485

Глава девятая УЧЕНИЕ О ЧЕЛОВЕЧЕСКОМ ДУХЕ

I. ЗАДАЧА УЧЕНИЯ О ДУХ

Учение о государстве мы непосредственно вывели из учения об аффектах, а последнее – из учения о телах. Если бы человеческое тело не было бы звеном или частью телесного мира, то оно не аффицировалось бы столь многообразно другими телами, не имело бы аффекций, человеческий дух не имел бы идеи последних, а человеческая природа не имела бы ни аффектов, ни страстей.

Находясь под господством страстей, мы совершенно несвободны. Если есть вообще свобода, то последняя может состоять лишь в силе, устраняющей власть страстей, а эта сила может иметься лишь у действенных аффектов. Мы страдаем, когда мы возбуждаемся извне, т. е. другими вещами; последние суть внешние причины того, что в нас совершается, они суть не единственная причина нашего страдания, ибо в причинении последнего участвует также наша восприимчивая природа. Итак, мы страдаем,

485

когда мы не являемся единственной причиной того, что совершается; всякое страдание есть явление, которое не всецело, а лишь частью может быть объяснено из нашей собственной природы; но такую причину, из которой определенное действие может постигаться не совершенно, а лишь частью, Спиноза называет неадекватной. Следовательно, мы страдаем, когда мы являемся неадекватной причиной того, что совершается в нас или вне нас. Объяснение это столь точно, что может быть обращено. Когда мы являемся неадекватной причиной того, что совершается в нас или вне нас, то мы ведем себя страдательно. Мы страдаем, пока мы не действуем одни; мы деятельны, когда мы являемся единственной и адекватной причиной того, что совершается в нас и вне нас556.

Мы являемся неадекватной причиной всех наших страстей, ибо в наших страстях всегда совместно с нами действуют другие вещи. Отсюда возникает вопрос: существует ли человеческая деятельность, исключающая страдание, – деятельность, которая всецело может быть постигнута из нашей природы, или адекватной причиной которой являемся мы сами? Человеческое тело непрестанно аффицируется другими телами и потому непрестанно страдает;

486

поэтому в нашей телесной природе не может иметь места та деятельность, которая властвует над страстями; ее можно искать лишь в нашей мыслящей природе; если она вообще возможна, то она может проистекать лишь из духа.

Действия духа суть идеи. Если существуют такие идеи, которые следуют из одного духа, или единственной (адекватной) причиной которых служит наша мыслящая природа, то искомое найдено. Пока мы подчинены страстям и исполнены желаниями внешних вещей, то мы представляем себе эти вещи не так, как они суть,

акак мы их желаем: наши представления не ясны,

асмутны. Ясные идеи, представляющие вещи, как они суть, Спиноза называет адекватными, смутные – неадекватными. Но смутные идеи обусловлены нашими вожделениями, последние же причинены не только нами самими (нашей вожделеющей природой), но и вещами вне нас (желаемыми объектами). Поэтому мы лишь отчасти являемся причиной наших вожделений внешних вещей, лишь отчасти являемся причиной наших смутных идей, т. е. человеческий дух страдает, поскольку он мыслит смутно или имеет неадекватные представления. Идеи, вытекающие лишь из природы духа, не могут быть смутными и неадекватными, а могут

486

быть лишь ясными и адекватными. Если есть деятельность, исключающая всякое страдание, то ока может совершаться лишь в силу духа, и эта духовная деятельность может состоять лишь в ясном мышлении, в адекватных идеях, в истинном познании вещей. Одно это познание есть не страдание а полная деятельность могущества над страстями, или могущество. С этой свободой совпадает нравственность. Перед нами возникают два вопроса, охватывающие последние и высшие проблемы учения Спинозы: каким образом из человеческого духа следует познание? каким образом из познания следует свобода? Мы должны разрешить теперь первый из этих вопросов. Чтобы понять, каким образом природа духа производит познание, мы должны знать, в чем состоит природа духа.

487

II.ДУХ, КАК ИДЕЯ ТЕЛА

1.ИДЕЯ РЕАЛЬНОЙ ВЕЩИ

Все вещи суть модусы божественных атрибутов, действия божественных способностей;

вкачестве модусов протяженности они суть тела,

вкачестве модусов мышления – духи (идеи). Таким образом, каждая отдельная вещь есть одновременно дух и тело, оба образуют в каждой вещи одно и то же существо, которое дух выражает в форме идеи, а тело – в форме протяженности и движения. Отсюда мы познаем,

вчем состоит существо духа. Ибо под существом вещи мы разумеем те условия, в силу которых

вещь существует и без которых она не может существовать557. Если мы возьмем реальную

вещь, как модус мышления, т. е. как идею, то мы имеем дух; следовательно, существо духа состоит в том, что он образует идею реальной вещи. Ибо к необходимым условиям духа принадлежит: 1. что он есть реальное существо, 2. что он выражает это реальное существо в форме мышления, т. е. как идею. "Под идеей, – говорит Спиноза, – я разумею понятие вещи, которое

487

образует дух, потому что он есть мыслящее существо558". Эта идея, или это понятие, есть,

следовательно, мыслительная деятельность, продукт духа, действие, которое следует лишь из мыслящей природы и поэтому не может быть объяснено ни как нечто воспринимаемое извне, подобно восприятию, или чувственному представлению, ни как нечто осуществляющее лишь в телесном движении, подобно образам вещей и словам, с которыми мы часто смешиваем идеи. Поэтому Спиноза отличает идею, как

"conceptus mentis", от "perceptio" и "imagines rerum559".

Человеческий дух есть идея отдельной реальной вещи, или, как гласит у Спинозы это первое и наиболее общее определение: "То, что образует действительное существо человеческого духа, есть не что иное, как идея отдельной существующей в действительности вещи560". Дух есть отдельное существо, следовательно, конечный определенный модус мышления. Но так как совокупность всех модусов мышления, или всех идей, есть абсолютно бесконечный разум, то ясно, что человеческий дух образует часть бесконечного разума561. Последний есть бесконечная и необходимая модификация мышления, первый – модификация конечная и

487

случайная. Бесконечный разум объемлет в себе связь всех идей, и так как порядок и связь идей тождествен с порядком и связью вещей, то бесконечный разум постигает все вещи в их истинной связи, т. е. он есть их полное познание. Но человеческий дух есть часть бесконечного разума, следовательно, часть полного познания вещей; поэтому в силу своей природы, он есть неполное или неадекватное познание вещей. Как возможно, чтобы из природы человеческого духа следовало адекватное познание, без которого невозможно господство над страстями? В этом вопросе состоит трудность.

488

2. ИДЕЯ ЧЕЛОВЕЧЕСКОГО ТЕЛА. КОМПЛЕКС ИДЕЙ

Если дух есть идея отдельной реальной вещи, то последняя есть объект этой идеи. Объект и идея различны. Каждая отдельная реальная вещь есть дух (идея) и тело. То, что в природе последнего отличается от идеи (не есть дух), есть просто тело; поэтому тело есть ближайший объект духа, потому что в вещи, кроме духа, есть только тело. Таким образом, объект человеческого духа есть человеческое тело, или человеческий дух есть идея человеческого тела. В идее объекта представляется или мыслится то, что имеет место в объекте. Спиноза учит: "Что совершается в объекте идеи, которая образует человеческий дух, то представляется человеческим духом, или человеческий дух должен иметь идею этого. Если же объектом идеи, которая образует человеческий дух, служит тело, то в последнем не может совершаться ничто, что бы не было представляемо духом". "Объект идеи, которая образует человеческий дух, есть тело, или определенный существующий в действительности модус протяженности, и ничто кроме него562".