§ 38. Рынок и салон

Подобно тому как законы рыночного сообщения возводят лишь внешние барьеры для неограниченно­го по своей природе стремления, так и салон, т.е. кон­венциональная общительность, сопровождающая само по себе невинное желание заставить с собой считаться, запрещает переходить пределы известной меры. Такая особенность установленных правил дол­жна стать тем более очевидной в связи с тем, что об­щественные круги следуют в своем развитии внут­ренним основаниям и, стало быть, отдаляются от своих общностных истоков, в качестве каковых вы-

ступает исторический феномен государева двора. Субъект избирательной воли, который сразу же ста­новится в них различим, на деле не имеет никаких ка­честв, но располагает лишь более или менее обшир­ной наукой в отношении своих целей и того, как пра­вильно их преследовать. Знание объектов является необходимым условием для стремления к ним, а зна­ние наличных или достижимых средств — предпо­сылкой их употребления. Поэтому расширение зна­ния приумножает влечения, делает их более многооб­разными, и чем более ясным и надежным становится знание о том, что данное средство поведет к цели, тем легче преодолеть отвращение, сомнения, коль скоро таковые еще возникают. Глупо было бы стыдиться тому, кто знает, что он делает, кто, стало быть, посту­пает обдуманно и измеряет ценность своих поступков по их успеху, несомненному или вероятному; если он таким образом предвидит, что столкнется с осужде­нием окружающих, то исследует, насколько большим злом это для него является и не будут ли 1) боль и 2) вред (т.е. боль, которая может настигнуть его в буду­щем) более чем уравновешены извлекаемыми им вы­годами. Для такого образа мыслей не существует ни абсолютного зла (кроме абстрактной боли), ни абсо­лютного блага (кроме абстрактного удовольствия). Но стыд упрям и налагает абсолютный запрет на извест­ные склонности, подвергает их абсолютному порица­нию. И поэтому нужно понимать, насколько они не­приличны для образованного, сознательного челове­ка. Если же вспомнить о том, что стыд бывает наиболее глубок и силен, когда стыдятся греха и гре­ховности, и что совесть вообще находит свое мыслен­ное выражение и свою опору в религиозной вере, то впервые становится понятно, что указанная теперь противоположность распространяется главным обра­зом на образ мыслей и приобретает будто бы всего

238

239

лишь теоретическое значение, поскольку несомнен­но, что из неверия индивидуума еще не следует, что у него отсутствует и совесть. Но разрушение веры как объективной совести зачастую ослабляет силу сопро­тивления совести субъективной. Срубив дерево, можно еще запнуться об его корни; но голову себе об него уже не расшибешь. Стало быть, вера в той же мере народна, в какой неверие научно и образованно. Если поэтому один поэт и провидец назвал борьбу между верой и неверием собственной темой мировой истории, то содержащаяся в этой мысли истина со­ставляет также элемент борьбы между народом и об­разованными слоями. Такое же значение имеет и противоположность женского и мужского полов. Ведь женщины склонны к вере, а мужчины — к неверию. Более того, мы обнаружим эту борьбу и в возрастных отношениях. Ведь благочестие свойственно детям, а также остается внутренне присущим созерцательно­му, поэтическому природному чувству юноши; напро­тив, в зрелом возрасте мужчина более склонен к со­мнению, к самостоятельному и научному мышлению; хотя погруженный в свои раздумья, философствую­щий старец временами возвращается к детской весе­лости и самозабвенной доверчивости там, где его серд­це словно обновляется в общении с внуками. И как старец бывает почитаем среди юношества, так в орга­нической совместной жизни мужчины пользуются почетом и авторитетом у женщин, а сведущие люди и мудрецы — у народа, коль скоро они не противо­стоят ему как чужаки. Мудрость отличает старика от юноши, мужчину — от женщины, а народные учите­ля и ученые, старые и умудренные опытом люди, ходят посреди крестьянской простоты и благочес­тия. Стало быть, все эти антитезы нужно понимать лишь как возможные противоположности, кото­рые уравниваются жизнью, но обостряются стрем-

240

лением. Раньше или позже при переходе от общности к обществу неизбежно развертывается трагический конфликт.