Тюркское наследие: сельджукские армии

Хотя сельджукские султаны на востоке мусульманского мира принимали крайне незначительное участие в борьбе против франков, как это было показано в главе 2, влияние сельджукской империи и тюрок в целом на военную традицию Леванта в XII и XIII вв. было исключительно сильным. Hyp ад-дин и Саладин твердо придерживались военных традиций, принесенных с востока мусульманского мира.

Роль туркменов

С момента своего вторжения на территорию мусульманского мира в первой половине XI столетия туркмены показали себя крайне беспокойным и непредсказуемым народом. Они стали неизбежным элементом повседневной жизни; их нельзя было выселить; время шло, но они все продолжали продвигаться по территории мусульманского мира от его восточных границ к самым западным районам Малой Азии. В ходе всех этих миграций исламский мир постепенно пришел к осознанию того, что туркмены играют в нем, скорее, положительную роль. Их отношения с сельджукскими султанами и военачальниками были сложными и подчас далеко не спокойными. В войнах с крестоносцами они часто выступали в качестве важного элемента мусульманской военной машины.

В XI в. в Иране туркменские племена расчистили дорогу для дальнейшего

захвата восточной части мусульманского мира Сельджуками — правящим родом, который вышел из среды туркменских племен. Однако вскоре обозначился раскол между туркменами, которые сохраняли верность кочевому образу жизни, и их сельджукскими повелителями, которые склонялись к тому, чтобы принять концепции власти и управления, чуждые традициям степи. Присутствие больших групп поверхностно ислами- зированных и даже грабящих местное население кочевников зачастую угрожало безопасности городов и деревень. Поэтому сельджукские султаны

поощряли движение туркменов к границам сельджукской территории, в направлении Кавказа и Малой Азии, в сторону от центров власти Сельджуков в Иране. Там, на периферии мусульманского мира, они выступали в качестве

«бойцов за веру» (гази). Они часто упоминаются в источниках в качестве войск,

которые призывались в случае организации объединенного мусульманского похода против франков.

В мусульманских источниках действия туркменов описываются термином

джихад. Но такую высокую оценку их деятельности столь громким термином не следует принимать за чистую монету. До сих пор весьма спорным является вопрос о том, были ли они хотя бы поверхностно исламизированы. Осуществляемое ими постепенное, но неотступное разорение вражеской территории представляется скорее продолжением их проверенных временем способов выживания, то есть организации набегов

на оседлых соседей при всяком удобном случае. Они вели тяжелую и опасную, зависимую от непредвиденных обстоятельств жизнь, и их всегда привлекала возможность получить богатую добычу. Этот мотив часто и определял их готовность принять предложение со стороны предводителей мусульманского антикрестонос- ного движения об участии в боевых действиях на стороне объединенных мусульманских войск. Но именно отсутствие глубокой приверженности религиозным убеждениям или преданности каким-либо надплеменным структурам делали туркменов столь ненадежными в первых сражениях мусульман с франками.

Несмотря на значительные отличия

туркменского образа жизни от арабского, тюркские кочевники заслужили восхищение средневековых мусульманских авторов своей воинской доблестью и выносливостью. Шараф аз-заман Тахир Марвази отмечает в своем труде, написанном в 1120-х г.х: «Эти [тюрки], живущие в пустынях и степях и ведущие кочевой образ жизни летом и зимой, — самые сильные и выносливые люди в битвах и войнах».¹⁰⁰⁰

Как было упомянуто в главе 2, туркмены Западной Анатолии были серьезным препятствием для продвижения Первого Крестового похода и продолжали быть преградой для тех франков с Запада, которые хотели добраться в Святую землю из Константинополя по суше. Во времена Крестовых походов туркмены также проживали на территории мелких княжеств Восточной Анатолии и Северной Сирии, которые были, более или менее, близко связанны с иранскими Сельджуками. Это означает, что гео- графическое положение туркменов обеспечивало им возможность быстро

¹⁰⁰⁰ V. Minorsky, Sharaf al-Zaman Tahir Marvazi on China, the Turks and India, London, 1942, p. 38.

реагировать на просьбы сирийских правителей о помощи в борьбе против крестоносцев.

В первой половине XII столетия туркменские войска, расквартированные в городах Сирии и ал-Джазиры, были довольно сомнительным благом, как для мусульманских правителей, желавших использовать их как опытных воинов, так и для местного населения. Зенги, например, разместил туркменов в Алеппо, где им было предоставлено специальное место для поселения. Они составили костяк армии правителя. Поначалу они располагались палаточным лагерем за пределами города и переводились в город под защиту его стен только в случае нападения. Их женщины укрывались в цитадели.¹⁰⁰¹ Позднее, когда ситуация в регионе несколько улучшилась, туркменам разрешили строить себе дома, что, без сомнения, вызвало напряженность в их отношениях с местным населением.

Начиная с довольно раннего этапа своего правления, сельджукские правители понимали опасность зависимости исключительно от туркменских племенных ополчений. Вполне возможно, что они были предупреждены об этом Низам ал-мулком, который в ранге первого министра доминировал в управлении сельджукским государством более тридцати лет. В его сочинении под названием «Книга об управлении» тюрки-кочевники, туркмены, более не упоминаются в качестве главной опоры султана. Низам ал-мулк усвоил из своего печального опыта, что лучше полагаться на армию, состоящую из

¹⁰⁰¹ J. Sauvaget, Alep, Paris, 1941, p. 118.

представителей различных социальных слоев и национальностей: «Когда все войска принадлежат одной национальности, появляется опасность. Им не хватает рвения, и они становятся склонны к

беспорядкам. Необходимо, чтобы они были разных

национальностей».¹⁰⁰²

Эта тенденция — не полагаться исключительно на туркменские войска, как это делали первые сельджукские правители, — продолжилась в XII в. и позднее, среди правителей сельджукских государств-преемников в Сирии и Палестине. Это не значит, однако, что туркменские войска не использовались, наоборот, их продолжали привлекать для участия в кампаниях против франков, хотя их присутствие порой создавало серьезные проблемы. Уже около 1090 г. Низам ал-мулк мог отметить, с характерным приуменьшением опытного бюрократа, что

«туркмены стали вызывать некоторое беспокойство».¹⁰⁰³

Судя по свидетельствам источников XI—XII

столетий, это «беспокойство» включало в себя различные аспекты: неподчинение, ненадежность, открытый бунт, неумеренная страсть к добыче и — что случалось чаще всего — напряженность, возникавшая в результате столкновения кочевого образа жизни туркменов с традициями оседлого населения городов и деревень.