Тема 13. Строение личности

Черты и другие детерминирующие тенденции

Психологи жить не могут без концепции «установки», подразуме­вая под этим готовность к реакции. Без подобной концепции было бы невозможно объяснить стабильность и последовательность поведения¹.

Поскольку психологи всегда предполагали, что привычки, влечения, потребности, следы в памяти, подсознательные комплексы, чувства, психи­ческие установки и многие другие диспозиции и системы того же типа су­ществуют в нейропсихологической структуре, присоединение «черт» к это­му ряду не требует дополнительных аргументов.

Здесь нас заботит только вопрос терминологии. Когда следует ис­пользовать термин черта, а когда — какой-либо другой термин из этого ряда?

Черта и привычка. Обычно термин привычка используют для обо­значения детерминирующих тенденций узкого и ограниченного типа. Маленький ребенок приучается (с трудом) чистить зубы утром и вечером. В течение нескольких лет эта привычка занимает обособленное положе­ние, пробуждаясь только от соответствующих команд родителей в каче­стве звена в цепи действий, которые он осуществляет утром и вечером. Однако с течением лет чистка зубов становится не только автоматичес­кой (как действуют привычки), но вплетается в расширенную систему привычек •— в черту личной чистоплотности. Многие взрослые облада­ют генерализованной привычкой избавления себя от грязи всех видов. Если кто-нибудь пренебрегает чисткой зубов, он ощущает дискомфорт не только потому, что нарушена привычка, но и потому, что такое пренебре­жение противоречит более общей черте чистоплотности.

Из этого примера вытекает вполне корректное предположение о том, что каждая черта, по крайней мере частично, вырастает из интегра-

¹ Слабость формулы S—R в том, что она не может охватить крайне сложную внутрен­нюю организацию, которая проявляется, когда стимул воспринимается, о нем думают, он направляется по тому или другому пути, неся на себе отпечаток личности все время вплоть до результирующего действия. Более приемлема формула S—О—R (паттерн стимуля­ции—внутренняя организация—реакция на продукты этой организации). Знак «О» в этой формуле является свидетельством признания существования «детерминирующих тенденций» в том смысле, в котором мы используем этот термин. Строгие методологи утверждают, что точно понять, что из себя представляет «О», мы не можем, поэтому пра­вильным было бы назвать «О» «промежуточной переменной*. Но если настаивать, то даже самый строгий методолог признает, что под «промежуточной переменной» он пони­мает такие возможные «конструкты», как влечения, привычки, установки, черты. Те не­многие экстремисты, которые пытаются подходить к психологическим проблемам на строгой основе S—R («незаполненного организма»), в основном работают с голубями или крысами и не вносят вклада в исследование личности. Если спросить у них, как они подходят к проблемам личности, последует ответ, имеющий к этому отдаленное отноше­ние: «Если бы мы достаточно знали о стимулах, понятие личности было бы не нужно». Не очень-то убедительно.

^{Олпорт Г. [Теория черт]}

₃₆₁

ции многочисленных специфических привычек, которые обладают для конкретного человека одним и тем же общим адаптивным значением. Привычки не объединяются автоматически, но они объединяются, когда человек обладает некоторым общим представлением, или некоторым образом себя, который приводит к их слиянию под воздействием орга­низационной системы более высокого порядка. Ребенок никогда не бы­вает «вежливым вообще». Сначала он учится говорить «спасибо», не пре­рывать других, когда они говорят, придерживать дверь для матери, вхо­дящей в дом. Все это — характерные частички обучения. Однако когда он станет взрослым, можно будет говорить о вежливости как о его чер­те. Привычки теперь интегрированы в представлении о том, каким дол­жен быть его собственный стиль жизни. В процессе изучения черт мы не должны забывать, что свою роль играет воздействие темперамента, ума и конституции. Вероятно, людям с одними врожденными особенностями характера легче развивать черту вежливости, чем людям с другими.

Итак, черта более генерализована, чем привычка. Она также более из­менчива в своих проявлениях. Это очень важный момент. Вежливость — больше, чем простое скопление привычек. Истинно вежливый человек для того, чтобы поддержать свою черту вежливости, будет изменять свое поведение вплоть до нарушения своих вежливых привычек. Обычно счи­тается невежливым пить за обеденным столом из руки, сложенной ча­шечкой, но рассказывают об одной хозяйке в Вашингтоне, которая посту­пила так для того, чтобы поддержать своего восточного гостя, который выпил из своей руки. Она нарушила свою привычку, но поддержала свою черту.

Вежливый американец быстро обучается тому, что в некоторых стра­нах удовлетворение от принятия пищи выражают отрыжкой, а в других избегают этого искреннего действия. Если у него есть привычка занимать самое неудобное место в комнате, в Германии он быстро нарушит свою при­вычку, когда узнает, что наиболее неудобным местом часто является софа, сидеть на которой, однако, почетно. В одной стране (для того, чтобы оказать­ся вежливым) он приучится в гостях расспрашивать хозяина о том, сколь­ко тот заплатил за то или иное свое имущество, в другой стране (для того, чтобы оказаться вежливым) он не будет задавать такие личные вопросы.

Здесь мы вновь обращаемся к понятию эквивалентности. Во всех странах наш вежливый путешественник обнаружит, что социальные от­ношения большей своей частью пробуждают у него диспозицию веж­ливости. Следовательно, многие социальные стимулы эквивалентны в своем влиянии на эту черту. С другой стороны, его действия, хотя они и чрезвычайно разнообразны, также эквивалентны в том, что все они оз­начают вежливость. Это положение иллюстрирует рисунок 2. (Понятие эквивалентности в чем-то сходно со стимул-реактивной концепцией «генерализации стимула». Эта последняя, однако, подразумевает, что генерализация — автоматический результат частого обусловливания.

₃₆₂