Тема 13. Строение личности

чение как энергии, участвующей в функционировании и того, и другого. Но диалоги не дают полностью удовлетворительного ответа на вопрос — каким же именно образом любовь к абстрактной свободе (philo-sophia = философия) связана с телесной любовью и вожделением? Теперь стано­вится очевидным, почему Фрейд с такой готовностью выдвигает предпо­ложение (см. Nachmansohn, 1915) о сходстве между Эросом и либидо. Для Фрейда либидо прежде всего телесно, однако один из вариантов его судьбы — это сублимация, в том числе сублимация в поиске и в любо­пытстве. Таким образом, Фрейд обсуждает связь между влечениями к зрелищам, «влечением к познанию» и потребностью ребенка узнать о тайнах соития и рождения.

Только теперь мы начинаем видеть, сколь многое в действительно­сти влечет за собой модель психики как расщепленной на низшую и высшую части. Ни в случае Платона, ни в случае Фрейда не так уж и важно, что это расщепление определяется как начальная точка для по­строения теории. А важно то, что расщепление - это структура, которая лежит в основе их формулировок. Время от времени она всплывает в относительно явном виде, как в утверждении Фрейда из Я и Оно, про­цитированном в начале статьи. В попытках Фрейда создать теорию, по­лезную для клинических целей, мы можем обнаружить группировки мо­тивов и функций по линии именно этого расщепления. Иногда его язык более откровенен в отношении мотивов и целей, иногда - способов фун­кционирования. Так, в различении сознания и бессознательного (напри­мер, в Толковании сновидений) рациональность, испытание реальностью {reality testing), отсрочка {delaying), мышление, вербализация и бдитель­ность {being aware) уравниваются с сознанием. Желание, импульсивность, немедленное удовлетворение, картинность {pictorial) и сон уравниваются с бессознательным. Различение первичного и вторичного процессов, соот­несение их с мышлением и способами освобождения (разрядки) опира­ется на сходные критерии, но в большей степени затрагивающие способ функционирования, чем цели и мотивы.

В Проекте научной психологии Фрейда мы обнаруживаем, что Я характеризуется как психическая структура, которая связывает, отклады­вает, фильтрует и преобразует импульсы, связанные с относительно неус­тойчивыми нейронными системами¹. Среди прочих задач, Я делает возмож­ной память, преобразуя образы восприятия в постоянные воспоминания. Эта точка зрения на Я в Проекте, равно как и обсуждение развития мыс­ли в виде галлюцинируемого отсутствующего объекта в Толковании снови­дений, направлены на решение проблемы того, как телесные импульсы и желания преобразуются в мысли, суждения и другие высшие формы ум­ственной деятельности. Позднее, в 1910 г., Фрейд усилил различение меж-

¹ См.: Freud S. Project for a scientific psychology // Standard Edition. I. 1950 [1895]. P. 295-307.

Саймон Б. Платон и Фрейд: психика в конфликте и психика в диалоге 429

д у влечениями Я и сексуальными влечениями. Само понятие влечения неявно уже содержит в себе смесь психического и телесного. Различение влечений Я, в большей степени ориентированных на выживание и приспо­собленных к оценке реальности, и сексуальных влечений, направленных на удовольствие и удовлетворение, представляет собой иную форму размеще­ния разных классов мотивов в разных частях личности. В последующем разделении Я и Оно проводится более формальное структурное различение между этими двумя видами функционирования.

Аналогичным образом, т.е. в контексте лежащего в их основе рас­щепления, следует рассматривать проблемы, к которым адресуются по­нятия «сублимации», «нейтрализации» и «регрессии на службе Я». Не­обходимо разобраться в способах взаимодействия между разделенными частями психики. Отсюда естественным образом вытекают вопросы, об­разуется ли Я из Оно (или же Я и Оно развиваются независимо друг от друга из какой-то недифференцированной матрицы), можно или нельзя говорить об отдельной энергии Я. Польза терминологии психоанализа состоит в явной постановке проблем, недостаточно выявленных в плато­новском обсуждении взаимосвязи различных частей психики. Решить эти проблемы адекватным образом с помощью данной терминологии вряд ли удастся. Тем не менее, она ставит действительные вопросы, и служит как концептуальная основа и набор директив для детального изучения некоторых важных аспектов как нормального, так и патологи­ческого функционирования психики. Расщепление не является ни един­ственной, ни главной детерминантой теорий Фрейда, но представляет со­бой скорее особого рода ограничение, некое сдерживающее условие для возможных формулировок [предлагаемых решений]¹.

Язык и основные метафоры, обращенные к психике, у Платона в высшей степени антропоморфны². Понятия, используемые им для опи­сания психических процессов, — те же, что описывают взаимодействие между людьми; различные части психики проявляют волю и желают, противоборствуют, взаимодействуют, строят козни и враждуют, наконец, пытаются одолеть друг друга. Таким образом Платон успешно справил­ся с проблемой [описания взаимодействия частей психики], однако он вовсе не хотел быть понятым слишком буквально: «господин самого себя» отнюдь не означает, что в одном и том же человеке заключены двое. И все-таки он не ввел никакого иного способа выражения. В исто­рии психологических теорий, включая и психоанализ, мы обнаруживаем

¹ См. обсуждение «bridge concepts» в аналитической теории в работах Гроссмана и Саймона (Grossman W. Reflections on the relationships of introspection and psycho-analysis // Int. J. Psych. 1967. Vol. XLVIII. P. 16-31; Grossman W., Simon B. Anthropomorphism: Motive, meaning, and causality in psychoanalytic theory // The Psychoanalytic Study of the Child. 1969 Vol. XXIV. P. 78-111.).

² Разумеется, для Государства, где структуры психики сравниваются с государствен­ ными структурами, уместен также термин «социоморфны».

₄₃₀