Джихад в аййубидский период: пустое притворство?

Ибн ал-Асир горько жалуется, что джихад в его время прекратился: «Среди мусульманских правителей мы не видим ни одного, кто хотел бы вести джихад

377. Ibn Wasil, vol. IV, p. 97.

378. Humphreys, Ayyubids, Mamluks, p. 10.

или помочь... мусульманской вере. Каждый посвящает себя приятному времяпрепровождению и удовольствиям, бесчестно поступая со своим народом. Для меня это страшнее, чем враг».³⁷⁹

Это свидетельство, без сомнения, указывает на «дух времени», свойственный

эпохе, наступившей после Саладина: это была скорее «разрядка», чем джихад. И действительно, мусульманские источники, перечисляющие события данного периода, больше говорят о внутрисемейных раздорах Аййубидов, чем о конфликтах с франками. Это указывает на то, что отсутствие интереса к джихад у могло распространиться даже на некоторых представителей образованных сословий.

³⁷⁹Ibn al-Athir, Kamil, vol. XII, p. 497 — цит. no: D. S. Richards, «Ibn al-Athir and the later parts of the Kamil», in Medieval Historical Writing in the Christian and Islamic Worlds, ed. D. O. Morgan, London, 1982, p. 97; см. также аналогичные взгляды, высказываемые Ибн 'Абд аз-Захиром [Ibn 'Abd al-Zahir, Raivd, p. 46].

Старый союз между религиозными кругами и военными лидерами, столь успешно созданный Нур ад-дином и Саладином, все еще сохранялся в некоторых городах Сирии в аййубидский период, но он уже лишился своей остроты. И хотя пропагандисты и поэты все еще награждали Аййубидов титулами героев джихад а, приверженность последних джихаду против франков, как правило, не была особенно сильной. Аййубиды, как и другие мусульманские правители того времени, получали целый ряд напыщенных титулов, названных Балогом «длинными, звучными, полными самомнения протокольными формальностями». ³⁸⁰ Отличие этих титулов от иной титулатуры того времени заключается в акценте на идее джихада. Тем не менее некоторые из таких титулов, восхвалявших усилия Аййубидов в проведении джихада, звучат как пустые клише и зачастую имеют мало отношения к подлинным действиям аййубидских правителей против франков. Данная титулатура составляла часть процесса легитимизации военных лидеров, узурпировавших власть и нуждавшихся в религиозном мандате. ³⁸¹

Употребляясь в поэзии и придворной историографии, подобные титулы были

направлены на повышение престижа аййубидских эмиров как в глазах населения, которым они правили, так и перед лицом их политических соперников.

Два аййубидских правителя — брат Саладина ал-Малик ал-Адил (ум. в 596/1200 г.) и сын Саладина ал-Малик ал-Азиз 'Осман (ум. в 595/1198 г.) — упомянуты в молитве, текст которой дошел до нас. В ней содержится призыв к Богу, чтобы он «помог армии мусульман и всем тем, кто верит в Единого Бога, и обитателям пограничья на востоке и западе страны». Этим аййубидским

³⁸⁰Balog, Coinage, p. 45.

³⁸¹См. L. Atrache, Die Politik der Ayyubiden, Miinster, 1996, S. 236.

эмирам присваиваются цветистые титулы, связанные с джихадом: «Воин джихада, боец на границе, укротитель неверных и многобожников, победитель мятежников и еретиков».³⁸²

Типичным примером титулатуры, связанной с джихадом, являются титулы

полководца Айбака (ум. в 646/1248-1249 г.), хаджиба аййубидского правителя ал-Мали- ка ал-Му'аззама, упомянутые в надписи, датированной 610/1213-1214 г.: «Воин джихада, боец на границе,³⁸³ тот, кого поддерживает [Бог], победоносный, тот, кто сражается [на Божьем пути], защитник границы во имя [истинной] религии, столп ислама...»³⁸⁴ Айбак и его господин ал-Малик ал-Му'аззам ³⁸⁵ были, видимо, ярыми противниками франков, хотя в аййубидский период нередко существовала глубокая пропасть между пышными титулами и подлинными действиями эмиров на полях сражений.

Но джихад мог быть истолкован — и толковался — шире, нежели просто сражения с неверными на границах ислама (рис. 4.26). Мы уже подчеркивали духовный аспект джихад а для отдельных мусульман и особенно для военных лидеров. Кроме того, были и иные виды деятельности, составлявшие часть общего импульса джихада, начиная со времени Hyp ад-дина и в последующий период. Подразумевалось, что правитель, ведущий джихад, вел его и в своих владениях, и за их пределами. Его долгом благочестия была борьба с ересью и небрежностью в исполнении религиозных обрядов, а также поддержка

«истинной религии» и исламского правосудия. В этом отношении результаты деятельности аййубидских правителей более впечатляющие. Они основали шестьдесят три религиозных училища (Мадраса) только в одном Дамаске (рис. 4.15-4.18, 4.28). В ал-Джазире также произошел взрыв строительной активности в этот период (рис. 4.24-4.35; ср. рис. 4.3-4.8, 4.21-.22).³⁸⁶