Часть 3 ст.19 гласит: “Муж­чи­на и жен­щи­на име­ют рав­ные пра­ва и сво­бо­ды и рав­ные воз­мож­но­сти для их реа­ли­за­ции”.

Хо­тя фак­тор по­ла упо­ми­на­ет­ся в чис­ле об­стоя­тельств, ко­то­рые не долж­ны ума­лять пра­ва и сво­бо­ды че­ло­ве­ка и гра­ж­да­ни­на, во­прос о рав­но­пра­вии по­лов вы­де­лен в дан­ной ста­тье не слу­чай­но. Не­об­хо­ди­мость та­ко­го вы­де­ле­ния обу­слов­ле­на тре­бо­ва­ния­ми ра­ти­фи­ци­ро­ван­ной еще Со­вет­ским Сою­зом Кон­вен­ции ООН «О ли­к­ви­да­ции всех форм дис­кри­ми­на­ции в от­но­ше­нии жен­щин» 18 де­каб­ря 1979 г.

Со­глас­но ст.1 этой Кон­вен­ции по­ня­тие «дис­кри­ми­на­ция в от­но­ше­нии жен­щин» оз­на­ча­ет лю­бое раз­ли­чие, ис­клю­че­ние или ог­ра­ни­че­ние по при­зна­ку по­ла, ко­то­рое на­прав­ле­но на ос­лаб­ле­ние или сво­дит на нет при­зна­ние, поль­зо­ва­ние или осу­ще­ст­в­ле­ние жен­щи­на­ми не­за­ви­си­мо от их се­мей­но­го по­ло­же­ния, на ос­но­ве рав­но­пра­вия муж­чин и жен­щин, прав че­ло­ве­ка и ос­нов­ных сво­бод в по­ли­ти­че­ской, эко­но­ми­че­ской, со­ци­аль­ной, куль­тур­ной, гра­ж­дан­ской или лю­бой дру­гой об­лас­ти.

Рос­сий­ское го­су­дар­ст­во че­рез за­ко­но­да­тель­ст­во, управ­лен­че­скую дея­тель­ность и суд пы­та­ет­ся пре­дот­вра­тить воз­мож­ные слу­чаи дис­кри­ми­на­ции по при­зна­кам по­ла. Так, на­при­мер, ст.145 УК РФ го­во­рит об уго­лов­ной от­вет­ст­вен­но­сти за не­обос­но­ван­ный от­каз в прие­ме на ра­бо­ту или не­обос­но­ван­ное уволь­не­ние бе­ре­мен­ной жен­щи­ны или жен­щи­ны, имею­щей де­тей до 3 лет.

Однако равноправие мужчины и женщины в действительности не означает равные возможности для реализации мужчинами и женщинами их равных прав и свобод. Например, частные лица вправе ставить мужчин и женщин в формально неравные условия при приеме на работу (частные лица не обязаны гарантировать равноправие); они вправе нанимать только мужчин (или только женщин), вправе объявлять о конкурсном приеме на работу только мужчин, несмотря на то, что предполагаемую работу могут выполнять и женщины. А традиции российского общества таковы, что реально предпочтение отдается мужчинам. Это предполагает, что уровень безработицы среди женщин может быть выше, чем среди мужчин. Следовательно, женщины будут соглашаться на менее выгодные условия труда, чем мужчины, и т.д. Другое дело, что государственные предприятия, организации и учреждения не вправе ставить женщин в формально неравные условия с мужчинами (если специфика работы или службы не требует ее выполнения преимущественно мужчинами), ибо в своей сфере государство гарантирует равноправие. Но и здесь формальное равенство не означает, что мужчины и женщины фактически будут приобретать одинаковые субъективные права и обязанности.

Такого же рода соображения относятся ко всем вариантам фактических различий между индивидами: равноправие, равенство конституционных прав и свобод фактически различных индивидов, носителей определенных групповых различий означает для них фактически разные возможности реализации их равных прав и свобод. Равноправие как формальное равенство предполагает неравенство в фактически приобретаемых субъективных правах. Например, при конкурсном приеме на работу (службу) или учебу в государственные организации и учреждения установление равных квот по признакам половой принадлежности (50% мест для женщин) будет нарушением равноправия. Установление любых квот ради тех, кто в условиях равноправия оказывается в фактически невыгодном положении, означает неравноправие (“позитивная дискриминация”).

Иначе говоря, равноправие означает запрет привилегий, а уравнивание в фактически приобретаемых субъективных правах возможно лишь через предоставление привилегий.

3. Равенство всех перед законом, гарантированное в ч.1 ст.19 – это необходимое, но не достаточное условие равноправия. Если закон устанавливает привилегии или произвольно ограничивает права определенной категории лиц, то равенство всех перед таким законом означает неравноправие. В Постановлении Конституционного Суда от 3 мая 1995 г. по делу о проверке конституционности статей 220¹ и 220² Уголовно-процессуального кодекса РСФСР установлено: “Равенство перед законом и судом не исключает фактических различий и необходимости их учета законодателем. Однако это не должно приводить к ограничению прав и свобод, в отношении которых согласно Конституции Российской Федерации такое ограничение недопустимо” (абз.2 п.6 мотивировочной части Постановления)⁶⁴.

Как и в стра­нах, развитых в государственно-правовом отношении, в Рос­сии до­пус­ка­ет­ся не­ра­вен­ст­во пе­ред за­ко­ном. В ря­де слу­ча­ев оно яв­ля­ет­ся не­об­хо­ди­мым с точки зрения защиты других конституционно-правовых ценностей. Это от­но­сит­ся к порядку при­вле­че­ния к юридической от­вет­ст­вен­но­сти су­дей, де­пу­та­тов пред­ста­ви­тель­ных ор­га­нов вла­сти, не­ко­то­рых других ка­те­го­рий долж­но­ст­ных лиц го­су­дар­ст­ва. Это неравенство перед законом (иммунитет) представляет собой при­ви­ле­гию, обес­пе­чи­вающую правовую безопасность и не­за­ви­си­мость этих должностных лиц.

Равенство всех перед беспристрастным судом означает равноправие, формальное равенство участников спора о праве. Перед лицом суда все формально равны независимо от имущественного и должностного положения и т.д. В частности, этим объясняется допустимость ограничения прав только на основании судебного решения.

Прин­цип ра­вен­ст­ва пе­ред за­ко­ном и су­дом от­но­сит­ся не толь­ко к гра­ж­да­нам РФ, но и ино­стран­цам, ли­цам без гра­ж­дан­ст­ва. Так, ст.11 УК РФ го­во­рит о том, что лю­бое ли­цо, со­вер­шив­шее пре­сту­п­ле­ние на тер­ри­то­рии Рос­сии, под­ле­жит уго­лов­ной от­вет­ст­вен­но­сти по дан­но­му Ко­дек­су.

4. В социальном государстве принцип равноправия нарушается пре­дос­тав­ле­нием ­за­кон­ных льгот и привилегий по при­зна­кам при­над­леж­но­сти к той или иной ка­те­го­рии, со­ци­аль­ной груп­пе и т.п. Например, положение части 3 ст.40 Конституции: “Малоимущим, иным указанным в законе гражданам, нуждающимся в жилище, оно предоставляется бесплатно или за доступную плату...” означает формальное неравенство граждан, применение к лицам с разным имущественным положением разного масштаба. Не каждый гражданин, а только тот, кто является “малоимущим” в смысле соответствующего закона или принадлежит к иной законодательно определенной категории граждан, вправе рассчитывать на то, что если он нуждается в жилище (опять же критерий нуждаемости устанавливается законодателем), оно будет предоставлено ему на условиях, названных в данной статье Конституции и конкретизированных в законе.

Такого рода неравноправие Конституционный Суд РФ посчитал принципом равенства (в смысле ч.1 ст.19) в социальном государстве (ст.7 Конституции), который в отношении обязанности платить законно установленные налоги и сборы предполагает, что равенство должно достигаться посредством некоего справедливого перераспределения доходов и дифференциации налогов и сборов. И это несмотря на то, что ч.2 ст.19 говорит о равенстве прав и свобод независимо от имущественного положения (см. 1.3.3.).