Тема 13. Строение личности

индивида. Они принадлежат человечеству в целом и поэтому имеют кол­лективную природу.

Воспользовавшись выражением св.Августина, я назвал эти коллек­тивные праформы архетипами¹. «Архетип» означает: typos (отпечаток), определенное образование архаического характера, содержащее, как по форме, так и по смыслу, мифологические мотивы. В чистом виде после­дние присутствуют в сказках, мифах, легендах, в фольклоре. Вот неко­торые из хорошо известных мотивов: образы Героя, Спасителя, Дракона (образ, всегда связанный с образом Героя, который призван победить Дра­кона), Кита или Чудовища, проглатывающего Героя², Вариацией мотива Героя и Дракона является катабазис — спуск в пещеру (в Некию). Вы помните, как в «Одиссее» Улисс спускается ad inferos³, чтобы испросить совета у ясновидящего Тиресия. Мотив Некий постоянно встречается в древних культурах и распространен практически повсеместно. Он выра­жает психологический механизм интроверсии сознательной части души в более глубокие слои бессознательной psyche. Из этих слоев и возника­ют содержания, носящие надличностный, мифологический характер — другими словами, архетипы, которые вследствие этого я называю внелич-ностным или коллективным бессознательным,

Я прекрасно отдаю себе отчет в том, что могу дать вам сейчас лишь самый приблизительный очерк проблемы коллективного бессознательно­го. Однако я приведу вам пример коллективно-бессознательного сим­волизма и покажу, что я делаю для того, чтобы отличить его от инди­видуального. Когда я поехал в Америку исследовать бессознательное чернокожих, меня интересовала конкретная проблема: являются ли кол­лективные праобразы предметом расовой наследственности, или же это «априорные категории воображения», как их совершенно независимо от меня назвали два француза — Юбер и Мосс⁴. Один чернокожий расска­зал мне свой сон, в котором среди действующих лиц был человек, рас­пятый на колесе⁵. Нет смысла пересказывать весь сон; конечно же, на­ряду с аллюзиями на внеличностные идеи, в нем содержались и сугубо личные значения; я остановлюсь лишь на одном моменте. Это был весь­ма малообразованный чернокожий с юга, без намеков на особый интел­лект. Учитывая общеизвестную религиозность негров, можно было с наи­большей вероятностью предположить, что он увидит во сне человека, рас­пятого на кресте. Крест был бы частью его личного опыта. И, наоборот, было совершенно невероятно, что ему приснится человек, распятый на колесе. Это — довольно необычный образ. Я, разумеется, не могу полно-

^{1 См.: Jung C.G. The Archetypes and the Collective Unconscious// C.W. Vol.9 (1. Par. 5).}

² См.: Jung C.G. Symbols of Transformation// C.W. Vol. 5 (ind).

³ Подземное царство (лат.). (Примечание редактора источника.)

⁴ См.: Hubert Я., Mauss M. Melanges d'histoire des religions. P. XXIX.

⁵ _{См.: Jung C.G. Symbols of Transformation (Par. 154).}

^{Юнг К, [Структура души]}

₄₆₇

стью исключить возможности того, что по какому-то чудесному стечению обстоятельств, прежде чем ему это приснилось во сне, он мог где-то уви­деть такую картинку или услыхать о чем-то подобном; если же он не имел какой-либо наглядной модели для своего представления, то речь идет об архетипическом образе, ибо распятие на колесе является мифо­логическим мотивом. Это древнее Колесо-солнце, распятие на котором считалось жертвой, с помощью каковой предполагалось умилостивить солнечного бога, точно так же, как прежде принесение в жертву людей и животных должно было обеспечить плодородие земли. Идея Солнечного колеса крайне стара, быть может, это древнейшая из всех религиозных идей. Как свидетельствуют памятники, найденные в Родезии, мы можем проследить ее вплоть до мезолитической и палеолитической эпох. Сле­дует учесть, что настоящее колесо было изоб­ретено лишь в Бронзовом веке, а в эпоху па­леолита такого инструмента у людей еще не было. Видимо, родезийское Солнечное колесо относится к тому же периоду истории, что и предельно натуралистические рисунки жи­вотных — такие шедевры наблюдательности, как, например, знаменитое изображение носо­рога с птицами-клещеедами. Таким образом, Колесо-солнце, найденное в Родезии, было в свое время оригинальным прозрением, пред­положительно, архетипическим праобразом¹.

Образ колеса, однако, не натуралистичен: оно _{Рис 3} колесо-солнце всегда строго разделено на восемь секторов

(рис. 3). Такой символ — рассеченный круг — встречается на протяже­нии всей истории человечества, равно как и в снах современных людей. Можно предположить, что изобретение настоящего колеса началось с по­явления такого видения. Многие наши изобретения выросли из мифоло­гического предвосхищения и первобытных образов. Например, из искус­ства алхимии родилась современная химия. Наш сознательный научный разум берет свое начало в матрице бессознательного.

Сон того чернокожего о человеке, распятом на колесе, представляет собой повторение греческого мифологического мотива Иксиона, в нака­зание за оскорбление богов и людей привязанного Зевсом к беспрерыв-

¹ См.: Jung C.G. Psychology and Literature// C.W. Vol. 25 (par. 150). Русск.перевод: Психология и поэтическое творчество // Собр.соч. М., 1992. Т. 15. С. 138; Jung C.G. Psychology and Religion (Par. 100); Jung C.G. Brother Klaus // C.W. Vol. 11 (Par. 484). Данные о родезийском Солнечном колесе не документированы, но подобные формы, вы­сеченные на камне, были обнаружены в Анголе и в Южной Африке (Willcox. The Rock Art of South Africa. Fig. 23). Время их создания остается под вопросом. Что же касается «носорога с птицами-клещеедами», это изображение происходит из Трансвааля и сейчас хранится в музее в Претории. Он был обнаружен в 1928 г., по этому поводу имеется множество публикаций.

₄₆₈