такова, как мы знаем, и конкурен­ция в сфере торговли, и всякое соревнование за

286

венец честолюбия. Но уже здесь мы смешиваем то, что должно быть разделено. Где речь действительно идет о назначенных призах, там покупателями и про­давцами, пожалуй, можно счесть тех, кто силится завладеть ими, но никоим образом не того, кто их выплачивает. Его обещание, как правило, не есть обещание контрагента: если условия окажутся вы­полненными, то он лишь в моральном смысле будет должен не отказать в обещанном. Но он сам, как гос­подин, вершит суд над их действиями (и именно поэ­тому может также «пренебречь» ролью члена жюри); и то, что он дает, оказывается соразмерным благу, тогда как обмен по сути своей является двойным и од­новременным актом, не ведающим ни «до», ни «после», ни «верха», ни «низа» (т.е. безразличным к рангам, поскольку представление о них всегда прост­ранственно, подобно тому как и по природе родитель обычно бывает выше и крупнее своего ребенка, а мужчина — женщины). Ни «до», ни «после», — пото­му что если ответное действие должно последовать через некоторое время, то в действительности проис­ходит выменивание (принятого на веру) обещания на вещь. В первом случае имеет место акт дистрибутив­ной, во втором — коммутативной справедливости, и эта существенная оппозиция в корне идентична рас­сматриваемой нами оппозиции общности и общества и открывает перспективу новых важных исследова­ний. Если, однако, вернуться к нашей теме, то торго­вая и прочая конкуренция (где каждый соревную­щийся стремится разбогатеть, пользоваться властью и уважением) имеет всего лишь метафорический харак­тер; в ней существенен не какой-либо субъект — про­давец или даритель, — а только роковые обстоятель­ства, поддающиеся или не поддающиеся учету, только удача, которая по известным или неизвестным причи­нам вознаграждает прилежание и дерзость одного и

287

оставляет тщетными усилия другого. Далее: обещание награды лишь тогда равносильно идеальному предос­тавлению таковой, когда требуемое действие обла­дает совершенно объективными качествами, т.е. может быть изъято из сферы произвола исполнителя как некая вещь; ибо обмен завершается, как только последняя отходит противоположной стороне, пос­кольку отсюда проистекает требование вознагражде­ния или обязательство того, кто его предоставляет.