2. ФИЛОСОФСКИЕ ПОПЫТКИ СОГЛАСОВАНИЯ

Среди физиологов и медиков картезианской школы некоторые пытались придать системе новый оборот, который приближался к сенсуализму, а в учении о человеческом духе и об отношении между душой и телом имел материалистический оттенок. Это было выполнено одновременно Региусом в Утрехте и Гогландом в Лейдене, который в своих "Cogitationes" (1646) так излагал основные учения Декарта, что в его труде не оставалось ничего картезианского, кроме посвящения. Региус был некогда прославленным учеником Декарта, Гогланд – его другом; в первом философ видел

изменника, от которого он открыто отказался4, в последнем – лично

благонамеренного человека, лишенного, однако, призвания к философии и понимания его учения; он признал в работе Гогланда незрелый продукт, и в письме к принцессе Елизавете высказался о нем неодобрительно. С этими перебежчиками из его собственного лагеря в лагерь философских противников, против которых он так решительно боролся в своих ответах на возражения Гоббса и

Гассенди, Декарт не хотел иметь ничего общего и входить в какие-либо компромиссы. Он порицал всякую попытку приспособить его учение к сенсуализму и материализму, но одобрительно относился к стремлениям примирить его с церковным богословием и далее с аристотелевской физикой. Всякое соглашение между противоречащими направлениями новой философии казалось ему грубейшим искажением его собственного учения, тогда как, по его мнению, последнему могло быть полезно заключение некоторого союза со старыми, укоренившимися и господствующими в церкви и школе авторитетами.

Не существовало картезианского сенсуализма и материализма, но существовало картезианское богословие, и должна была иметь право существовать даже аристотелевско-картезианская философия природы. При этом учение Декарта выигрывало в авторитетности и ничего но теряло в своем значении. Ибо основные его положения оставлялись в прежнем виде, и противоположные воззрения приспособлялись к ним посредством соответствующего их истолкования. Так объяснялась картезиански Библия для того, чтобы учение Декарта казалось библейским, и так же принуждали Аристотеля мыслить

картезиански, чтобы положить отпечаток аристотелизма на учение Декарта и устранить предубеждение, которое обнаруживала против этого учения старая медицинская школа. Важнейшим представителем этого направления был Рэй (J. Rаеу), профессор медицины в Лейдене, который издал в 1654 году свою "Clavis philosophiae naturalis seu introductio ad naturae contemplationem aristotelico-cartesianа" и который ставил натурфилософскую сторону нового учения в такую же связь с Аристотелем, в какую Виттих поставил его богословскую сторону – с Библией. Декарт сам удостоверил, что никто лучше Рэя не умел излагать его философии. Ниже мы должны будем упомянуть, среди выдающихся представителей позднейшей школы, Клауберга; Рэй был его учителем, Виттих – его учеником.

Разногласия были слишком открыты и резки, чтобы их можно было ослабить или игнорировать. На теорию познания Декарта должны были напасть ортодоксы, на его учение о духе – материалисты: первая провозгласила независимость разума от авторитета, последнее – независимость духа от материи. Необходимо было поддержать и защитить систему со всех сторон против общих врагов; в такой деятельной и вооруженной для борьбы на два фронта

позиции мы находим гренингенского профессора Тобиаса Андреэ (1604–1674).