§ 32. Мотивы и нормы

Формы сущностной воли в большей или меньшей мере всегда деятельны и действенны, поскольку при­надлежат к сфере жизни, но решающим образом, как мотивы, они выступают в тех случаях, когда содержа­ние, с которым они связаны, каким-либо образом ста­вится под вопрос или подлежит выбору. Содержание это составляют, в частности, нормы или законы, кото­рые из всеобщих и неопределенных могут развиться в особенные и определенные. — Формы избиратель­ной воли применяются в ходе их воплощения в дейст­вительность. Это происходит, когда, удерживая их мысленно, субъект как бы имитирует их и переносит в действительность посредством размеренно-опреде­ленного действия. А их работа и цель состоит в том, чтобы действовать в качестве побудительной причины к этому: либо однократно (и тогда, после того как дело сделано, их ценность или пригодность иссякает), либо регулярно (при известных обстоятельствах). До­полняясь и накапливаясь, их содержание прогресси­рует от единичных норм к объемлющим и совокуп­ным. — Лишь в той мере, в какой воля следует таким, своим собственным, нормам и законам, т.е. своей природной расположенности, чутью и вкусу (к чему-либо или против чего-либо), своим привычкам, своим

218

идеям (их связям в памяти) и, стало быть, в общем и целом, своему настроению, своему нраву, своей со­вести, т.е. следует и направляется по этим внутрен-| ним законам, — или же, наоборот, послушна внешним правилам, которые она, быть может, установила для себя в силу своего стремления, своего расчета, своей сознательности, — лишь в такой мере воля свободна, владеет сама собой. Ибо таковы пределы свободы, в которых она сохраняется как в своих необходимых формах (хотя формы избирательной воли суть в то же время и отрицание свободы). И потому с грубой и ве­щественной свободой возможности соотносится оформленная и определенная свобода действитель­ности. Ибо свобода и воля — одно и то же. Но каждое воление, как и каждое движение, необходимо пос­тольку, поскольку оно заключено в природе вещей, и | свободно постольку, поскольку его субъектом являет­ся отдельное тело или воля индивидуального организ­ма. Так движение капли воды, которая, упав на ка­мень, словно ищет себе дорогу вниз и находит ее по линии наименьшего сопротивления или сильнейшей тяги, является одновременно и свободным, и необхо-| димым: свободным, поскольку положение и направле-| ние движения капли каждый раз определено ее соб-I ственной силой и моментом; необходимым, поскольку она определена другими, чуждыми ей силами и мо­ментами. В высшей степени духовные и разумные движения человека также объясняются отчасти его собственной волей, отчасти давлением обстоятельств, и в той мере, в какой он испытывает последнее, его воля оказывается несвободной или принужденной. Но ничто — ни какая бы то ни было вещь с ее свой­ствами, а значит, и никакая форма сущностной или избирательной воли, ни какое бы то ни было движе­ние или акт воли — не может быть названо свобод­ным в том смысле, что оно в каждый отрезок времени

219

не было бы целиком и полностью обусловлено и опре­делено совокупностью своих внутренних и внешних условий; это предполагается здесь как уже понятая логически-априорная истина. Действительная свобода воли состоит в ее бытии, каковое есть модус беско­нечной, непостижимой, безусловной субстанции, по­нимаемой в ее психическом атрибуте; но не потому, что оно модально, а потому, что оно само субстан­циально. Кроме того, у человеческого мышления есть воображаемая свобода, поскольку человек мыслит свое действие или бездействие в качестве объектов и может выбирать, за который из них ему приняться; иными словами, поскольку он сам создает и собирает свою волю и, стало быть, действительно мыслится господином и свободным творцом, противостоящим этому творению своей мысли.