Теории сивана и кёаера

Был ли антикрестовый поход идеологическим? Сиван утверждает, что был, и приводит серьезные доказательства в поддержку своих аргументов. И все-таки в своем заключении он подчеркивает, что следует быть осторожным, дабы не придавать джихад у решающее или исключительное значение в войнах мусульман против крестоносцев. Как одна из составляющих борьбы с крестоносцами джихад всегда существовал параллельно со многими другими — экспансионизмом, военно-политическими и экономическими факторами, ксенофобией и страхом перед новыми вторжениями из Европы.⁴⁶⁶

Кёлер идет еще дальше.⁴⁶⁷ По сути, он оспаривает все со-

держание книги Сивана — очевидное оформление более жесткого отношения к ведению джихад а, изменения в психологической мотивации мусульманских войск и величественная кульминация кампании джихада, — освобождение Иерусалима. Действительно, существует много свидетельств из источников в поддержку концепции Кёлера: прежде всего отчетливая картина куда более сложной системы взаимоотношений, мирные договоры между мусульманами и франками, «джихад», который велся против единоверцев-мусульман, и

«циничное» использование пропаганды джихада с целью легитимизации

⁴⁶⁶ Sivan, L'Islam, p. 205-206.

⁴⁶⁷ Kohler, Allianzen.

узурпированной Зенги, Hyp ад-дином и Саладином власти, как личной, так и семейной.

Существует много возможных подходов к хронологии Крестовых походов. Его можно с легкостью разделить на периоды слабости, силы, деморализации, возрождения, первых шагов и кульминаций. В некотором роде подобный процесс разграничения случаен и ретроспективно навязывается учеными, желающими упорядочить материал и увидеть исторические закономерности. Сиван, так решительно и настойчиво поддерживающий идею пробуждения джихад а среди мусульман Леванта в XII в., сосредоточился, что неудивительно, на взятии Саладином Иерусалима в 1187 г. как на славной развязке, кульминации тщательно организованной программы общественного джихад а, сфокусированного на Священном городе. На первый взгляд, все это имеет смысл, и данное утверждение оформлено вполне убедительно.

И все-таки очевидно, что такие высшие точки не изменяют социальную и политическую реальность за одну ночь — если вообще ее изменяют. К несчастью для мусульман, победы при Хиттине и взятие Иерусалима не привели к изгнанию франков. К несчастью для стройной теории Сивана, после смерти Саладина в напряженной атмосфере джихад а наступило то, что можно назвать «разрядкой». Непосредственные преемники Саладина говорили о джихаде, но на самом деле выбрали «разрядку». Двое из Аййубидов, в сущности, были готовы после переговоров с франками вер- нуть им Иерусалим. Можно утверждать, что политическая целесообразность использования джихад а снова была временно похоронена в угоду «коллаборационизму», мирному сосуществованию и сотрудничеству с франками и что стечение обстоятельств, приведшее к завоеванию Саладином Иерусалима, было особенным, даже уникальным. Но ситуация была еще более сложной: видимо, оба течения — прагма- тическое сотрудничество, или по меньшей мере состояние перемирия с франками, и военная конфронтация с ними — существовали параллельно большую часть периода Крестовых походов. Несомненно, 1187 г. может рассматриваться как высшая точка использования

религиозно-политической риторики. Более того, последние кампании мамлюкских султанов возникли из атмосферы повышенной ксенофобии, дополнительно усиленной гораздо более серьезной монгольской угрозой, и привели к окончательному изгнанию франков с Ближнего Востока. Но, перемежаясь с этими исключительными

«моментами» особенно сильных настроений в пользу джихада, существовали и длительные периоды соглашений, перемирий, торговых отношений и военных альянсов. Поэтому роль религиозных моментов не стоит преувеличивать.

Хотя существует многое, что привлекает в

утверждениях Кёлера — ив главе 6 этой книги достаточно подробно будут рассмотрены взаимоотношения между мусульманами и крестоносцами, — в конечном счете, точная оценка соотношения джихад а и «разрядки» по-прежнему останется предметом научных дискуссий и различных интерпретаций источников, как мусульманских, так и западных. В этом и заключается непрекращающийся интерес и очарование истории Крестовых походов.

ДЖИХАД В БОЛЕЕ ПОЗДНИЙ ПЕРИОД

В течение всей истории ислама возникали многочисленные реформаторские движения, шла миссионерская деятельность и имели место пограничные столкновения, ведущиеся под знаменем джихада. Алмохады в Испании,

Газневиды и Гуриды в мусульманской Индии — это только два наиболее

характерных примера. Однако именно в отклике мусульман на Крестовые походы в XII и XIII вв. мы находим, вероятно, наиболее яркое проявление джихад а, возникшее как ответ на вторжение крестоносцев из Западной Европы в самое сердце мусульманского Ближнего Востока и захват мусульманских территорий и, прежде всего, — Иерусалима. Программа джихада, получившая развитие в Сирии и в Святой земле в ответ на внезапную внешнюю агрессию из Западной Европы, стала образцом для последующих проявлений духа джихада.⁴⁶⁸

Юридически оформленная теория джихада, изложенная в шapu'ame, была движущей силой значительных движений, связанных с завоеваниями, обращением в свою веру или обороной в течение всей мусульманский

⁴⁶⁸ Более детальный анализ см. в главе 9.

истории. Особый акцент, сделанный в этой главе на идее джихада в период Крестовых походов, имеет непосредственное отношение и к современному арабскому и мусульманскому самосознанию. Некоторые мусульмане рассмат- ривают Крестовые походы как первую попытку Запада колонизировать

«область ислама». Более того, именно успешное использование идеалов джихада изгнало чужаков-крестоносцев с мусульманской земли. В этом есть уроки и для нашего времени. Для многих современных мусульман Израиль — это новое государство крестоносцев, против которого необходимо вести джихад. Все это хорошо иллюстрирует непреходящее значение идеи джихада. Юридические нюансы концепции джихада многим мусульманам сегодня непонятны; для них джихад — это просто пропагандистский лозунг, объединяющий и сплачивающий призыв, взывающий к эмоциям, но не имеющий ясной программы. В подобной атмосфере никто уже не задает неловких юридических вопросов. Термином джихад перекидываются совре- менные главы государств, не имея соответствующей поддержки в лице законоведов, составителей трактатов и проповедников, которые подводили базу под притязания Нур ад-дина или Саладина на ведение Священной войны и тщательно определяли смысл и цели джихад а. Однако и в конце XX в. Иерусалим по-прежнему сохраняет столь же серьезное значение для мусульманского мира, как это было во времена крестоносцев.