437
II.ОСНОВАНИЕ СТРАСТЕЙ
1.ЕСТЕСТВЕННОЕ СТРЕМЛЕНИЕ
Если бы человеческий дух был самостоятельным существом, независимым и обособленным от всех других вещей, то страсти были бы случайными отклонениями, а не необходимыми следствиями. Но человеческий дух, как уже установлено, отнюдь не независим, он есть не субстанция, а модус, звено причинной цепи, часть природы, он подчинен воздействиям других вещей и, следовательно, необходимо страдателен. Поэтому страсти суть его необходимые следствия. Так как дух есть конечное определенное существо, то он и доступен определению, его существо кончает детерминацию, а тем самым – принуждение и страдание. "Мы видим, – говорит Спиноза, – что страсти принадлежат к духу потому, что последний включает в себя отрицание или является лишь частью природы, которая сама по себе и вне других вещей не может быть ясно и отчетливо понята: на том же основании можно было бы показать, что страсти вообще
437
принадлежат к природе отдельного существа, как, например, к природе духа, и не могут быть понимаемы иначе. Но здесь я ставлю своей
задачей говорить лишь о человеческом
духе495".
Все отдельные вещи имеют страдательную природу, ибо зависят от внешних воздействий; они преходящи, потому что страдательны. Подобно их возникновению, их уничтожение также обусловлено внешними причинами. Каждая вещь может быть разрушена лишь внешней причиной. Но если две вещи относятся друг к другу так, что одна из них есть причина уничтожения другой, то они представляются взаимно противоположными496. Такая противоположность необходима в природе вещей. Если бы не было противоположных природ, то не было бы причины уничтожения, и никакая отдельная вещь не могла бы погибнуть; тогда модусы были бы не преходящими, что невозможно. Так как каждая вещь может быть разрушена лишь извне, то ясно, что ни одна вещь не может быть разрушена своими собственными силами, а наоборот, так как она противоположна разрушающей причине, то всеми силами стремится сохранять свое бытие. Ни одна вещь не противоположна самой себе, ни одна не
438 |
438 |
|
|
|
|
разрушает самое себя; каждая вещь по мере своих |
|
|
|
|
|
сил утверждает свое бытие и стремится сохранить |
2. ЧЕЛОВЕЧЕСКАЯ ВОЛЯ |
|
|||
его. Сохранение есть противоположность |
|
|
|
|
|
разрушению. И если каждая вещь всеми своими |
Что применимо ко всем вещам, то применимо |
||||
способностями противоположна причине своего |
также и к человеческой природе. Ее способность, |
||||
разрушения, то все ее способности образуют |
или существо, состоит в стремлении к |
||||
стремление к самосохранению. Способность вещи |
самосохранению как ее духовного, так и |
||||
есть ее существо; следовательно, существо каждой |
телесного бытия. Это стремление Спиноза |
||||
вещи состоит в стремлении к самосохранению. |
называет "appetitus". К чему стремится |
||||
Отсюда положение: "Каждая вещь, по мере своих |
человеческая природа, то сознает человеческий |
||||
сил, стремится сохранять свое бытие". "Это |
дух; это сознательное стремление Спиноза |
||||
стремление к самосохранению тождественно с |
называет "волей, или вожделением (voluntas, |
||||
истинным существом самой вещи497") Это |
cupiditas)". Итак, то, чего мы хотим или |
||||
стремление к самосохранению не ограничивается |
вожделеем, есть не что иное, как сохранение и |
||||
определенным временем, ни одна вещь не |
реальность нашего бытия. Что содействует этому |
||||
стремится сохранить свое бытие лишь на |
стремлению, |
то |
мы |
называем |
благом, |
определенный срок, ибо последний включает в |
противоположное же – злом; следовательно, наши |
||||
себя начало и конец существования и, |
представления о добре и зле обусловлены нашим |
||||
следовательно, и уничтожение. Но так как ни |
вожделением, а не наоборот: мы жаждем вещей |
||||
одна вещь не может уничтожить самое себя, то ее |
не потому, что они хороши, а называем их |
||||
стремление к самосохранению не может включать |
хорошими, потому что жаждем их. "Вожделение |
||||
с себя известного срока; поэтому оно содержит |
есть сознательное стремление. Отсюда ясно, что |
||||
неопределенный срок498. |
мы не ищем, не хотим, не желаем ничего и не |
||||
|
стремимся ни к чему, потому что считаем его |
||||
|
благом, а что, наоборот, мы считаем его благом |
||||
|
потому, что ищем, хотим, желаем его и стремимся |
||||
|
к нему499". |
Корыстолюбивый считает |
лучшим |
||
439 |
439 |
|
|
|
|
благом кучу денег, честолюбивый – славу, |
|
|
|
|
|
завистливый – чужое несчастие500. Так как |
3. ОСНОВНЫЕ ФОРМЫ СТРАСТЕЙ |
||||
могущество вещи равно ее существу, то существо |
|
|
|
|
|
человеческой природы равно ее стремлению, а |
Аффекты суть идеи телесных аффекций, |
||||
существо человеческого духа равно его |
последние же либо увеличивают, либо |
||||
сознательному стремлению, т. е. воле к |
уменьшают силу тела, либо содействуют ей, либо |
||||
самосохранению. И так как страсти должны быть |
задерживают ее. Поэтому страсти будут также |
||||
поняты, как необходимые следствия человеческой |
либо увеличивать, либо уменьшать силу |
||||
природы, то они должны быть выведены из воли |
человеческой природы, либо содействовать ей, |
||||
ксамосохранению. |
либо задерживать ее. Всякое увеличение есть |
||||
|
переход к большему совершенству, всякое |
||||
|
умаление есть переход к меньшему совершенству. |
||||
|
Но чем совершеннее наше бытие, тем более |
||||
|
утверждается и расширяется стремление, или |
||||
|
вожделение к самосохранению; наоборот, чем |
||||
|
больше умаление нашего бытия, тем более |
||||
|
отрицается и ограничивается вожделение к |
||||
|
самосохранению. Таким образом, вожделение |
||||
|
человеческого духа либо удовлетворяется, либо |
||||
|
сдерживается. |
Сознание |
удовлетворенного |
||
|
вожделения есть радость, или удовольствие, |
||||
|
сознание сдержанного вожделения есть печаль, |
||||
|
или страдание. "Под радостью, – говорит |
||||
|
Спиноза, – я разумею страсть, посредством |
||||
|
которой дух переходит к большему совершенству, |
||||
|
под печалью, напротив, – страсть, посредством |
||||
|
которой |
дух |
переходит |
к |
меньшему |