Египетская перспектива, 487-492/1094-1099 гг.

Великие суннитские историки исламского Средневековья показывают фатимид- ских правителей Египта в крайне невыгодном свете, так как те начали свое существование в качестве замкнутой эзотерической и экстремистской секты исма'илитского шиизма, а во второй половине XI в. стали главными врагами Сельджуков, представлявших себя главными

«защитниками суннитского ислама». Накануне Первого Крестового похода

Фатимиды переживали трудные времена. Их «ненормативные»

религиозные убеждения, как правило, лишали их возможности заключения союзов с соседними мусульманскими суннитскими властителями Сирии и Палестины. Фактические правители государства Фатимидов, визиры Бадр ал-Джамали (ум. в 488/ 1095 г.) и его сын ал-Афдал (ум. в 515/1121 г.), предпочитали властвовать через молодых халифов-марионеток. Великий средневековый мусульманский биограф Ибн Халликан (ум. в 681/1282 г.)

полагал, что упадок Фатимидов стал реальностью уже в 466/1074 г.:

«Авторитет ал-Мустансира сильно ослаб, а дела империи пришли в беспорядок»⁵¹.

События, происходившие внутри империи Фатимидов, и шаги, предпринимавшиеся ее правителями в отношении Палестины и Сирии, сыграли важную роль в подготовке Первого Крестового похода. Следует отметить, что, к сожалению, деятельность Фатимидов в этот период слишком часто упускалась из виду при изучении Крестовых походов.

Низаритский раскол

В 487/1094 г. смерть фатимидского халифа ал-Мустансира спровоцировала серьезный кризис наследования: его старший сын Низар был обойден в пользу другого сына, ал-Муста'ли. Низар бежал в Александрию, где был убит, а ал-Муста'ли взошел на трон. Эта так называемая низаритская ересь привела к новому расколу среди исма'илитов. Фатимидская идеология в Каире утратила свою душу. Примерно в это же время, в 483/1090 г., персидские исма'илиты, которые под предводительством харизматичного Хасан-и Саббаха сделали своей штаб-квартирой удаленную крепость Аламут на северо-западе Ирана, поддержали претензии Низара и отделились от Каира. Таким образом, миссионерский пыл и революционный динамизм исма'илитов перешли к отделившейся группе, широко известной, помимо других уничижи- тельных прозвищ, под именем «асассины» (хашишиййа). В XII в. им суждено было сыграть важную роль в хитросплетениях политической жизни и интригах мусульман Леванта и крестоносцев.

51. Ibn Khallikan, de Slane, vol. I, p. 612.

Фатимидская активность в Сирии и Палестине

В 491/1097-1098 г., на ранней стадии Первого Крестового похода, фатимидская армия под личным руководством ал-Афдала, вазира и фактического правителя империи, нанесла упреждающий удар по Палестине и захватила Иерусалим. Город был оставлен в руках двух сельджукских вассалов, туркменских вождей из рода Артукидов: Сукмана и его брата Ил-Гази⁵². Год спустя крестоносцы взяли Иерусалим и уничтожили армию ал-Афдала при Аскалоне. Внезапный поход ал-Афдала на Иерусалим, совершенный в столь необычные сроки, требует объяснений, которых не дают ученые-исламоведы. Зачем ал-Афдал совершил этот поход? Действовал

ли он так, потому что был заранее осведомлен о планах крестоносцев? И если так, то захватил ли он город для крестоносцев, с которыми он мог ранее заключить союз, или же он это сделал для того, чтобы предотвратить захват ими Иерусалима? Это важные исторические вопросы, на которые можно надеяться найти ответ в мусульманских источниках. Свидетельств, на самом деле, очень мало, но они стоят того, чтобы привести их здесь⁵³, поскольку, как заметил немецкий ученый Кёлер, научные дискуссии по этому вопросу обычно игнорируют сообщения мусульманских источников.

Что же обо всем этом говорят мусульманские авторы? Алеппский хронист ал-'Азими в рассказе о 489/1095-1096 г. сообщает, что византийский император «написал мусульманам письмо, сообщая им о появлении франков»⁵⁴. Это очень ранняя дата для того, чтобы мусульмане могли узнать о планах франков. Не ясно, какие мусульмане здесь упомянуты, но это могли быть Фатимиды, а информация, которая могла быть истолкована так, чтобы выставить византийского императора в невыгодном свете, вполне могла спровоцировать решение ал-Афдала захватить Иерусалим. С другой стороны, эта краткая информация могла быть включена с тем, чтобы показать, что византийский император вступил в соглашение и с крестоносцами, и с

«мусульманами» и что он лишь сообщал последним, когда следует ожидать

прибытия крестоносцев. Или же наоборот, византийский император таким образом угрожал мусульманам. Тот факт, что ни один источник больше не упоминает об этом письме, может означать, что сообщение было сфабриковано либо же что другие хронисты опустили его, поскольку оно

52. Al-Nuwayri, р. 246-247; Ibn Khallikan, de Slane, vol. I, p. 160; Ibn al-Dawadari, vol. VI, p. 450; al-'Azimi, p. 373; Ibn Zafir, p. 82; Ibn Muyassar, p. 38. (На самом деле, Артушиды были изгнаны, а в городе был оставлен фатимидский гарнизон под командованием Ифтихар ад-Даулы. — Прим. науч. ред.)

53. Современный анализ данной темы — см. в работе Кёлера: М. A. Kohler, Al-Afdal und Jerusalem — was versprach sich

Agypten vom ersten Kreuzzug? Saeculum, 37 (1986), S. 228-239.

54. Al-'Azimi, p. 371.

выставляло некоторых из их единоверцев (кто бы они ни были) в невыгодном свете.

Все эти интерпретации предполагают, что одна из групп мусульман знала о начале Крестового похода заранее, но, возможно, имела собственные причины не распространять эту информацию и не содействовать более эффективной защите мусульманских земель.

Теперь следует упомянуть о втором сообщении уже из другой хроники. Сочинение Ибн Зафира (ум. в 613/1216 г.) — наиболее ранний рассказ о последнем столетии правления Фатимидов. Говоря о захвате франками Иерусалима у Фатимидов, Ибн Зафир пишет: «Никто там не имел сил сопротивляться франкам. Если бы он [Иерусалим] был оставлен в руках Артукидов [то есть Сукмана и Ил-Гази], то это было бы лучше для мусульман». Для ал-Афдала, продолжает Ибн Зафир, было лучше, чтобы франки заняли сирийские порты, «чтобы они могли предотвратить распространение влияния тюрок на земли Египта».⁵⁵

Это содержит прозрачный намек на то, что, по крайней мере изначально,

ал-Афдал придерживался политики предпочтения крестоносцев тюркам-сельджукам, которых он считал своими главными врагами, а также, что он надеялся на то, что крестоносцы создадут буфер между тюрками и Египтом. Вторжение в Сирию туркменов под предводительством Атсыза в 1070-е гг. все еще было для Фатимидов тяжелым воспоминанием⁵⁶.

Почему же тогда мы читаем о том, как франки разгромили ал-Афдала и

фатимидскую армию, которая атаковала их, когда они осаждали Иерусалим? Вполне возможно, что ал-Афдал предполагал, что франки, в соответствии с заключенным ранее соглашением, позволят ему оставить за собой Иерусалим, а затем слишком поздно обнаружил, что у франков были собственные виды на город. И тогда он порвал с ними. Несомненно, осада франками Иерусалима побудила ал-Афдала выступить против франков, как это изображено Ибн

55. Ibn Zafir, p. 82.

56. Encyclopaedia of Islam, second edition: Atsiz.

Муйассаром: «В месяце раджабе [492 г.] франки начали осаду Иерусалима... Ал-Афдал вышел к ним со своими войсками. Когда франки услышали о его отбытии [из Каира], они стали усердно осаждать город, пока не захватили его в пятницу 22 ша'бана»⁵⁷. После того как город пал, согласно Ибн Муйассару,

«ал-Афдал прибыл в Аскалон 14 рамадана. Он отправил посла к франкам, осуждая их за то, что они сделали».⁵⁸

В своем ответе франки угрожали ал-Афдалу, ссылаясь на многочисленность

своих войск. Затем они атаковали армию ал-Афдала. Он бежал в Аскалон, который франки затем осадили. Они ушли, а ал-Афдал отправился морем обратно в Каир.⁵⁹

Намек на причины выбора ал-Афдалом именно этого времени для нападения на Иерусалим, возможно, содержится в сочинении дамасского историка Ибн ал-Каланиси. Сразу же после рассказа о сдаче крестоносцам Антиохии в месяце джумада I 491/июне 1098 г. он переходит к повествованию о захвате ал-Афдалом Иерусалима в следующем же месяце⁶⁰. Из такого выбора времени для военного похода мы можем сделать вывод, что, возможно, для ал-Афдала падение Антиохии стало поворотным моментом и он почувствовал, что не может доверять тому, что франки не двинутся далее на юг. Если между франками и Фатимидами и существовало какое-либо соглашение о разделе Леванта, после Антиохии оно, очевидно, прекратило свое существование. Предыдущее сообщение — единственное свидетельство, обнаруженное до сих пор в мусульманских источниках, но его достаточно, чтобы предположить первоначальное существование сотрудничества между Фатимидами и крестоносцами, в котором затем Фатимиды разочаровались. Трудно оценить, сколько в этом антифатимидской пропаганды, привнесенной более поздними суннитскими историками, но в целом, особенно принимая во внимание информацию ал-'Азими, это свидетельство очень убедительно⁶¹.

Хронист Ибн ал-Асир (ум. в 630/1233 г.), говоря о начале Первого Крестового похода, приводит сообщение, которое прямо возлагает вину на Фатимидов: «Говорят, что 'алидские правители Египта, увидев мощь государства Сельджуков и их силу, и то, как они завоевали земли Сирии до самой Газы, и то, как не осталось между ними и Египтом ни одной провинции, которая могла бы их сдерживать, и [когда они также увидели, как] Атсыз (сельджукский полководец) вошел в Египет и блокировал его ⁶² , они испугались и отправили послания франкам, приглашая их вступить в Сирию,

57. Ibn Muyassar, p. 39.

58. Ibn Muyassar, p. 39.

59. Ibn Muyassar, p. 39.

60. Ibn al-Qalanisi, Gibb, p. 45.

61. Исторические сочинения, написанные крестоносцами, ясно указывают на контакты между Фатимидами

и франками во время осады Антиохии.

62. Точнее — «осадил Каир»: в средневековом арабском словоупотреблении Миср может обозначать не

только Египет, но и его столицу Каир. — Прим. науч. ред.

чтобы завоевать ее, — с тем, чтобы [франки] встали между ними [Фатими- дами] и мусульманами».⁶³

Предубежденность писателя против Фатимидов здесь очевидна, так как он говорит о двух обособленных группах: Фатимидах и мусульманах.

Из приведенных выше сообщений мы можем видеть, что в противовес большинству других средневековых мусульманских источников, которые находят оправдания действиям Фатимидов в период непосредственно перед и после прихода франков, в них содержатся некоторые указания на то, что Фатимиды были более заинтересованы в защите собственных территорий от своих традиционных врагов — тюрок, нежели в отражении угрозы из Западной Европы. Долгое знакомство с христианской Византийской империей, возможно, привело к заключению договора с Византией о сотрудничестве с крестоносцами, когда они появятся на Ближнем Востоке. Также может быть, что ал-Афдал считал, будто крестоносцы служат византийцам, с которыми он был прекрасно знаком. Какое бы из этих предположений ни было ближе к истине⁶⁴ , Фатимиды явно недооценили цели франков и обнаружили их слишком поздно. Мы видим здесь также явную возможность того, что даже перед падением Иерусалима и созданием государств крестоносцев в Леванте мусульманские политики были готовы сотрудничать с этими новыми «врагами» против своих традиционных соперников, даже притом, что последние были их единоверцами-мусульманами. Этой тенденции суждено было усилиться в первые десятилетия XII в. и просуществовать в качестве одной из особенностей отношений между мусульманами и крестоносцами вплоть до самого конца франкского присутствия на Ближнем Востоке.