2)Относительное действие договора — договор значим только для сторон. Противопоставление его третьим лицам по общему правилу не допускается

3)Обязательства за другое лицо и договоры в пользу третьих лиц — исключения и изъятия из второй идеи.

Отделение I. Свобода договора

Вытекает из автономии воли. Имеет три следствия:

1)Договор обязателен для суда. Суд по общему правилу может его только толковать (конечно, есть соображения справедливости и проч., как обычно, портящие малину)

2)Нормы, определяющие действие договоров, в принципе являются восполняющими волю сторон или толкующими её. В этом отношении производится классическое разделение содержания договора на элементы: а) существенные — обязательно должны быть в договоре. Без них это либо другой договор, либо вообще не договор: б) естественные (обычные) — подразумеваемые в отсутствие соглашения об их исключении; в) случайные — необязательны и не предполагаются, но могут быть введены сторонами.

3)Соглашение сторон, устанавливающее договор, может и отменить его. Эта отмена не уничтожает договор с обратной силой — это новый договор, противостоящий первому. В этом отличие от расторжения или оспаривания, уничтожающих его с обратной силой.

При этом свобода договора имеет некоторые общие ограничения:

а) нельзя нарушить неприкосновенность имущества третьих лиц — противоречит относительности договора; б) нормы, охраняющие публичный порядок и добрые нравы, нельзя отменить договором.

Остановимся подробнее на толковании договоров судом.

Сегодня все договоры «доброй совести», римских договоров строгого права не осталось: суд не обязан ограничиваться строго условиями, предусмотренными сторонами в договоре. Обычные условия и добросовестность сторон предполагаются. Из этого вытекают некоторые правила — например, при сомнении положение договора должно толковаться против выговорившего условие в пользу принявшего обязательство. Исключение следует делать, считает Годэмэ, для договоров купли-продажи — здесь любое сомнительное условие, даже касающееся прав покупателя, должно вести к толкованию положения против продавца, ведь в конечном итоге продавец определяет условия продажи. Если есть неясность, то он и должен нести соответствующий риск.

Ещё один интересный вопрос — можно ли обжаловать неправильное толкование договора в кассации? Иными словами, является ли неправильное толкование нарушением закона или же ошибкой в факте?

Если подходить догматически, то толкование договора — это вопрос отыскания намерения (то есть факта). Казалось бы, обжаловать в кассации нельзя.

Тем не менее есть два основания, уцепившись за которые, мы можем попытаться отстоять противоположную позицию:

1)Если установлено содержание договора, то мы не можем отказывать ему в возможности порождать законные последствия. Любое иное решение — превышение полномочий (то есть основание для кассации) [Годэмэ циркач]

2)Неправильное толкование договора ведёт к его изменению. Это явное превышение полномочий (то есть кассация ок).

Годэмэ считает, что вообще можно пересматривать в кассации.

Отделение II. Относительное действие договоров.

Изучим влияние договора на стороны, третьих лиц и преемников.

§ 1. Стороны в договоре

Это лица, воли которых связаны договором. Конечно, нужно учитывать представительство, которое не исключает относительное действие договора, а расширяет понятие стороны.

§ 2. Третьи лица

Дело, имевшее место между одним и другим, ни вредит остальным, ни приносит пользы. Как применять этот принцип?

1)Соглашения не вредят третьим лицам — например, на соглашение с одним из сособственников нельзя сослаться в споре с другим. Из этого правила есть некоторые исключения — так, мировое соглашение между банкротом и кредиторами, совершённое с соблюдением закона, имеет силу для всех кредиторов.

2)Соглашения не имеют силы в пользу третьих лиц — воля ограничивается в своём действии только теми, кто её выражает. Договоры в пользу третьего лица изрядно портят этот принцип, но об этом ниже. Есть и некоторые другие исключения — например, лицо может уплатить чужой долг без волеизъявления настоящего должника.

§3. Правопреемники

Это лица, приобретшие права на основании прав сторон в договоре. Кто эти правопреемники и какова сила договоров в их отношении?

Различают две категории преемников: универсальных и сингулярных. Универсальное преемство имеет место, если право приобретается на всю имущественную массу или на определённую её долю (например, на треть), а не на отдельные предметы.

Сингулярное преемство имеет место, если право приобретается индивидуально, не в качестве доли имущественной массы.

Первая категория преемников охватывает две группы: простых кредиторов и обычных универсальных преемников (наследники, реорганизованные юрлица).

Простые (то есть не залоговые) кредиторы не имеют реального обеспечения своего права, довольствуясь лишь титулом своего требования. Следовательно, хотя предмет их требования чаще всего отдельный, поскольку личное право обеспечивается общим залогом всего имущества должника, они являются универсальными преемниками.

Действие договоров в отношении преемников очень различно и зависит от того, иметь ли в виду универсальных или сингулярных преемников.

Поскольку право универсальных преемников существует на всё имущество или на долю в нём, они подлежат действию всякого акта, изменяющего состав актива или пассива имущества.

Право общего залога простых кредиторов не лишает должника права распоряжаться своим имуществом, все его акты либо увеличат залог (если увеличится его имущество), либо уменьшат. Тем не менее из этого правила есть исключения: так, если должник воздерживается от осуществления своего права, кредиторы могут осуществить его за него, или если был совершён акт во вред кредиторам, те могут его оспорить.

Наследник принимает имущество таким, каким его оставил умерший. Долги распределяются между наследниками пропорционально их долям. Однако следует учитывать, что некоторые обязательства прекращаются смертью лица, их заключившего (пожизненная рента, например), значит она в имущественную массу не входит.

Положение правопреемников на сингулярном преемстве иное. Различие проявляется поразному.

1)Переход вещных прав и повинностей. Акты отчуждателя, увеличивающие или уменьшающие его право на вещь, неизбежно произведут своё действие и в отношении последующего приобретателя. Например, выговоренный сервитут останется и при смене собственника.

2)Непередаваемость прав требования и долгов. Акты отчуждателя, касающиеся всего имущества в целом, не будут иметь значения для последующего приобретателя. Иными словами, к нему вместе с вещью не перейдёт ещё кусок рандомного требования или какой-то долг, так как долги обременяют имущество общим залогом, но вещного обременения конкретного объекта не производят. Например, если вы начали ремонт в доме, а потом продали его, когда ремонт ещё не осуществлён, то требование к работникам вместе с домом не ходит. Конечно, бывают требования и долги, имеющие тесную связь с вещью, которые имеет смысл передать вместе с вещью. Но догматически это не очень правильно. Например, Петя имеет сервитут на проход через участок Васи. Он договорился с Васей, что в случае препятствия его проходу со стороны последнего, тот будет должен Х рублей. Но если потом Петя продаст свой участок Коле, то требование станет очевидно бесполезным. Хорошо бы иметь возможность передать его Коле. Дети, позовём судебную практику. В рамках неё можно забабахать презумпцию молчаливого

перехода права или что-то такое, хотя долг так особо не передашь, конечно — нельзя же навязать нового должника. Короче, непросто. В некоторых случаях можно попытаться обосновать такой перевод долга через обязательство с неопределенным пассивным субъектом (немцы придумали), якобы кредитору с самого начала важна не личность должника, а какие-то иные факторы (например, его связь с недвижимостью). В таком случае каждое отчуждение недвижимости сопровождается сменой должника. Однако всё ещё не решена проблема с необходимостью твёрдо выраженной волей кредитора на участие именно в таком обязательстве, а иначе мы налагаем на него очень большие риски.

Нельзя ли иногда признать, что и приобретатель обременяется обязанностью без специального соглашения? Вероятно, можно, но такое обременение должно быть вещным. Чтобы установить вещность или личность обременения, нужно обращаться к воле сторон. Причём такое обременение может перейти новому собственнику и без воли на то.

Существуют также иные основания перехода обременения.

1)Когда осуществление сервитута связано с расходами, то они по общему правилу ложатся на собственника господствующего участка, но могут лечь и на собственника служащего. И тогда оно окажется вещным обременением и будет ходить вслед за вещью.

2)Существует позиция, по которому договор найма вещи тоже вещное обременение, потому что не так уж просто выселить арендатора новому собственнику. Но Годэмэ там опять не показывает время, а рассказывает историю, так что скажем, что в РЧП было не так и вообще это правило выросло из условия договора продажи нанятой вещи, которую включали в него так часто, что оно стало типичным и постепенно начало подразумеваться. Но есть и иной подход — что это политико-правовое (читай: экономико-правовое) решение, дабы упрочить положение экономически активного землепашца. Лично мне во второе верится больше, Годэмэ в общем тоже, хотя убедительных документов против первого он не приводит (да и не отрицает его полностью, говоря о приоритете, а не о взаимоисключающих вариантах).

Годэмэ предлагает 4 основания, по которым можно отличить личное право арендатора от вещного права арендатора (кстати, интересно будет проверить это на Ягеле):

1)Личное право арендатора движимо, предмет — действие (предоставлять спокойное пользование). Вещное право арендатора недвижимо, как и всякое право на недвижимость.

2)Вещное право арендатора защищается недвижимым вещным иском, который разбирается по месту нахождения недвижимости. Личное право арендатора защищается личным иском, который разбирается по месту жительства ответчика.

3)Личное право арендатора препятствует предъявлению поссессорного иска.

4)Если предположить, что право арендатора — вещное обременение, то получается, что новый собственник вещи получает только отрицательные