Раздел 1

ставители эпохи Возрождения не отделяли первое от второго и особо важное значение придавали гуманитарной образован­ности, знанию словесности"¹⁰.

Интерес к гуманитарному знанию вновь возрастает во вто­рой половине XX века. Этот интерес находит всевозможные проявления и, в частности, выражается в том влиянии, кото­рое оказывает гуманитарное знание на естественные науки (так называемая "гуманитаризация" естествознания). Этот процесс "гуманитаризации" непосредственно коснется и со­циологии и станет важным фактором.

Итак, получив некоторую информацию о специфике науки (научном знании и научной деятельности), а также выяснив, в чем различие естественных и общественных наук и отличие последних от гуманитарного знания, ответим на следующий вопрос: что имеют в виду, когда относят социологию к науч­ному знанию об обществе?

/. 1.3. Социология — научное знание об обществе. Социология и история

Американский социолог Н.Дж.Смелзер, характеризуя со­циологию как способ изучения людей, пишет, что "социо­логию можно определить как научное изучение общества и общественных отношений"!*.

Далее он задает вопрос: "Что мы имеем в виду, когда говорим о научном изучении общества и общественных от­ношений?", и в качестве примера ссылается на социологиче­ское исследование, отвечающее, по его мнению, эталону на­учности. Характеризуя исследовательский проект, который, как считает Н.Дж.Смелзер, соответствует этому эталону, он указывает на следующее: во-первых, фиксируются факты, из­влекаемые из реальной жизни; во-вторых, "исследование структурировано таким образом, чтобы его можно было ана­лизировать по частям"; в-третьих, полученные эмпирические результаты обосновываются, исходя из определенной теории; в-четвертых, предметом исследования были социальные от­ношения¹².

Если не принимать во внимание последнее обстоятельство (предметом исследования были социальные отношения), пе­речисленные признаки соответствуют физическому идеалу научности (используемому наряду с математическим и гу-

14

МЕСТО СОЦИОЛОГИИ СРЕДИ РАЗЛИЧНЫХ ОБЛАСТЕЙ ЗНАНИЯ

манитарным)¹³, который утвердился в период Нового вре­мени со становлением и развитием эмпирического естество­знания. Именно этот идеал подвигнул к середине XIX века позитивиста Огюста Конта заявить о необходимости создания социологии как позитивной науки об обществе. В соответ­ствии с этим Риккерт и Виндельбанд, отличая науки о куль­туре (исторические) от наук о природе (естествознание), не считали возможным относить социологию к первым. Реша­ющим фактором была в данном случае приверженность опре­деленным идеалам, эталонам научной деятельности. Эта при­верженность определяла и выбор познавательных средств, способов исследования. Идеалы, нормы научной деятельно­сти изменялись, менялись и модели науки. Эта смена в зна­чительной степени сказывалась на облике социологии, обус­ловливая многообразие, вариативность социологических спо­собов изучения общественных явлений. Смена идеалов и норм научной деятельности, формирование различных мо­делей науки — важнейший компонент совокупности обще­ственных факторов, которые оказывали существенное воз­действие на социологию и в период становления, и на всех этапах ее последующего развития (об этом речь будет идти в разделе 2). Тем не менее применительно к социологии (как и применительно к науке вообще) можно и нужно говорить о некоторых инвариантах (постоянных характеристиках) "на­учности". К таким характеристикам (о чем уже шла речь ранее) относятся: а) стремление к достижению непредвзятого (ценностно-нейтрального) знания; б) использование специ-' альных методов, которые обеспечивают в той или иной сте­пени достижение этой цели.

Особая проблема, которая возникает в связи с различным пониманием научности социологии, — проблема взаимоот­ношения социологии и исторической науки. Вопрос об их взаимоотношении постоянно возникал и обсуждался с той или иной силой на протяжении всего периода оформления и развития социологии.

Историю некоторые мыслители вообще выводили за пре­делы научного знания. В одних случаях она отождествлялась с философией как постигающая смысл мира и необходимо включающая предвзятость (Б.Кроче, Р.Коллингвуд). В других историческое знание рассматривалось как чисто описатель­ное в противоположность научному, устанавливающему за-

15

РАЗДЕЛ

коны. Такая позиция характерна была для уже известных нам Риккерта и Виндельбанда. Они считали (см. 1.1.2), что имен­но историческое знание является эталоном знания гумани­тарного, индивидуализирующего, использующего идиогра-фические (описывающие неповторимое, своеобразное) мето­ды исследования. Это знание противопоставлялось не только естествознанию, но и социологии, относимой ими, как и ес­тествознание, к генерализирующим (обобщающим) наукам.

Споры о взаимоотношении истории и социологии воз­никли с новой силой в связи с утверждением в социологии так называемого структурно-функционального подхода (о нем речь будет идти позже, в разделе 3). В данном случае имеется в виду одна из его особенностей: сосредоточение внимания на стабильности общества, его равновесном состо­янии и недооценка изменений, смены состояний. Поскольку последнее составляет суть исторического знания, постольку на этой основе противопоставлялись история и социология.

Однако социология анализирует общественные явления не только в статике, но и в динамике, в процессе их изменения. Разница только в том, как, какими способами делают это история и социология. Различия этих способов Риккерт и Виндельбанд охарактеризовали довольно-таки правильно: первая описывает исторические явления во всем их своеоб­разии и неповторимости, вторая анализирует логику истори­ческого процесса, его закономерности и типичные тенден­ции. Имеются у исторической науки и свои специфические, отличные от общенаучных, методы познания, которые харак­теризуют ее как гуманитарное знание. Нельзя не согласиться и с тем, что историческое сознание является важным компо­нентом мировосприятия и, безусловно, содержит в себе и определенную оценку происходящих событий (см. 1.2.2).

И все же социология, претендующая на непредвзятость, "чистоту" знания, стремящаяся не принимать во внимание неповторимое и случайное, не может обойтись без истории. Более того, исторический подход просто-таки необходим для сколько-нибудь глубокого социологического исследования и является неотъемлемой составляющей социологического об­общения (генерализации).

Для того, чтобы убедиться в этом, достаточно обратиться к работам крупных социологов, результаты исследования ко­торых отнесены к социологической классике. Например, Пи-

16

МЕСТО СОЦИОЛОГИИ СРЕДИ РАЗЛИЧНЫХ ОБЛАСТЕЙ ЗНАНИЯ

тирим Сорокин (американский социолог российского про­исхождения), формулируя правила и раскрывая механизмы социальной мобильности (перехода из одной социально груп­пы в другую), в своем труде "Социальная и культурная мо­бильность" использует богатейший исторический материал, охватывая самые различные периоды истории и устанавливая общее, типичное в необычайно многообразных способах из­менения социального состояния или, как говорят социологи, "статуса" различных социальных групп¹⁴.

С другой стороны, результаты социологических исследо­ваний становятся со временем серьезным источником, обо­гащающим историческое знание и углубляющим наши пред­ставления об определенном историческом периоде¹⁵.

Что касается отнесения исторической науки к гуманитар­ному знанию, то в этом также есть резон. Дело не только в том, что исторические события — результат деятельности людей, наделенных сознанием, либо представляют собой раз­личные проявления духа, а потому требуют особых способов изучения. Как писал, например, Р.Дж.Коллингвуд: "Исто­рическое знание — знание того, что дух совершил в прошлом, и в то же время воспроизведение его действий, увековечи­вание деяний прошлого в настоящем" ¹⁽\

Дело еще и в другом. Историк получает знание о прошлых событиях на основании свидетельств других людей, благодаря текстам, составленным в лучшем случае современниками. Здесь действительно имеет место отношение субъект-субъект, а не субъект-объект. Но если даже не иметь в виду этого опосредования свидетельствами (то есть субъективностью свидетеля, используемого как источник), можно ли объяс­нить историческое событие (например, Французскую рево­люцию 1789 — 1792 годов), не поняв того, о чем думали, что испытывали участники этого события? Но означает ли по­нимание исторических событий непременно сопереживание, способность чувствовать то, что чувствовали другие? И что означает сопереживание?

Для иллюстрации трудности, возникающей в данном слу­чае, пользуются аналогией с чувственным восприятием. На­пример, могут ли жители северных стран "знать вкус" экзо­тического плода, который никогда не попадает на север? Но существует другой путь познания: описать вкусовую гамму, сославшись на известные северянам вкусовые ощущения,

17

РАЗДЕЛ

объединение которых даст представление о... плоде. Это и будет знание о вкусе, ибо знания "всегда есть сведение не­известного к известному"¹⁷.

Как бы то ни было, историческое познание действительно специфично в силу ряда обстоятельств и отличается по ис­пользуемым познавательным средствам не только от наук естественных, но и от наук общественных. Что касается со­циологии, то ее брак с историей то расторгается, то заключа­ется вновь (переходя порой в трогательную привязанность, как это происходит, например, в настоящее время — см. 2.2.4). И это в значительной степени обусловлено тем, как видоизменяется социология, какой облик она принимает в тот или иной период своего развития.

Что касается "гуманитарное™" исторического знания, как и гуманитарности литературоведения, то это совсем не свиде­тельствует о недостаточности их познавательных возможнос­тей. М.М.Бахтин считал, что такую форму знания следует считать "не научной, но инонаучной формой знания, имею­щей свои внутренние законы и критерии точности"¹⁸.

Справедливости ради следует сказать, что историческая наука и литературоведение, искусствоведение и особенно лингвистика используют не только гуманитарные способы познания, но и сугубо научные — "сциентистские" (напри­мер, структуралистские — в лингвистике, демографичес­кие — в исторических исследованиях и др.). В значительной степени обогащается социология, опирающаяся на результа­ты всех этих областей знания, получаемых самыми различ­ными способами.

1.2. Социология и вненаучные формы знания

1.2.1. Социология и обыденное знание

Обыденное знание формируется в процессе повседневного опыта, обыденной жизни людей, непосредственной практи­ческой деятельности. Оно отличается от любого целенаправ­ленно формирующегося знания, являющегося результатом деятельности людей, специально, профессионально этим за­нимающихся: так фольклор как народная художественная де­ятельность отличается от профессионально создаваемого ис-

18

МЕСТО СОЦИОЛОГИИ СРЕДИ РАЗЛИЧНЫХ ОБЛАСТЕЙ ЗНАНИЯ

кусства, народная медицина от знаний, добываемых меди­цинской наукой, обыденные правовые представления от пра­вовых норм, формулируемых представителями правовой нау­ки и т.д. Для обыденного знания, которое называют еще "здравым смыслом", характерны свои, отличные от научных, средства познания: допущение противоречивости (В.Г.Федо­това считает даже, что противоречивость — неотъемлемое свойство обыденного знания¹⁹), эмоциональная окраска (свидетельствующая о явной заинтересованности), особые способы обоснования, состоящие, в частности, в простой ссылке на авторитеты и др.

Специфике обыденного сознания особенно в последнее десятилетие посвящено много философской и социологичес­кой литературы²⁰.

Однако особая проблема — различие обыденного пости­жения общественной жизни и научного ее изучения. В рамках этой общей проблемы особое значение (в связи с распрост­ранением социологического знания, расширением масшта­бов ее использования) приобретает взаимоотношение социо­логии и здравого смысла.

Работающие социологи постоянно сталкиваются с пред­рассудком, который особенно распространен среди руково­дителей разного уровня: считается, что для руководства людьми вполне достаточно практического опыта, получаемых в процессе повседневной жизни знаний. Обычно, когда "ру­ководители" знакомятся с информацией, полученной спе­циальными способами, которыми пользуется социолог, они говорят: "Мы это все знали, и не надо было проводить спе­циального изучения". На самом деле представления "опыт­ных", "знающих" людей не в меньшей степени грешат тем, что отличает любые обыденные представления: субъектив­ностью в отборе информации, неполнотой, а порой случай­ностью запомнившихся данных и др. Примеров такого рода "заблуждений" и "неточностей" в оценке реальной ситуации можно привести множество: "подводит" именно обыденное сознание и уверенность в том, что оно достаточно для ориен­тации в общественной действительности.

Однако действия и размышления социолога постоянно со­пряжены с механизмами и законами функционирования обы­денного сознания, простого здравого смысла. Во-первых, од­ним из распространенных инструментов социологического

19