Раздел 3

звано. Во многом это объясняется отсутствием четко определенных понятий для обозначения процессов эмпирического мира, выражен­ных в этих понятиях. Если понятия символического интеракцио-низма смогут дополнить это теоретизирование, то они, вероятно, приблизят его к фактическим эмпирическим процессам и таким образом ликвидируют разрыв между социологической теорией и событиями, которые она намерена объяснить.

Совершенно ясно, что одно дело говорить, что символический интеракционизм обладает большими возможностями для ликвида­ции недостатков социологической теории, и другое дело показать, как эти возможности использовать. Сторонники символического интеракционизма поступили бы правильно, если бы прекратили разрабатывать определение основ социологической теории и при­ступили к решению такой сложной задачи, как в конкретном теоре­тическом контексте (т.е. не только в области социализации и теории личности) продемонстрировать свои возможности по дополнению или замене других теорий. В частности, символический интеракцио­низм с помощью эмпирических доказательств должен продемонст­рировать применимость своих принципов главным образом для пред­сказания изменений в макроструктурных явлениях" [с.269 — 270].

3.2.1

"Понятия как основные блоки теории.

Теории строятся из понятий. В основном понятия обозначают или указывают на явления, и таким образом выделяют те особен­ности мира, которые в настоящий момент являются важными. На­пример, понятия атомов, протонов, нейтронов и т.п. являются поня­тиями, указывающими или выделяющими явления для определен­ных аналитических целей. Близкие социологические понятия вклю­чают группу, формальную организацию, власть, стратификацию, взаимодействие, норму, роль, статус и социализацию. Каждый из этих терминов есть понятие, охватывающее аспекты социального мира, которые считаются существенными для определенных ана­литических целей.

Понятия, полезные для построения теории, обладают одной осо­бенностью: они стремятся передать единообразное значение всем, кто ими пользуется. Однако поскольку понятия выражаются обы­денными словами, бывает трудно избежать употребление тех слов, которые имеют дополнительное значение, а потому для различных групп ученых указывают на различные явления. По этой причине многие понятия в науке передаются техническим или более "'нейт­ральным" языком, таким, как математические символы. В социо­логии, однако, передача понятий таким специальным языком зачас­тую не только невозможна, но и нежелательна, так как словесные символы, используемые в понятии, должны определяться как можно точнее, с тем чтобы указывать всем исследователям на одни и те же

204

МЕТОДОЛОГИЯ И ОСНОВНЫЕ КАТЕГОРИИ СОЦИОЛОГИИ

явления. Хотя "полная согласованность" может быть недостижима с помощью конвенционального языка, остов теории опирается на предпосылку о том, что ученые сделают все от них зависящее, чтобы избежать двусмысленности при определении понятий. Поступать иначе и отступать только потому, что задача кажется трудной, значит способствовать образованию понятийного хаоса и препятствовать тем самым накоплению теоретических знаний.

Понятия в науке обладают различной степенью абстрактности. Некоторые понятия относятся к конкретным явлениям в определен­ном месте и времени. Другие, более абстрактные, понятия указыва­ют на явления, не связанные конкретным временем и местом. На­пример, в контексте исследования малых групп конкретные поня­тия относятся к постоянным формам взаимодействия определенных индивидов, вто время как абстрактная концептуализация подобных явлений может относиться к свойствам групп с межличностными отношениями, не привязанными к определенным индивидам, взаимодействующим в конкретном времени и месте. Таким образом, в отличие от конкретных понятий абстрактные понятия не привя­заны к определенному контексту. При построении теории абстракт­ные понятия играют решающую роль, ибо они переступают границы конкретных событий или ситуаций и указывают на общие свойства событий и ситуаций. Значение абстракции можно, очевидно, про­иллюстрировать следующим примером: веками люди наблюдали па­дение яблок с деревьев, но настоящее понимание этого явления пришло только с пониманием более абстрактного понятия тяго­тения, которое дало возможность на основании наблюдения многих схожих явлений представить и дать теоретическое обоснование для объяснения многих более важных явлений.

Абстрактность создает и проблему: как привязать абстрактные понятия к ежедневно происходящим в мире событиям? Безуслов­но, существенно, чтобы многие понятия теории преступали конк­ретные границы времени и места, но не менее важно, чтобы сущест­вовали методы соотнесения этих абстрактных понятий с наблюдае­мыми ситуациями и событиями. В конце концов абстрактное поня­тие демонстрирует свою полезность лишь тогда, когда оно приме­нимо к конкретной эмпирической проблеме, с которой столкнулись исследователи; в противном случае понятия остаются оторванными от тех самых процессов, которые они призваны помогать исследо­вателю понимать. Вот почему абстрактным понятиям должен со­путствовать ряд формулировок, известных как операциональные определения, представляющие собой наборы процедурных инст­рукций, указывающих исследователю, как выявить в реальном мире явления, обозначаемые абстрактным понятием. Именно с помощью таких определений решается проблема связи абстрактных понятий с эмпирическими событиями. Для того, чтобы в высшей степени

205

абстрактные понятия охватывали широкий круг эмпирических явле­ний, как правило, необходимо иметь большой набор операциональ­ных определений, каждое из которых описывает методы выделения определенной ситуации или события, заключенного в понятии. Чем больше операциональных определений прилагается к тому или дру­гому абстрактному понятию, тем более вероятно, что это понятие сослужит службу многим и различным исследователям, пытающим­ся осмыслить сложные механизмы происходящих в эмпирическом мире событий.

Короче говоря, понятия являются строительными блоками тео­рий. Особую важность для теории имеют абстрактные понятия, не привязанные к конкретным временным и пространственным рам­кам. И все же эти понятия должны посредством операциональных определений точно определять методы, позволяющие применять их к конкретным событиям в этом мире" [с.29 — 32].

3.1.3

Ядов В.А. Социальная идентификация в кризисном обществе // Социологический журнал. — 1994. — № 1. —- С.51.

"Теоретическое объяснение полученных данных должно основы­ваться на плюралистическом подходе.

Психоаналитическая парадигма подтверждается общим фактором стремления к какой бы то ни было идентификации, то есть к защите "Эго". Интеракционистская теория оправдывает себя в том, что идентификации с ближайшим окружением доминируют над дру­гими. Бихевиористская концепция объясняет различие жизненных стратегий индивидов, находящихся в разных условиях (например, в ситуации межгруппового, межнационального конфликта), а когни-тивисты, как и феноменологи, убедительно интерпретируют спосо­бы категоризации социальных идентичностей на уровне определен­ных межличностных взаимосвязей.

Те же выводы справедливы и в отношении социологических под­ходов. Теория аномии обрисовывает состояние социальной дезин­теграции и утраты привычных солидарностей в трансформирую­щемся обществе. Марксистская теория доминирования социально-экономических отношений над культурно-политическими находит свое подтверждение в усилении воздействия факторов имуществен­ной дифференциации по сравнению с идейно-политическими. Фе­номенологический подход — в истолковании поляризации тенден­ций к прагматическим и символическим идентификациям.

Диспозиционная теория может быть полезной для прогнозиро­вания поведения личности в группах и сообществах. Идентифи­кация с группой (общностью) существенно влияет на коллективное поведение" [с.51].

206

МЕТОДОЛОГИЯ И ОСНОВНЫЕ КАТЕГОРИИ СОЦИОЛОГИИ

3.2.1

Вебер М. Наука как призвание и профессия // Избранные произведения.— М., 1990. — С.71 5 — 717.

"Каково призвание науки в жизни всего человечества? Какова ее ценность?

Здесь противоположность между прежним и современным пони­манием науки разительная. Вспомним удивительный образ, приве­денный Платоном в начале седьмой книги "Государства", — образ людей, прикованных к пещере, чьи лица обращены к стене, а ис­точник света находится позади них, так что они не могут его видеть; поэтому они заняты только тенями, отбрасываемыми на стену, и пытаются объяснить их смысл. Но вот одному из них удается осво­бодиться от цепей, он оборачивается и видит солнце. Ослепленный, этот человек ощупью находит себе путь и, заикаясь, рассказывает о том, что видел. Но другие считают его безумным. Однако постепенно он учится созерцать свет, и теперь его задача состоит в том, чтобы спуститься к людям в пещеру и вывести их к свету. Этот человек — философ, а солнце — истина науки, которая одна не гоняется за призраками и тенями, а стремится к истинному бытию.

Кто сегодня так относится к науке? Сегодня как раз у молодежи появилось скорее противоположное чувство, а именно что мыслен­ные построения науки представляют собой лишенное реальности царство надуманных абстракций, пытающихся своими иссохшими пальцами ухватить плоть и кровь действительной жизни, но никогда не достигающих этого. И напротив, здесь, в жизни, в том, что для Платона было игрой теней на стенах пещеры, бьется пульс реальной действительности, все остальное лишь безжизненные, отвлеченные тени, и ничего больше.

Как совершилось такое превращение? Страстное воодушевление Платона в "Государстве" объясняется в конечном счете тем, что в его время впервые был открыт для сознания смысл одного из вели­чайших средств всякого научного познания — понятия. Во всем своем значении оно было открыто Сократом. И не им одним. В Индии обнаруживаются начатки логики, похожие на ту логику, ка­кая была у Аристотеля. Но нигде нет осознания значения этого открытия, кроме как в Греции. Здесь, видимо, впервые в руках людей оказалось средство, с помощью которого можно заключить человека в логические тиски, откуда для него нет выхода, пока он не признает: или он ничего не знает, или это — именно вот это, и ничто иное — есть истина, вечная, непреходящая, в отличие от действий и поступ­ков слепых людей. Это было необычайное переживание, открывше­еся ученикам Сократа. Из него, казалось, вытекало следствие: стоит только найти правильное понятие прекрасного, доброго или, на­пример, храбрости, души и тому подобного, как будет постигнуто

207