287

действительно освободиться от этого зла всех зол, есть потребность в спасении, основа и внутренний мотив всякой религии. Найти эту основу в религии откровения, сравнить и противопоставить с этой точкой зрения религию и философию – такова истинная задача Теологико-политического трактата, который в этом отношении тесно совпадает с трактатом об усовершенствовании разума.

288

III.ПУТЬ К ЦЕЛИ

1.ПРИНЦИП ЕДИНСТВА

Любовь есть соединение, устраняющее разъединение. Так как по учению Спинозы Бог, в качестве вечного и бесконечного существа, должен быть также всеобъемлющим существом, вечным порядком вещей или совокупной природой, то любовь к Богу может быть точнее определена так, что она состоит в соединении нашего духа с совокупной природой, т. е. в единстве, в которое мы входим с мировым порядком. Но любовь к Богу может присутствовать в нашем настроении без того, чтобы наши представления вполне соответствовали вечному и бесконечному существу. Мы можем любить Бога, не познавая его ясно и отчетливо, но мы не можем ясно и отчетливо познавать его, не любя. Мы можем обладать вечным благом только в нашем духе, истинно и длительно обладать им мы можем лишь, если оно с полной ясностью предстоит нашему духу. Мы заодно с вечным порядком вещей, когда мы утверждаем его необходимость;

288

мы утверждаем ее, когда мы убеждаемся в ней. Поэтому наша любовь к Богу прочнее всего основывается на нашем познании Бога, т. е. на убеждении, что человеческий дух слит с целым. Спиноза дает это, освещающее всю его систему указание, в трактате об усовершенствовании разума, причем замечает, что позднее подробно уяснит его. "Ничто не может быть названо совершенным или несовершенным на основании своей собственной природы, ибо мы знаем, что все, что происходит, совершается в силу вечного порядка и по непоколебимым законам природы. Допустим теперь, что человек со своей слабостью хотя и не может проникнуть своим разумом в этот порядок, однако понимает, что возможна человеческая природа, более могущественная, чем его, и что ничто не мешает ему присвоить себе такую природу; тогда это представление будет побуждать его искать средств, чтобы достигнуть такого совершенства. И всякое средство к этой цели есть истинное благо. Высшее же благо – это приобщиться к такой природе по возможности вместе с другими людьми. Мы позднее укажем, в чем состоит эта природа: она состоит именно в

познании единства между нашим духом и

вселенной310".

Но единство духа со вселенной возможно

288

лишь, если во всей природе имеет место единство мышления и протяженности, если в вечном и бесконечном существе соединены оба атрибута. Это единство духа с совокупной природой познаваемо лишь в том случае, если познаваем вечный порядок вещей, т. е. если вообще все познаваемо и нет ничего непознаваемого – если само божественное существо сознается нами ясно и отчетливо.

289

2. ЗАДАЧА ПОЗНАНИЯ

Лишь теперь нам вполне уясняется задача трактата. Цель есть обладание вечным благом, т. е. любовь к Богу, основанная на познании мирового порядка или вечной связи вещей. Перед входом на новый жизненный путь, еще далеко от цели, наша душа поглощена стремлениями к мирским благам, к чувственному наслаждение, богатству и чести, и наш разум затемнен и введен в заблуждение этим настроением. Наша задача состоит в просветлении души для чистой любви, а следовательно, и в просветлении разума для чистого познания: отсюда "Tractatus de intellectus emendatione". Ибо здесь речь должна идти только об этом просветлении разума; должен быть показан путь, по которому надлежит идти разуму, чтобы от своих заблуждений перейти к истине, от спутанного и ложного миросозерцания – к ясному и правильному. Спутанно и ложно наше понимание, когда наши представления не совпадают с природой вещей; оно ясно и правильно, когда мы представляем вещи так, как они суть в действительности, последние представления адекватны природе вещей, первые

– неадекватны. Путь от заблуждения к истине

289

есть путь от неадекватных идей к адекватным. Неадекватные идеи либо вымышленны, либо

ложны, либо сомнительны, адекватные идеи

истинны311.

Чем яснее дух постигает порядок вещей, тем яснее он познает и самого себя, ибо он заключен в этом порядке, как его звено. В своих адекватных идеях он представляет лишь истинную природу вещей. Следовательно, дух в этом своем миросозерцании есть отражение природы. Но природа или вещи, как они в действительности суть, образуют необходимую и единодушную связь. Для того, чтобы наши представления соответствовали вещам, чтобы дух был совершенно ясным отражением природы, порядок наших идей должен быть таков же, как порядок вещей. Если мы назовем это правильное и естественное соединение идей методом, то ясно, что дух может познать природу или порядок вещей лишь с помощью методического мышления. "Для того, чтобы дать совершенное отражение природы, наш дух должен выводить все свои представления из той идеи, которая открывает происхождение и источник совокупной

природы и есть сама источник всех остальных

идей312".

Благодаря упорядоченному мышлению

291

случае постижение опирается на познавательные основания, во втором – на реальные основания. В природе вещей основания предшествуют следствиям. Когда мы познаем основания из следствий, истинное отношение перемещается. Поэтому Спиноза называет неадекватным этот первый вид обоснования, имеющий место на третьей ступени познания: "Ubi essentia rei ex alia re concluditur, sed non adaequate314".

Коротко говоря, первая ступень познания есть вера в авторитет, вторая – индуктивна и некритична (лишена обоснования), третья – демонстративна (опирается на познавательные основания), четвертая – интуитивна и дедуктивна (опирается на реальные основания). Так, например, мы знаем день нашего рождения и личность наших родителей, потому что другие сообщили нам это; мы знаем, что смерть есть участь людей, что огонь питается маслом и тушится водой, что собака лает и человек говорит, потому что мы никогда не имели другого опыта; мы заключаем, что наша душа соединена с телом, из факта нашего телесного ощущения, но этот факт есть следствие указанного соединения, которое должно быть познано из природы души; лишь в этом случае единство души и тела будет действительно

291

познано315.

Вместо этих многих примеров Спиноза выбирает один пример, чтобы еще лучше уяснить различия четырех ступеней познания: это – уже знакомый нам пример тройного правила в отношении 2:4 = 3:X. Что в этом случае Х = 6, это мы знаем без доказательства, потому что учитель сказал нам это (первый случай); мы знаем, что Х = 6, и находим, что , мы узнали теперь по опыту, как по трем данным числам находится четвертое пропорциональное число, и руководимся этим опытом во всех подобных задачах (второй случай); мы не только знаем, но и доказываем, что в данном отношении X должно равняться 6, потому что из правила геометрической пропорции следует, что произведение внешних членов должно равняться произведению внутренних (третий случай); познание Х = 6 следует здесь из вычисления, последнее же совершается не в форме попытки, а на основании математического правила и, следовательно, опирается на доказательство. Лишь благодаря применению правила и арифметической операции неизвестная величина становится для нас известной. Не так обстоит дело в природе вещей, которые определяются отношением величин; здесь нет X, нет

292

неопределенной и искомой величины, а есть лишь величина вполне определенная и данная. Пока мы ищем данное, мы не познаем данного отношения или, как выражается Спиноза, "мы не видим адекватной пропорциональности данных чисел". Мы руководимся правилом, которое само следует из природы пропорции. Когда мы видим адекватное отношение, его природа нам непосредственно ясна, без каких-либо теорем и операций: мы познаем дело не демонстративно, а интуитивно, и в этом состоит высший род познания (четвертый случай)316.

Во всех существенных чертах мы видим здесь согласие с учением о трех, точнее четырех видах познания, с примером тройного правила и его применения, которые мы встретили и рассмотрели в Tractatus brevis. То, что там называлось "мнением", которое отчасти опирается на чужие слова, отчасти на собственный единичный опыт, разделяется здесь точнее на два вида познания: "perceptio ex auditu" и "experientia vaga"; то, что там называлось "истинной верой", есть здесь демонстративное доказательство из умозаключения; высшая ступень называлась там "ясным и отчетливым познанием", здесь она называется "интуитивным" познанием. Объяснение этих обозначений по

292

существу одно и то же. Более точное различение видов познания может считаться одним из оснований, по которым трактат об усовершенствовании разума признается, по

сравнению с Кратким трактатом, более поздним

сочинением317.