самостоятельного права у кредитора и получения им выгоды, а в интересах должника,
поскольку основной целью договора о кумулятивном переводе долга является освобождение должника от его обязательства.
Возможен перевод долга с последующим освобождением должника от долга по согласию кредитора (привативный перевод долга). Договор о переводе долга также нельзя считать заключенным в пользу третьего лица. Кредитор не может являться третьим лицом по той причине, что он изъявил согласие на переход обязательства от прежнего должника к новому.
Взгляд римского права и новейшей доктрины на действительность договоров в пользу третьих лиц
Римское право
Римское право на всех ступенях своего развития всегда безусловно отрицало возможность совершения юридических сделок через посредствующих лиц и, в частности, представителей.
В римском праве договоры, заключенные в пользу третьих лиц, были ничтожны как для самих сторон, так и для третьих лиц.
Римское право более развитого состояния признавало действительность договора с исполнением третьему лицу в пользу контрагента, тк этого требовал развитый оборот.
Считалось, что для у промиссара должен был существовать именно имущественный интерес в совершении исполнения третьему лицу.
По римскому праву третье лицо самостоятельного права не получало из договора. Право приобреталось самим промиссаром и затем уступалось им третьему лицу на основании особого договора.
В римском праве существовали отдельные исключения, признававшие договоры в пользу третьих лиц действительными:
1)Дарение вещи под условием передачи ее по истечении определённого срока третьему лицу. Третьему лицу давался самостоятельный иск к первоначально одаренному. Иск давался третьему лицу согласно желанию дарителя (производный иск – action utilis).
2)Залогодержатель, продавая заложенную вещь другому лицу, устанавливает право выкупа этой вещи у залогодателя. Залогодатель, будучи 3 лицом в этой ситуации, получал самостоятельное право иска вещи с покупателя (иск in factum – основывается на факте заключения договора между залогодержателем и покупателем).
3)По общему правилу, лицо дающее приданное и желающее обеспечит его возврат 3 лицу, должно было привлечь его к участию в самом заключении договора. Из этого правило делось исключение для восходящих родственников. Пример: отец дает приданное мужу
дочери, устанавливая при этом право вкупа приданного дочерью (Введено конституцией Диоклетиана 294 г.).
Доктрина 19 века
До рецепции римского права договоры в пользу 3 лиц признавались действительными. После рецепции, наоборот. Но развивавшийся оборот испытывал потребность в такой конструкции, практика признавала такие договоры несмотря на то, что официально они считались ничтожными.
Ученые 19 в. разделялись на две группы в вопросе признания действия договоров в пользу 3 лиц:
1)Безусловное отрицание действительности таких договоров (в первой половине 19 в.)
2)Призвание таких договоров действительными (вторая половина 19 в.)
Главные примеры договоров в пользу третьих лиц:
1.Страхование жизни в пользу третьего лица на случай смерти
2.Договор пожизненной ренты, взноса вкладов с условием выдачи или по смерти вкладчика передачи его вдове или детям.
3.Договор фрахтования – договор о морской перевозке, по существу своему имеет в виду три лица: отправителя товаров (фрахта), перевозчика (фрахтовщика) и получателя фрахта
– третье лицо. Получатель фрахта имеет самостоятельное право и иск к перевозчику.
Последствия договоров в пользу третьих лиц
Последствия договора для промиссара
Создают ли подобные договоры самостоятельное право для промиссара?
Одно из мнений: право требования приобретает только промиссар, а не третье лицо. Третье лицо уполномочивается первым на осуществление этого права, оно получает не само право, а только иск, и тот лишь по приказу промиссара.
Промиссар, выговаривая исполнение третьему лицу, может иметь интерес в том, чтобы исполнение это действительно совершалось третьему лицу.
В случае произвольного отступления промитента от воли промиссара и несовершения исполнения третьему лицу, нельзя отказать промиссару в иске о принуждении промитента к совершению исполнения третьему лицу, а если оно стало невозможным по вине промитента, о вознаграждении нарушенного вследствие этого интереса.
Право третьего лица и право промиссара не находятся вр взаимосвязи между собой.
Самостоятельность этих прав выражается в том, что юридически они не совпадают, ни по содержанию, ни по предмету.
Обязанность промитента в исполнении в пользу 3 лица дана в виду обязанности промиссара эквивалентного исполнения. Исполнение обязанности промитента является
предположением исполнения обязанности промиссара, но последнее не может считаться предположением исполнения промитента третьему лицу, если это не вытекает прямо из смысла выраженного в договоре намерения контрагентов. Поэтому неисполнение
промиента 3 лицу дает промиссару право или отказать промитенту в совершении обещанного встречного исполнения или, если оно уже совершено - требования возврата неосновательного обогащения . Но несовершение промиссаром встречного исполнения не оправдывает неисполнения промитента третьему лицу.
В чем конкретно заключается право промиссара – это вопрос, подлежащий разрешению только в конкретных случаях. Общим руководящим началом должно быть положение, что
промиссар, будучи заинтересован в совершении исполнения может требовать возмещения своего нарушенного интереса.
Действительно-ли промиссар заинтересован в исполнении 3 лицу?
Из сущности договора в пользу 3 лиц не вытекает, что промиссар руководствуется только интересом 3 лиц при заключении договора, не имеет собственного интереса в таком договоре. Напротив, такой интерес является необходимым явлением.
Однако, учитывая, что цель договора в пользу третьего лица – одарить 3 лицо самостоятельным правом требования, договор в пользу третьего лица предполагает определлный интерес в его заключении со стороны всех агентов, но нельзя требовать, чтобы интерес этот был наглядным, осязательным, нельзя требовать, чтобы существование его подлежало доказыванию со стороны промиссара или третьего лица и что, лишь если им доказана наличность такого интереса, договор становится обязательным для промитента.
Ввиду этого очевидно достаточно, чтобы имел какой-нибудь предполагаемый интерес в выговоренном им в пользу третьего лица исполнении.
Вчем именно должен состоять этот интерес промиссара? Каково вообще должно быть необходимое для действительности договоров свойство интересов контрагентов? Требуется ли интерес только имущественный или достаточен всякий другой,
уважительный и непротивный законам интерес?
Господствующее раньше мнение, основанное на представлениях римского права,
требовало существования именно имущественного интереса.
Однако впоследствии стало преобладать другое мнение – |
достаточно вообще любого |
интереса, не обязательно имущественного. |
|
d
Последствия договоров для третьих лиц
Одного признания за ним права недостаточно. На чем основывается право третьего лица, как оно приобретается, каков его характер?
1) Теория цессии. Право третьего лица хотя и возникает непосредственно в силу самого договора, но основывается на цессии его от промиссара.
Единственная схожесть с цессией – в обоих случаях как цессионарий, так и цедент получают право требовать исполнения общения, данного не им, а другому лицу. Во всех же других отношениях они не имеют ничего общего между собой.
Третье лицо, получившее право требовать путем цессии перестает быть третьим лицом и заменяет прежнего контрагента. Промиссар, во-первых, остается в правоотношении, а, вовторых, не имеет право на само исполнение (нет объекта цессии).
2) Теория Бера . Право третьего лица основывается на праве промиссара. Промиссар уполномочивает третье лицо на осуществление своего права. Право приобретается самим промиссаром, а не третьим лицом.
Уполномочие выражается в поручении должнику-промитенту совершать исполнение перед третьим лицом, так как в этом содержится и желание, и воля, чтобы третье лицо действительно получило исполнение.
3) Теория Унгера. Право третьего лица основывается прямо на заключенном в его пользу договоре, как таковом, на обнаружившемся в нем намерении контрагентов доставить выгоды исполнения третьему лицу, но не промиссару.
d
Как было показано выше, римляне в качестве исключений знали конструкции договоров в пользу третьих лиц. Кроме того, существовали легаты, преследующий аналогичные цели, но не в рамках договорного права.
d
Однако признание одной лишь воли промиссара, заключившего договор в пользу третьего лица единственным условием действительности этого договора и возникновения из него самостоятельного права 3 лица значило бы делать безопасность оборота весьма сомнительной.