509

III. СТУПЕНИ ЧЕЛОВЕЧЕСКОГО ПОЗНАНИЯ

1. ВООБРАЖЕНИЕ, РАЗУМ, ИНТУИЦИЯ

Мы видели выше, как происходят из человеческого духа неадекватные идеи и, тем самым. заблуждение, или ложное познание: общие понятия, понятия свободы, целевые понятия. Истинное познание есть контрадикторная противоположность ложного, поэтому оно сводится 1. к отрицанию свободы, или к утверждению непрерывной причинности, 2. к отрицанию целевых понятий, или конечных причин, т. е. к утверждению действующей причинности согласно мерилу математического метода. Система действующих причин совпадает с системой Спинозы, который постигает существо Бога, как первую, единственную, внутреннюю, свободную причину всех вещей, а порядок вещей

– как необходимое и вечное следствие из природы Бога. Одно это постижение есть истинное познание.

Совокупность неадекватных идей Спиноза называет мнением или воображением,

509

совокупность адекватных – рассудком (ratio); все умозаключения воображения коренятся в неясных

инеадекватных идеях, все умозаключения рассудка – в ясных и адекватных; все, что следует из первых, необходимо ложно, все, что следует из последних, необходимо истинно. Но принципами всякого истинного познания служит идея Бога и Его атрибутов; Бог есть причина самого себя, каждый из Его атрибутов выражает вечную и бесконечную сущность; поэтому существо Бога и Его атрибутов может быть постигнуто лишь из себя самого, а не выведено из других понятий. Идея Бога и идеи Его атрибутов, эти высшие notiones communes, суть, таким образом, не производные, а первичные понятия; они не уясняются из умозаключений, а ясны и достоверны сами по себе. Это высшее, яснейшее, необусловленное никакими умозаключениями познание Спиноза называет интуитивным знанием (scientia intuitiva). Он различает поэтому три ступени, или формы, познания: неадекватную

иадекватную, и в пределах последней рациональную и интуитивную; познание первого рода есть имагинарное (воображаемое) знание, познание второго рода – рациональное знание, познание третьего рода – интуитивное знание. На первой и нижней ступени стоит воображение с

510

его неадекватными идеями, на второй – рассудок с адекватными идеями, на третьей – интуитивное познание с идеей Бога и божественных атрибутов, из которых следуют все прочие выводы. Совокупность этих выводов нам уже известна: в них состоит система Спинозы593.

Все заблуждения следуют из воображения, вся истина из рассудка и интуиции. Пока мы заблуждаемся, мы подчинены заблуждению и не знаем, что заблуждаемся, ибо это знание есть уже истина; поэтому не воображение, а только рассудок и интуитивное познание могут различать истинное от ложного. "Познание первого рода, – говорит Спиноза, – есть единственная при чина заблуждения, напротив, познание второго и третьего рода истинно". "Познание второго и третьего рода, но отнюдь не

первого, учит нас различать истинное от

ложного594".

510

2. ИСТИННОЕ ПОЗНАНИЕ

Мы познаем заблуждение лишь через посредство истины. Поэтому, заблуждаясь, мы не сознаем заблуждения, познав же истину, мы ясно сознаем ее. Если истина освещает заблуждение, то она вместе с тем освещает и самое себя; заставляя познать заблуждение, как таковое, она одновременно открывает его противоположность. Всякое истинное познание следует из истинного познания, а истина, из которой следуют все остальные, есть та первичная идея (Бога и Его атрибутов), которая сама по себе ясна, убедительна и достоверна. Эта идея носит критерий истины непосредственно в себе самой. "Кто имеет истинную идею, тот вместе с тем и знает, что имеет ее, и не может сомневаться в истинности познания". "Каждый, кто имеет истинную идею, знает, что она заключает в себе высшую достоверность; ибо иметь истинную идею значит не что иное, как сполна или наилучшим образом познавать вещь; и в этой вещи можно сомневаться, лишь если считать истину чем-то немым, подобно картине на доске, а не модусом мышления, т. е. самим познанием. Я спрашиваю: кто может знать, что он познал вещь,

511

если он не познал действительно вещи? Это значит: кто может знать, что он уверен в вещи, если он не уверен действительно в этой самой вещи? А что может быть более ясного и достоверного, что может быть мерилом истины, как не истинная идея? Поистине, как свет обнаруживаем себя самого и тьму, так истина есть свидетельство себя самой и заблуждения595".

Адекватное, или разумное, познание рассматривает вещи, как они суть в действительности. В действительности же они не разрознены и случайны, а находятся в вечной и необходимой связи. Адекватные идеи выражают природу всех, а не отдельных вещей; последние возникают и проходят, он имеют временную продолжительность, зависящую от внешних и случайных условий. Когда вещи рассматриваются в их необходимой связи, они постигаются не как временные явления в их случайной длительности, а как вечные следствия. Поэтому Спиноза говорит: "Из природы разума вытекает, что он рассматривает вещи не как случайные, а как необходимые". "Из природы разума вытекает, что

он постигает вещи как бы под формой

вечности596".

511

3. ТЕОРЕТИЧЕСКАЯ ПРИРОДА ЧЕЛОВЕЧЕСКОГО ДУХА

Из природы человеческого духа следует, таким образом, как ложное, так и истинное познание вещей. Мы развили это следствие шаг за шагом в геометрическом порядкк и можем теперь резюмировать общий результат и вывести его непосредственно из понятия или определения человеческого духа. Это определение гласит: человеческий дух есть идея, или разум, отдельной реальной вещи; но действительное существо вещи состоит в том, что она есть звено в причинной связи вещей; следовательно, человеческий дух должен постигать эту причинную связь, иначе он не был бы разумом, усматривающим природу реальной вещи, т. е. он не был бы тем, что он есть согласно его определению. Понятие причинности говорит: каждая вещь должна иметь свою определенную причину, или, выражаясь отрицательно, из ничего не выходит ничего – положение, которое Спиноза сам приводит мимоходом, как пример вечной истины597.

Но что такое есть причинная связь вещей, в которой нет последней причины, как не сама природа, рассматриваемая, как вечное действие

512

(natura naturata)? Понятие вечного действия требует необходимо понятия вечных и бесконечных сил. Таким образом из человеческого духа, так как он есть разум реальной вещи, следует понятие атрибута. Но человеческий дух есть идея как тела, так и себя самого; следовательно, человеческий разум должен отличать себя самого, как мыслящее существо, от своего тела, а, следовательно, и причинную связь идей от причинной связи тел. Но вечная способность, из которой следуют идеи, есть мышление, а то, из чего следуют тела, есть протяженность; следовательно, человеческий разум ясно и отчетливо различает оба атрибута мышления и протяженности. В обоих он постигает природу как действующую способность

(natura naturans). Но вечные силы могут постигаться лишь, как атрибуты вечного и бесконечного существа, которое, как таковое может быть лишь единым и должно быть причиной себя самого. Так из человеческого духа следует понятие субстанции или Бога. Это высшее познание непроизводно. Ни субстанции, ни атрибуты не могут быть выведены, наоборот, все должно быть выведено из них; атрибуты суть первичные силы, субстанция есть первичное существо; поэтому это высшее познание само

512

первично и, следовательно, индуктивно. Человеческий дух в силу своей природы есть

познающее, или теоретическое, существо. Человеческое исследование мира начинается с чувственно ограниченного и потому неясного представления вещей, оно кончается интеллектуальным созерцанием божественного существа. Неясный разум есть воображение, ясный – есть интеллект, который завершается в индуктивном познании; объектом воображения служат отдельные вещи в их случайном проявлении, объектом интеллекта служит связь, или общность, вещей, объектом индукции служит Бог. Если бы мы были в состоянии с первого взгляда и сразу познать весь миропорядок, то мы не рассматривали бы вещи разрозненными и обособленными, а были бы подобны бесконечному разуму, которому ясна вселенная.

Если бы мы сразу постигали смысл и содержание книги, то нам не нужно было бы усердно читать ее предложение за предложением; если бы мы сразу умели читать, нам не нужно было бы складывать буквы. Но духу приходится так же обращаться с миром, как ребенку – с книгой; сперва он должен складывать из букв слова и читать, затем он научается понимать смысл предложений, и наконец постигает смысл

513

всей книги. Мир есть книга, которую читает человеческий дух: отдельные вещи подобны буквам, их связь подобна предложениям, Бог подобен смыслу всей книге. Воображение складывает буквы, интеллект читает, интуктивное познание постигает в непосредственном созерцании целое.

В смутном душевном состоянии мы относим все к себе самим; поэтому вещи представляются нам лишенными закона и связи; в состоянии ясного познания мы относим все к Богу; поэтому мы сами представляемся себе преходящими существами в общей связи. "Отдельная личность,

– говорит Гете в согласии со Спинозой, – охотно исчезнет, чтобы найти себя в безграничном; там прекращается всякое недовольство; взамен пылких желаний, дикой воли и утомительных требований радостно отдаться строгому долженствованию".

Здесь на нашем горизонте открывается нравственное учение. Нравственное совершенство возможно лишь, когда мы в состоянии властвовать над нашими вожделениями и страстями; над ними можно властвовать лишь с помощью силы, которая больше их. Эта большая сила принадлежит действенных аффектам. Наша единственная истинная деятельность есть ясное

513

мышление, адекватное познание вещей. Теперь мы знаем, что человеческий дух способен на такое познание. Если это познание вместе с тем есть аффект и притом могущественнейший из всех аффектов, то страсти должны подчиниться ему. Но так как аффекты суть вожделения, а последние суть волевые. акты, то ближайший вопрос, пролагающий нам путь к нравственному учению, состоит в следующем: что есть человеческая воля, и как она относится к познанию?