Тема 12. Психология мотивации

таких, как морфий и другие опиаты. Эти наркотики обычно поступают в организм из внешней среды. Но иногда мозг сам является фармацевтом. В условиях различных дистрессовых ситуаций (включая боль) мозг вы­рабатывает особый вид опиатов, который потом сам и потребляет. Речь идет об эндорфинах (сокращенное от «эндогенный», произведенный внут­ри, и «морфин») — группе нейротрансмиттеров, по химическому составу схожих с опиатами типа морфия, модулирующих сигналы боли, направ­ляемые в головной мозг по нервным путям спинного мозга <...>. Оказа­лось, что разработанные врачами новые опиатные формы действуют по принципу внутренних анальгетиков организма, причем некоторые препа­раты из группы эндорфинов мозга обладают на самом деле гораздо бо-

_й

лее сильным действием, чем наркотики, произведенные искусственным путем¹.

Плацебо. Многие исследователи полагают, что эндорфины играют определенную роль при снятии боли с помощью плацебо — химически инертных препаратов, которые, тем не менее, действительно уменьшают боль и способствуют выздоровлению <...>. Действие плацебо легко про­демонстрировать на примере. В одном из экспериментов нескольким пациентам выдали сладкие пилюли под видом аспирина; другим — те же пилюли под видом морфина². В обоих случаях пилюли привели к су­щественному облегчению.

Действительно ли эндорфины принимают участие в оказываемом плацебо эффекте? Чтобы выяснить это, исследователи использовали пре­параты, блокирующие действие опиатов, такие, как налоксон и налтрек-сон. Эти лекарства обычно дают пациентам при передозировке героина; они-то и стали незаменимым инструментом исследований. Многие опы­ты показали, что налоксон блокирует эффект снятия боли, вызываемый акупунктурой³, а также эффект плацебо. В одном из таких исследований пациентам давали плацебо после удаления зуба мудрости. Это помогало некоторым пациентам, но не оказывало никакого действия, если паци­енты вместе с плацебо получали налоксон⁴. Вывод заключался в том, что плацебо стимулирует производство эндорф'инов; действие налоксона,

¹ См.: Snyder S.H., Childers S.R. Opiate receptors and opioid peptides // Annual Review of Neuroscience. 1979. Vol. 2. P. 35-64; Bloom F.E. The endorphins: A growing family of pharmacologically pertinent peptides // Annual Review of Pharmacology and Toxicology. 1983. Vol. 23. P. 151-170; Olson GA., Olson R.D., Kastin AJ. Endogenous opiates: 1994 // Peptides. 1995. Vol. 16. P. 1517-1555.

² См.: Evans F.J. The placebo response in pain reduction // Advances in Neurology. 1974. Vol. 4. P. 289-296.

³ См.: Mayer D.J., Price D.D., RaffiA. et al. Acupuncture hypalgesia: Evidence for activation of a central control system as a mechanism of action // Advances of Pain Research and Therapy. Vol. 1 / J.J. Bonica, D. Albe-Fessard (Eds.). N.Y.: Raven Press, 1976.

⁴ См.: Levine J.D., Gordon N.C., Fields H.L. The role of endorphins in placebo analgesia // Advances of Pain Research and Therapy. Vol. 3 / J.J. Bonica, J.C. Liebesking, D. Albe- Fessard (Eds.). N.Y.: Raven Press, 1979.

_{Глейтмон Г., Фридлунд А., РайсбергА- Мотивация 101}

с ледовательно, блокирует работу эндорфинов. Дальнейшие исследования показали, что хотя налоксон может уменьшать действие плацебо, он не устраняет его совсем. Это свидетельствует о том, что существуют другие способы снятия боли, не включающие эндорфиновую систему¹. У людей ярким примером обезболивания в обход эндорфинового механизма яв­ляется гипноз. Гипнотическое избавление от боли имеет достаточную силу, чтобы применяться периодически в хирургии, и его анальгезирую-щий эффект не страдает от налоксона².

Зачем организму многочисленные обезболивающие системы? Ответ (по крайней мере, частичный) зависит от продолжительности боли: крат­ковременная боль, вероятно, снимается с помощью эндорфинов, но если боль продолжается, то в действие вступают другие механизмы. Если же стрессоры действуют особенно долго, тогда эндорфиновая система, веро­ятно, снова начинает действовать, чтобы справиться с болью³.

^{Исследования современной психологии}

Почему некоторым людям нравится прыгать с парашютом?

Много лет назад психолог Кларк Халл предположил, что организм стремится минимизировать всякое напряжение и возбуждение: мы едим, чтобы уменьшить голод, уходим от громкого шума, чтобы избежать боли, и т.д. Однако можно привести множество примеров, в которых живые существа, в частности люди, стремятся к напряжению и возбуждению. Мы катаемся на «американских горках» и смотрим фильмы ужасов. Мы едим пищу настолько острую, что она причиняет боль. Некоторые из нас прыгают с парашютом, лазят по горам и бросаются головой вниз с мос­тов на резиновом канате. И популярность таких «экстремальных видов спорта» стремительно растет.

Почему? Почему люди (а также некоторые животные) активно ищут острых ощущений — включая и такие, которые для большинства из них являются действительно опасными? Одна из возможных причин кроется

¹ См.: Watkins L.R., Mayer D.J. Organization of endogenous opiate and nonopiate pain control systems // Science. 1982. Vol. 216. P. 1185-1192.

² См.: De Benedittis G., Panerai AA., Villamira MA. Effects of hypnotic analgesia and hypnotizability on experimental ischemic pain // International Journal of Clinical and Experimental Hypnosis. 1989. Vol. 37. P. 55-69; Moret V., ForsterA., Lauerriere M.-C. et al. Mechanisms of analgesia induced by hypnosis and acupuncture: Is there a difference? // Pain. 1991. Vol. 42. P. 135-140.

³ См.: Terman G.W., Shavit Y., Lewis J.W. et al. Intrinsic mechanisms of pain inhibition: Activation by stress // Science. 1984. Vol. 226. P. 1270-1277; Olson GA., Olson R.D., KastinA.J. Endogenous opiates: 1994 // Peptides. 1995. Vol. 16. P. 1517-1555.

_{102 Тема 12. Психология мотивации}

в том факте, что люди сильно различаются в своем отношении к «ост­рым ситуациям». Некоторые обладают такой чертой, которую психологи называют охотой за стимуляцией — тенденцией к поиску разнообраз­ных и новых ощущений, острых переживаний и приключений для того, чтобы избежать скуки.

Охота за стимуляцией обычно измеряется личностными тестами, которые содержат утверждения типа «Я бы хотела попробовать прыгнуть с парашютом», «Если бы я могла не тратить столько времени на сон» или «Иногда я люблю чудить, просто чтобы посмотреть, как это действует на других» <...>. Те, кто во многом соглашается с такими утверждениями, имеют высокий балл по шкале охоты за стимуляцией; те, кто не согла­шается, имеют низкий балл.

Марвин Цукерман, разработавший эту шкалу, предоставил убеди­тельные доказательства ее валидности¹. Люди, получающие высокие бал­лы по шкале, с большей вероятностью участвуют в «экстремальных ви­дах спорта», становятся особенно беспокойными в условиях монотонии и ограниченности, меньше боятся змей, склонны водить машину быстрее, чем люди с низким баллом. Заключительная часть валидизации была сделана на основе исследований «стрикинга», популярного увлечения 1970-х годов, приверженцы которого скидывали одежду и потом на виду у всех бегали, ходили или ездили на велосипеде обнаженными. Когда студентов спрашивали, думали ли они заняться «стрикингом» (или уже занимались), их ответы показали значительную корреляцию с баллами по шкале «Охота за стимуляцией».

Зачем такие люди ишут острых ощущений? С точки зрения Цукер-мана, у охотников за стимуляцией наблюдается сильная реакция на но­вые стимулы в некоторых системах мозга, особенно в тех, которые со­держат фермент моноаминовои окиси (МАО); сюда входят системы, где в качестве нейротрансмиттеров служат норадреналин (НА) и допамин². Одно из основных доказательств было получено им из исследования, в котором уровень НА в цереброспинальной жидкости связывался с по­казателями различных личностных тестов. Результаты показали от­рицательную корреляцию: чем более выражена тенденция к охоте за стимуляцией, тем ниже уровень НА. Это соответствовало генеральной гипотезе цукермана: если у человека низкий уровень НА, его норадре-

¹ См.: Zuckerman M. Sensation Seeking: Beyond the Optimum Level of Arousal. Hillsdale, N.J.: Erlbaum, 1979; Zuckerman M. Behavioral Expressions and Biosocial Bases of Sensations Seeking. N.Y.: Cambridge University Press, 1994.

² См.: Zuckerman M. A critical look at three arousal constructs in personality theories: Optimal levels of arousal, strength of the nervous system, and sensitivities to signals of reward and punishment // Personality Dimensions and Arousal: Perspectives on Individual Differences / J. Strelau, H.J. Eysenck (Eds.). N.Y.: Plenum, 1987. P. 217-230; Zucker­ man M. The psychophysiology of sensation seeking // Journal of Personality. 1990. Vol. 58. P.313-345.

_{Глейтман Г., Фридлунд А, РайсбергД, Мотивация 103}

н алиновые системы, возможно, слабофункциональны. В результате он ис­пытывает недостаток стимуляции, что заставляет его искать опасности и риска, чтобы активировать выработку НА.

Другие исследователи сконцентрировали свое внимание на допами-не — медиаторе, родственном НА. Они обнаружили, что люди, употреб­ляющие наркотики, имеют такие же высокие баллы, как и охотники за стимуляцией, и предположили, что биологическим фундаментом в обо­их случаях служат допамино-медиаторные системы мозга.

Стремление к острым ощущениям характерно для многих членов одной семьи, и некоторые исследователи предполагают, что существует генетическая предрасположенность к этому. Поэтому, когда две отдель­ные группы исследователей выделили ген, который, по их мнению, содер­жал информацию об определенном типе допаминовых рецепторов и од­новременно был связан с охотой за стимуляцией, это вызвало бурную реакцию. Однако последующая попытка подтвердить это открытие была безуспешной, так что оно остается пока гипотетическим. Наконец, стоит сказать несколько слов об еще одной группе людей, известной своим стремлением к риску и опасности, — о подростках. Факты ясно говорят о том, что подростки регулярно участвуют в различного рода рискован­ных предприятиях, что отражается в более частых случаях аварий, арес­тах за мелкие правонарушения, заражении венерическими заболевания­ми и т.д.¹.

Что же заставляет подростков рисковать? Отнюдь не невежество. Данные свидетельствуют о том, что они полностью осознают риск, связан­ный с их поведением. Может быть, это чувство безнаказанности? Опросы показывают, что подростки обычно уверены, что каждый из них менее причастен, скажем, к аварии, чем другой. Однако у взрослых наблюдает­ся такая же тенденция, поэтому это не может являться причиной разли­чия между подростками и взрослыми <...>².

Одни ученые считают, что мы должны рассматривать стремление к риску среди подростков так же, как мы рассматриваем охоту за стиму­ляцией среди взрослых — в том смысле, что у подростков хронический дефицит стимуляции, вероятно, объясняется множеством обменных и гормональных изменений, происходящих в их организме. Чтобы компен­сировать этот недостаток, они ищут дополнительного риска и острых ощущений³.

¹ См.: Arnett J. Reckless behavior in adolescence: A developmental perspective // Developmental Review. 1992. Vol. 12. P. 339-373; Hechinger FM. Fateful Choices: Healthy Youth for the Twenty-first Century. Washington, D.C.: Carnegie Council on Adolescent Development, 1992.

² См.: Quandrel M.J., Fischoff В., Davis W. Adolescent invulnerability // American Psychologist. 1993. Vol. 48. P. 102-116.

³ См.: Arnett J. Reckless behavior in adolescence: A developmental perspective // Developmental Review. 1992. Vol. 12. P. 339-373.

₁₀₄