Тема 13. Строение личности

должно быть нечто совсем иное. У сенсорного типа все по-другому: ут­рата ощущения реальности ввергает его в уныние; ему жизненно необ­ходимо ощущение окружающих его четырех стен. Однако заприте в этих четырех стенах представителя интуитивного типа, и его единственным желанием будет поскорее вырваться оттуда, ибо для него конкретная ситуация — это самая настоящая темница, за стенами которой открыва­ется мир новых возможностей.

Это различие играет огромную роль в практической психологии. Не думайте, однако, что я просто распределяю людей по рубрикам: это «ин­туитивный тип», а это — «мыслительный». Меня часто спрашивают: «Не является ли такой-то представителем мыслительного типа?» Я отвечаю, что никогда не думал об этом. Нет нужды раскладывать всех и вся по по­лочкам, навешивая соответствующие ярлыки. Но для классификации обильного эмпирического материала определенные критерии, которые при­вносят порядок, все же совершенно необходимы. Надеюсь, я не преувели­чиваю их значение, но для меня это упорядочение опыта весьма важно, осо­бенно если имеешь дело с человеком, обеспокоенным чем-то, расстроенным, или же когда необходимо объяснить его поведение кому-то другому. Так, например, чтоб объяснить поведение жены ее мужу (или наоборот), никак не обойтись без подобных объективных критериев, иначе все ваши разъяс­нения останутся на уровне «он сказал — она сказала».

Как правило, подчиненная функция не обладает теми качествами, которые присущи сознательной дифференцированной функции. После­дняя обычно управляется интенцией и волей. Если вы действительно от­носитесь к мыслительному типу, то можете сознательно управлять сво­им мышлением. Вы контролируете ход мысли, думаете о чем вам угод­но, и уж во всяком случае вы не являетесь рабом своих мыслей. Человеку этого типа легко сказать: «Я могу думать и по-другому, даже противоположным образом». Люди с доминирующей функцией чувств на это не способны — им не дано распоряжаться собственными мысля­ми. Мысли распоряжаются ими. Зачарованные мыслью, люди этого типа трепещут перед этой грозной силой. Мыслительный же тип опасается быть охваченным порывом чувств, ибо его чувства носят архаический характер. В области чувств он, подобно архаическому человеку, лишь беспомощная жертва собственных эмоций. Почему первобытный человек столь «вежлив» в общении со своими соплеменниками? Да потому, что ему хорошо известно, к каким непоправимым последствиям может при­вести пробуждение чувств. Этим объясняются и многие из наших обы­чаев. Например, в момент рукопожатия не принято держать руку в кар­мане или за спиной, чтоб было видно, что там не спрятано оружие. Вос­точное приветствие в виде поклона с протянутыми вперед ладонями означает: «В моих руках ничего нет». Кланяясь кому-то, вы опускаете голову к его ногам, и он видит, что вы абсолютно беззащитны и пол­ностью ему доверяете. Изучая символику поведения примитивных наро-

^{Юнг К. [Структура души]}

₄₆₁

дов, мы можем понять, что пугает человека в другом. Точно так же нас пугают наши собственные низшие функции. Если взять, к примеру, ти­пичного интеллектуала, жутко боящегося влюбиться, его страх может показаться дурацким предрассудком. Но скорее всего он прав, посколь­ку, влюбившись, он непременно наделает массу глупостей. Для него это ловушка, ибо его чувства открыты только для женщин архаического типа — «опасных» женщин. Вот почему многие интеллектуалы склон­ны вступать в брак с женщинами, явно уступающими им в развитии. Обычно, вследствие рокового неведения относительно природы собствен­ных чувств, они попадают во власть горничных и кухарок. Их страх и бездеятельность носят совершенно обоснованный характер: их интеллект неуязвим, но в области чувств они зависимы и управляемы. Их чувства легко обмануть, ими, в отличие от мыслей, можно манипулировать. И все это они сами прекрасно знают. Поэтому никогда не толкайте интеллек­туала в омут чувств, ибо он должен держать эту опаснейшую для себя силу под неусыпным контролем.

Это правило распространяется на все функции. Подчиненная фун­кция всегда соответствует архаической части нашей личности; в своей подчиненной функции мы всегда остаемся первобытными людьми. С дру­гой стороны, мы цивилизованны в своей дифференцированной функции. В пределах последней мы обладаем свободой воли, а в рамках подчинен­ной функции ни о какой свободе не может быть и речи. Это наша откры­тая рана, или, по крайней мере, открытая дверь, сквозь которую может про­никнуть все что угодно.

Т еперь переходим к эндопсихическим фун- ^с А

кциям сознания. Функции, о которых я уже рас­ сказал, способствуют сознательной ориентации во внешнем мире, однако они неприменимы в отно­ шении вещей, которые скрывает под собой Эго. Эго — всего лишь тонкая пленка сознания на по­ верхности целого океана таинственных процессов, происходящих внутри. Там внутри — тот слой психических феноменов, которые формируют со­ знательное обрамление Эго. Я проиллюстрирую ^** А эту мысль диаграммой (рис. 2).

Если предположить, что линия АА' являет- Рис. 2. Эго

ся порогом сознания, тогда в зоне D мы имеем ту

часть сознания, которая относится к эктопсихическому миру В — миру, управляемому рассмотренными выше функциями. Но по другую сторону — в зоне С — находится теневой мир. Здесь Эго окутано тьмой, мы не можем в него заглянуть и сами для себя остаемся загадкой. Мы знаем Эго лишь в зоне D, но совершенно не знаем, каково оно в зоне С. По этой причине мы постоянно узнаем о себе что-то новое. Год за годом нам открывается не­что такое, чего мы раньше не знали. Нам всякий раз кажется, что вот те-

₄₆₂