§ 30. Религиозное существо

Третье и последнее формообразование общей и связующей для всех воли нужно понимать как мен­тальное. Теоретически, для большей отчетливости, ему тоже может быть предпослан некий субъект, и такой субъект мы различаем как духовный (религиоз­ный) союз или объединение, или, если мыслить его во всеобщем аспекте, — как духовное (религиозное) ин-

тегральное существо, духовное государство. Сами же волевые формы я называю: А) общностными: по от­дельности — верой [Glaube], в целом — религией [Re­ligion], и В) общественными: по отдельности — уче­ным [Lehrmeinung], в целом — публичным мнением [bffentliche Meinung]. Это такие начала, которым не свойственно добиваться для себя значимости ни за счет (физических) человечеких сил, ни с помощью каких бы то ни было внешних вещей (например, денег) как орудий, но только с помощью тех представ­лений и идей, которые по определению участвуют в деятельности головного мозга человека. В своих наи­более значительных социальных действиях они берут на себя роль ценителя, судьи, т.е. соразмеряют с самими собой или со своими принципами, максима­ми и правилами дела и поступки, а стало быть, и волю тех, к кому они обращены; а помимо прочего, в част­ности, также и волю государства. Поэтому религия возвышается над интегральным существом, а публич­ное мнение — над государством. Религия оценивает нравы и обычаи как хорошие и правильные или же порицает их как дурные и ложные. Публичное мне­ние превозносит политику и законодательство, когда они правильны и мудры, и осуждает их, когда они не­правильны и безрассудны. — Вера присуща главным образом толпе и низшим слоям народа, она наиболее живо проявляется у детей и женщин. Ученое мнение представляет собой такую вещь, которую могут по­нять (и уж тем более сформулировать) лишь немно­гие, и в основном это склонные к размышлению, бла­городные и бесстрастные индивидуумы: зрелые муж­чины и старики. Отношение между первой и вторым подобно отношению поэзии (в ее корнях, в ее настроен­ности на напев, повествование, мимическое пред­ставление) к совершенной прозе математического рассуждения или иного мысленного комбинирова-

352

353

23 Ф. Теннис

ния. — Связи религии с семейной жизнью и с обы­чаем уже были отмечены. Религия есть сама семейная жизнь, насколько причастность к ней распространя­ется на вызванное в представлении или воображении, преданное и родственное, дружественное существо; и таким образом, с одной стороны (человеческой), сюда приносится почтение, вместе со святыми дарами, жертвоприношениями и пожертвованиями, а с дру­гой (божественной) — милость, защита и помощь; отеческая или материнская власть есть основа и пер­вопричина божественного величия (или всякого подо­бного ему) и сохраняется в нем как его истина. Рели­гия, далее, сама составляет часть обычая, действитель­но и необходимо данную в силу традиции, предания и древности, вместе с диалектом родного языка, обра­зом жизни и традиционным для своей родины одея­нием, питьем и пищей каждый ребенок с рождения усваивает веру отцов, веру и обыкновение, а также наследственное чувство и обязанности. — С другой стороны, в своем наиболее полном развитии религия всюду сохраняет свое воздействие на нрав и совесть человека благодаря тому освящению, которое она придает событиям семейной жизни: супружеской об­щности, радости по поводу рождения ребенка, почи­танию стариков, печали по умершим. И точно так же она освящает интегральное существо, повышает и ук­репляет значимость права: как воля стариков и пред­ков оно уже обладает почетом и важностью, а как воля богов оно становится еще более мощным и на­дежным. Так более раннее воззрение требует и по­рождает более позднее, а более позднее воздействует на более раннее. Религиозное интегральное существо есть, в частности, форма выражения изначального единства и равенства всего народа в целом, народ как семья, удерживающая память о своих родственных связях благодаря общему культу и местам поклоне-

354

ния. Таково оно в его экстенсивном значении; свою наибольшую силу оно получает как городское интег­ральное существо, где на первый план решительно выступает важность веры и истолкования божествен­ной воли, направленной на дополнение содержания обычая, его модификацию для решения сложных жизненных ситуаций, а отчасти и на его замену. Это происходит главным образом посредством примене­ния присяги [Eid], где божественное существо призы­вается больше в качестве устрашающего, чем в качес­тве почитаемого; чтобы оно побуждало к преданности и искренности, могло отомстить за ложь и обман. И потому не будет ошибкой в супружестве как центре тяжести семейной жизни, единодушии мужского и женского духа и, далее, в присяжной клятве увидеть два столпа, которыми религия поддерживает строе­ние интегрального существа и более высокой об-щностной жизни: это главные части морали, и послед­няя по своему особенному характеру в той же мере является порождением религии, что право — порож­дением обычая.