Тема 12. Психология мотивации

То, что Кеннон называет «бесценным несущественным» жизни — самая заметная черта человеческой личности, если только болезнь или полное отсутствие средств не сведут нас к чистому влечению, гомеоста-тичному, ищущему равновесия уровню существования. Не отрицая исти­ну гомеостаза, мы нуждаемся в жизненно важном дополнении к нему, если собираемся объяснить человеческую мотивацию.

Проприативные соображения. Возвращаясь к функциональной авто­номии, мы теперь готовы утверждать, что вдобавок к квазимеханическому рассмотрению, предложенному выше в качестве частичного объяснения, нам нужны по меньшей мере три дополнительных принципа, тесно связан­ных с проприативными функциями личности. Взятые вместе, они равно­сильны утверждению, что функциональная автономия образуется потому, что она является сущностью или сердцевиной целенаправленной природы человека.

1. Принцип организации уровня энергии. Рассмотрим человека, кото­ рый после хорошего обеда и отдыха оглядывается в поисках новых миров для завоевания. Подобно всем здоровым людям, он должен что-то делать со своей энергией. Если его рутинные мотивы (выживания и удовлетворе­ ния влечения) не поглощают все его силы, он будет вынужден «изобретать мотивы». Здоровая женщина, достигшая средних лет и больше не занятая заботой о детях, будет жадно искать, «чем заняться». Такая женщина бу­ дет чувствовать себя несчастной, пока у нее не появятся новые интересы — к политике, социальной службе, искусству, учебе или к каким-то подобным целям.

Эта линия мышления не объясняет, как возникает конкретный мо­тив, но она дает нам важный базовый план для теории приобретенных мотивов. Должны существовать мотивы, потребляющие доступную энер­гию человека. Если существующих мотивов недостаточно, развиваются новые. Если у бездельничающего подростка нет конструктивных интере­сов, занимающих его время, он легко переходит к бунту, вандализму или преступлению, чтобы дать выход своей энергии.

Мы говорим: природа человека такова, что новые мотивы должны вырастать в здоровой жизни в дополнение к гомеостатическим мотивам, которых явно недостаточно.

2. Принцип мастерства и компетентности. Здесь мы ссылаемся на обсуждение мотивационных теорий, постулирующих «изменяющиеся энер­ гии». Некоторые из них полагают, что базовым побуждением в жизни яв­ ляется мастерство («первичность поведения»), которое в разных возрастах принимает разные новые формы. С этим сходны принципы «компетентно­ сти» или «адекватности», а также «мотивы роста» и «самоактуализация». Короче говоря, многие теории личности убеждены, что движущая сила че­ ловеческой жизни лежит не столько в удовлетворении первичных влече­ ний и их производных, сколько в осуществлении трансакций сверх этого минимального уровня существования.

_{ОлпортГ. Трансформация мотивов 71}

П рослеживая развитие зрелых мотивов, Шарлотта Бюлер указывает на обычно встречаемую последовательность. Во-первых, новые и странные объек­ты вызывают тревогу (ребенок может быть напуган щелчком выключателя электрической лампы; взрослый может испытывать дезориентацию и тревогу в новом незнакомом городе). Однако вскоре приходит нормальное избавление от тревоги. Затем возникает «потребность знать и контролировать» новый и «опасный» объект или ситуацию. Наконец, наступает конструктивное его ис­пользование, позволяющее индивидууму расширить свой прежний диапазон компетентности и контроля. «Другими словами, индивид продвигается от сво­его приспособления к окружению к приспособлению окружения к себе»¹.

ч

Таким образом, ясно, что многие авторы отрицают «реактивную» точ­ку зрения на человека. У человека есть энергия для использования, проби­вающая путь за пределы потребности реагировать. Прежде всего, у него есть расширяющийся образ себя (концепция того, чем он хотел бы быть), и достижение этой цели во многом или даже в основном направляет его поведение.

3. Принцип проприатпивного структурирования. Концепция функ­циональной автономии не означает, что в зрелом паттерне каждый мо­тив автономен от любого другого; она также не означает, что мотивы раз­летаются как множество независимых движущих сил вне зависимости от структуры проприума. За исключением определенных изолированных персеверативных систем, функционально автономные мотивы являются высоко проприативными, т.е. прочно коренящимися в Я. По сути, они составляют значительную часть Я <...>.

Таким образом, важная часть нашего ответа на вопрос о том, как образуется функциональная автономия, состоит в том, что этого требует структура Я человека. Молодой человек намеревается стать врачом, че­ловеком мира, политиком или отшельником. Ни одна из этих амбиций не является врожденной. Все это приобретенные интересы. Мы утверж­даем, что они существуют сейчас не вследствие отдаленного подкрепле­ния. Скорее они существуют потому, что постепенно формирующемуся образу Я требуется именно этот конкретный мотивационный фокус.

Должны ли мы далее сказать, что именно существование Я объясня­ет функциональную автономию? Этот ответ опасен, так как он подразуме­вает, что мистический внутренний агент (душа) в конечном счете придает форму динамическим силам жизни. Мы уже высказали сильное неприя­тие сомнительной процедуры поиска объяснений в терминах отдельного Я.

Мы предпочитаем говорить, что сущностная природа человека та­кова, что подталкивает к относительной унификации жизни (никогда полностью не достигаемой). В этой тенденции к унификации мы можем распознать много центральных психологических черт. Среди них — по­иск человеком ответов на «трагическую триаду» проблем: страдание, вина, смерть. Мы видим также его усилия установить связь со своими

^{1 Buhler Ch. Maturation and motivation // Dialectica. 1951. Vol. 5. P. 312-361.}

₇₂