V. ОБЩИЙ РЕЗУЛЬТАТ

459

Этим установлена точка зрения, с которой Спиноза смотрит на научную задачу политики; это – та же точка зрения, с которой раньше объяснялась задача нравственного учения, именно полное уяснение человеческой природы и в особенности ее вожделений и страстей; в последних состоит ее сила и потому ее существо. Без знания реального человека истинная политика столь же невозможна, как истинное нравственное учение. Последнее стремится изложить правильное устройство жизни, первая – правильное государственное устройство. Не зная условий, в которых живет и действует человеческая природа, нельзя познать форм человеческой жизни. Этика при таком незнании грозит стать сатирической, политика – утопической; обе становятся тогда равно неплодотворными и негодными. Таков недостаток, в котором Спиноза упрекает прежнюю науку о нравственности и в котором государственные люди всегда упрекали философов, которые хотели быть политиками: они говорили, что проекты философов непрактичны и неприменимы к условиям человеческой жизни, что философы хотят управлять людьми, не зная их.

Так как учение о нравственности и

459

государстве имеет одну и ту же основу и исходную точку, именно уяснение человеческой природы и ее аффектов, то отсюда ясна связь того

идругого. Поэтому ошибочно думать, что политический трактат не имеет связи с "Этикой"

иво всей системе Спинозы имеет значение лишь второстепенного труда. Учение о государстве подготовляется как в Теологико-политическом трактате, так и в "Этике", и в особенности с последней оно стоит в теснейшей и непосредственной связи, оно не только следует за "Этикой", но и вытекает из нее и, главным образом, обусловлено ее второй и третьей частью: учением о человеческом духе и об аффектах. Связь вытекает здесь так ясно из самого существа дела, что она совершенно несомненна; кроме того, философ так сильно подчеркнул ее в некоторых местах, что тот, кто не признает или отрицает ее, по-видимому, не только не имеет достаточного понимания учения Спинозы, но и недостаточно знаком с его сочинениями. Ибо "Этика" и политический трактат взаимно поддерживают и обусловливают друг друга.

Взаключительном исследовании второй части "Этики" открыто говорится, что развитое здесь учение о свободе человеческого духа полезно социальной жизни и политике, ибо оно

460

показывает, как люди относятся друг к другу в своем общении и как ими следует управлять. А введение к третьей части "Этики", трактующей об аффектах, вполне согласуется с введением к политическому трактату в том отношении, что оба совершенно одинаково подчеркивают необходимость и ценность страстей. В первом говорится: без этого понимания невозможно учение о нравственности; во втором говорится: без этого понимания невозможно учение о государстве. Политический трактат непосредственно опирается на учение об аффектах и в этом отношении открыто ссылается

на "Этику", знакомство с которой он

предполагает534.

Спиноза сам говорит в введении к этому сочинению: "Без сомнения, государственные люди гораздо удачнее обсуждали предметы политики, чем философы, ибо они имели своим учителем опыт и поэтому не проповедовали ничего чуждого условиям человеческой жизни". "Когда я сам обратился к политике, я не имел намерения учить новым и необычайным вещам, а хотел лишь твердо и бесспорно изложить то, что вполне согласуется с реальной жизнью535") Спиноза не говорил бы так, если бы смотрел на политику, как на побочное дело; он не сказал бы,

461

что его задача состоит в том, чтобы исследовать последнюю точно и методически (certa et indubitata ratione).

Однако мы видим также, что в отношении страстей политическая жизнь отличается от нравственной. В человеческом обществе эгоистические аффекты не преодолены, а лишь укрощены и сдержаны, здесь страсти как бы заперты в клетке. Их насильственному взрыву препятствуют законы, наказания которых внушают страх; толпа ужасает, когда она не дрожит; она страшна, когда сама не страшится. Страх есть также страсть, а где есть одна страсть, там есть и все. Таким образом, политическая жизнь людей имеет своим содержанием те же вожделения и страсти, с которыми мы уже ознакомились; она гораздо ближе к аффектам, чем нравственная жизнь, и даже всецело относится еще к той области, в которой царят страсти; тогда как нравственная жизнь состоит именно в том, что в ней люди господствуют над страстями. Настолько ближе лежит к учению об аффектах политика, чем этика. На этом основании мы и исследуем сейчас государственное учение Спинозы; в методическом развитии выводов мы должны идти к учению о нравственности через политику.

461

Необходимые формы человеческого общества и государственного порядка должны быть выведены из условий реальной жизни. Эта задача определяет политическую точку зрения Спинозы: он постигает реальность, как природу, а последнюю, как механическую причинность. Поэтому его государственные понятия имеют чисто светский, чисто естественный, чисто механический характер. Светское понятие государства противоречит схоластическим представлениям средних веков, натуралистическое понятие противоречит государственным теориям нашего времени, механическое – политическому духу древности.

Когда философия выводит государство из светских условий, она обосновывает чистую политику, которая исключает всякий богословский характер и вместе с физикой опирается на рациональную точку зрения. Как физика считается лишь с материальными факторами и силами, так и политика пользуется лишь человеческими факторами и силами; та и другая не ссылаются более на авторитет и уставы божественного откровения. Этим определяется антагонизм между чистой политикой и схоластическими политическими понятиями средних веков; схоластическая политика носит

462

церковный характер, чистая политика – светский характер, и в этом широком значении она согласуется как с идеями древности, так и с идеями нашего времени.

Но эти светские условия, из которых выводится государство, оказываются, при ближайшем рассмотрении, чисто естественными; физические понятия определяют собою понятия политические, законы природы объясняют основные законы государственного порядка, и чистая политика становится в своем развитии естественным учением о государстве. В этой особенности лежит отличие от современных политических понятий, которые опираются на законы свободы, а не только на законы природы, тогда как натуралистическая политика сходится с образом мыслей древнего времени в том, что оба рассматривают политическую жизнь, как продолжение естественного порядка. Но в самих понятиях о природе новая философия отличается от древней; она приравнивает природу действующей причинности, а порядок вещей – механической связи между причиной и действием. Но так как общественный порядок человеческой жизни может быть правильно понят лишь из естественного порядка вещей, то государство признается порядком, который

463

придать политической жизни людей однообразный и всеобъемлющий характер природной закономерности. Первый ищет естественного основания государства, последний

– вместе с тем и естественное устройство, исключающее произвол. Макиавелли относится к государству, как политик, Гоббс – как натуралист, Спиноза – как механик536.

Мы не находим лучшего выражения для характеристики духа, в котором Спиноза исследует государственную жизнь людей, и который достаточно ясно обнаруживается из отрывка политического трактата. Государство представляется ему упорядоченной совместной жизнью людей; поэтому государственные формы являются для него правилами, устанавливающими равновесие в социальных отношениях, и имеют своею целью прежде всего предупредить всякое исключение или неправильное движение, которое могло бы нарушить это равновесие. Он хотел бы устроить государство наподобие машины, которая удерживает в правильном движении ход человеческих отношений и не позволяет ни одной части действовать против механизма целого. Чем правильнее части связаны между собою и чем точнее совершается их движение, тем лучше

464

машина, тем совершеннее форма государства. Поэтому спинозистская политика тщательно озабочена тем, что бы создать такие общественные учреждения, при которых здание государства имело бы механическую устойчивость и было бы ограждено безошибочными внешними средствами от возможных опасностей.

Эти государственные формы подобны планам крепостей, и их учреждения суть фортификации, с величайшей осторожностью выработанные против вражеской атаки. Ибо единственная опасность, которой боится спинозовское государство, есть насильственное нападение; поэтому единственное обеспечение, которого он ищет, есть насильственная охрана. Платон в духе своего миросозерцания мыслил государство, как законченный организм, в котором нормальным и безошибочным образом осуществляются цели человеческой жизни. Спиноза в духе своего понятия природы мыслит государство, как законченный механизм, в котором силы человеческой жизни мирно соединяются и ведут прочное совместное существование. Оба стараются возвести здание государства вполне в духе природы, порядок которой они понимают противоположно. Согласно Платону, государство