Г. Кертман Историческая роль б. Ельцина1 (октябрь 2000)

"Ну, на солнце эти пятна, Ну, озонная дыра, Ну, хреново, ну, понятно – Но ведь лучше, чем вчера".

Подавляющее большинство российских граждан не разделяет позицию лирического героя этого четверостишия И. Иртеньева, процитированного участницей московской фокус-группы в разгар спора об исторической роли Б. Ельцина, и, соответственно, оценивает эту роль негативно (табл. 1).

Таблица 1

Россияне об исторической роли Б. Ельцина, %

	Все	Возраст			Доход на члена семьи
		18–35 лет	36–50 лет	старше 50 лет	до 500 руб.	501–900 руб.	свыше 900 руб.
Вопрос: "Если брать в целом, какую роль, на Ваш взгляд, сыграл Б. Ельцин в истории России – положительную или отрицательную?"
Положительную	19	24	18	15	14	17	28
Отрицательную	67	60	69	72	72	70	60
Затр. ответить	14	17	14	12	15	14	12

При этом молодые респонденты демонстрируют значительно большую благосклонность к первому президенту России, нежели пожилые, а сравнительно обеспеченные – нежели опрошенные с самыми низкими доходами. Стоит отметить, что столь ярко выраженная корреляция между уровнем дохода и суждениями респондентов обнаруживается нечасто.

Намного чаще прочих положительно оценивают историческую роль Б. Ельцина россияне с высшим образованием (27%), а также "оптимисты" – респонденты, полагающие, что им в ближайшее время удастся "повысить свой уровень жизни" (28%). Тем не менее даже в самых "благожелательных" к Б. Ельцину социально-демографических группах негативные суждения относительно его места в российской истории выносятся более чем вдвое чаще, чем позитивные.

Отметим, что в январе 2000 г., непосредственно после досрочной отставки Б. Ельцина, граждане оценили итоги его деятельности несколько благосклоннее: тогда 25% опрошенных утверждали, что он сделал для России "больше хорошего, чем плохого", и 55% заняли противоположную позицию. Как и сейчас, наибольшую доброжелательность к бывшему президенту продемонстрировали "оптимисты", молодые, высокообразованные и относительно обеспеченные респонденты. Хотя формулировки вопросов в содержательном отношении почти идентичны, было бы некорректно утверждать, что за прошедшие 10 месяцев в суждениях российских граждан о политическом наследии первого российского президента произошли перемены к худшему. Дело в том, что в январе респонденты пребывали под сильнейшим впечатлением от последнего решения Б. Ельцина – о досрочной отставке. Ее одобрили 91% российских граждан, а осудили – лишь 3%. Поскольку этот шаг, по практически всеобщему мнению, отвечал интересам России, его влияние, несомненно, ощутимо сказалось на представлениях опрошенных об итоговом балансе его достижений и неудач. Сегодня этот фактор, разумеется, не оказывает столь значительного влияния на представления респондентов, и поэтому общая оценка исторической роли Б. Ельцина стала еще более негативной.

Вердикт экспертов составляет, однако, разительный контраст с при­го­во­ром "рядовых" граждан: представители региональных элит сейчас почти вдвое чаще оценивают роль первого президента РФ в истории страны как положительную, чем как отрицательную. Этот контраст, как мы увидим, обусловлен не только, а по-видимому, и не столько тем, что эксперты в большинстве своем не принадлежат к наиболее социально уязвимым категориям населения, сколько тем, что они, задумываясь об исторической роли Б. Ельцина, стремятся, как правило, учитывать и состояние страны в начале 90-х, и спектр тех сценариев ее развития, которые могли реализо­ваться в то время. А "рядовые" граждане чаще просто сравнивают "доброе старое время" (скорее доперестроечное, чем канун "ельцинской эпохи") с сегодняшним днем – и в большинстве случаев не в пользу последнего.

На одной из фокус-групп модератор спрашивает участников дискуссии о том, как они оценивают Б. Ельцина как человека и как президента, и получает следующий ответ:

 "При нем стали жить гораздо хуже".

Разумеется, в ходе дискуссий респонденты не ограничиваются подобными заявлениями; они выдвигают самые различные аргументы как за, так и против бывшего президента и отнюдь не всегда судят его исключительно на основании своих – как правило, пессимистических – оценок динамики уровня жизни за последнее десятилетие. Но это – в "лабораторных" условиях групповой дискуссии, стимулирующих рефлексию по поводу Б. Ель­ци­на. В "естественных" же условиях итоги его деятельности оцениваются прежде всего в зависимости от того, позитивными или негативными считает "человек с улицы" изменения, произошедшие в его повседневной жизни за годы правления первого президента России. Первая реакция упомянутого респондента на вопрос о Б. Ельцине наглядно это иллюстрирует.

Весьма показателен и диалог, состоявшийся на московской фокус-группе после того, как одна из ее участниц процитировала приведенное выше четверостишие И. Иртеньева ("…но ведь лучше, чем вчера") и, не уловив, по-видимому, авторской иронии, добавила:

 " – Я вот под этим подписываюсь.

– Ну, у нас-то все хуже, чем вчера.

– Ну лучше, чем было при Брежневе.

– Как – лучше?

– Лучше.

– У кого лучше? России? Ну, 8 миллионов людей умерло.

– Знаете, мне стало свободнее дышать.

– Это фразы.

– Нет, ну я же про себя говорю. Мне стало интереснее жить в этой стране. Мне стало интереснее жить на работе.

– Иномарку купили?

– Мне стали интереснее вот СМИ, стало интереснее читать.

– Не секрет, на какой Вы работе?

– Я научный работник".

Оппоненты любительницы И. Иртеньева пытаются уличить ее в принадлежности к социальному слою, извлекшему материальные выгоды из перемен последнего десятилетия ("иномарку купили?", "на какой Вы работе?"), поскольку убеждены, что только такие люди могут разделять мнение о позитивности новаций, связанных с именем Б. Ельцина. Когда же выясняется, что зарплата респондентки составляет 1000 рублей, они испытывают острейшее недоумение. Причем довод о ликвидации товарного дефицита, который она использует в полемике (кстати, этот, казалось бы, самый мощный аргумент в защиту "эпохи Ельцина" на других фокус-группах даже не упоминался), не производит ни малейшего впечатления.

 "– А я вспоминаю очень хорошо: в 90-м – ну, теперь не помню в каком – году, когда мы жили по талонам, у меня был маленький ребенок. Это было ужасно. Вот я сравниваю с этим. Стояла я в очередях за картошкой, носками, сапогами. Полный рабочий день. Нам давали талоны на работе, и – в драку, в очередь за сапогами, за штанами, за всем другим. Поэтому и лучше.

– …О каком молоке и масле можно говорить? (ни молоко, ни масло ранее не упоминались; респондентка не столько отвечает на предыдущую реплику, сколько непроизвольно обнаруживает собственные критерии оценки "эпохи Ельцина"). Это смешно… Ну говорить, что вам сейчас лучше – на тысячу рублей! Я вообще не понимаю, как на нее можно жить.

– …Сейчас у меня есть деньги купить хотя бы печенье. И оно есть в магазине. Мне не надо стоять в очереди за ним".

Позитивно или, по крайней мере, снисходительно относятся к Б. Ельцину, как правило, те респонденты, которые смотрят на итоги его правления с высоты "птичьего полета", говорят о смене вектора исторического развития страны, о революционном переходе к капитализму и демократии. В этой системе координат негативные социально-экономические тенденции последнего десятилетия представляются тяжкой, но, возможно, необходимой платой за выход из исторического тупика, а ошибки и прегрешения самого Б. Ельцина – простительными, или, во всяком случае, соизмеримыми с его заслугами.

Особенно показательны в этом плане диалоги, состоявшиеся на фокус-группе в Петербурге:

 "Модератор: Какова роль Ельцина в истории России?"

1-й участник: Для того чтобы сделать какой-то вывод, должен какой-то временной промежуток пройти. То, что роль отрицательная, – это понятно.

2-й участник: Это непонятно. А что, при Горбачеве лучше было? Мы говорим не об экономических показателях, мы говорим о стержне в обществе".

На другом витке дискуссии второй из процитированных респондентов уточняет свою мысль:

 "Лет через 20 это будет еще виднее, но мне кажется, что все-таки тот путь, которым мы шли, он был тупиковым. Он не заинтересовывал каждого конкретного человека работать. Можно было прийти на работу и уйти с работы, требовать, чтобы тебе дали зарплату, и вступить в партию, чтобы двигаться по лесенке. Просто и незамысловато".

По мнению этого респондента, цена, которую стране пришлось заплатить за переход на другой путь, не слишком велика – в сравнении с ценой предыдущего исторического катаклизма сопоставимого масштаба:

 "2-й участник: Здесь нельзя говорить об "эпохе Ельцина", просто мы из одной экономической системы переходим в другую. Как мы от царизма переходили к социализму – с кровью, с разрухой, сейчас мы переходим к капитализму. Все ругают Ельцина. А может, не надо? В конце концов, не такие разрушения, как в 17-м году. Нет таких жертв.

1-й участник: То, что гражданской войны не началось, это слава богу.

2-й участник: Так, может, это его заслуга? Да, мы стали жить хуже в экономическом плане…"

Но, может быть, еще больший интерес представляет логика другого участника дискуссии – респондента, на президентских выборах голосовавшего, отметим, за Г. Зюганова:

 "Ельцин продолжил дело Горбачева, хотя они и были соперниками, один другого снял в свое время. Так вот, Горбачев в свое время… полностью ликвидировал все завоевания Сталина. Задача Сталина, Троцкого была всемирная революция, это известно, и Сталин начал это выполнять… Горбачев все это разрушил, по сути, отдал все назад, все, что Сталин пытался сделать. Горбачева очень любят на Западе. Это роль Горбачева. Роль Ельцина… Почему его любят американцы, почему Клинтон – лучший друг? Потому что он сломал хребет коммунизму. Все это его заслуга. В этом его мировая роль. Главный хребет он сломал, стержня уже нет".

Казалось бы, дальше должно последовать обвинение обоих бывших президентов в "предательстве" – собственно, "в подтексте" это обвинение, про­из­несенное, кстати, на другой фокус-группе, уже фактически прозвучало.

Однако происходит иное. Модератор, усвоив, в чем состоит "мировая роль" Б. Ельцина, уточняет: "А для России – положительная роль или отрицательная, как можно оценить?" – и сторонник Г. Зюганова отвечает: "В любом случае это положительно… Марксизм-ленинизм как теоретическая идея – он не выдержал испытания временем".

Аналогичная ситуация возникает и на московской фокус-группе, один из участников которой (тоже проголосовавший за Г. Зюганова!) говорит о Б. Ельцине:

 "Он поменял строй, не допустив бойни. Давайте с этого начнем".

Далее этот респондент заявляет:

 "Мысль-то была правильная: то, что было, надо было перестраивать, во всяком случае. Так долго не могло продолжаться просто… Ну, а то, что он не допустил кровопролития при этом, – это заслуга только Ельцина".

Другие участники дискуссии темпераментно напоминают ему о том, что без кровопролития не обошлось – в октябре 1993 г. Но он стоит на своем:

 "Ну, это мелочь по сравнению с тем, что было раньше… Гражданская война – погибло намного больше. Менялся строй. Мы говорим о строе".

При этом данный респондент ни в коей мере не является поклонником Б. Ельцина. Когда его спрашивают о том, насколько бывшему президенту удалось "что-либо переделать", он отвечает: "Процентов на 10", – и уточняет: "Ну, вот только что газеты посвободнее стали, по радио больше. А больше – ничего реального".

Таким образом, попытки осмыслить итоги деятельности Б. Ельцина в таких "стратегических" категориях, как смена общественного строя, революция и т. д., даже сейчас, несмотря на распространенность ностальгических настроений, часто оборачиваются тем, что заслуги бывшего президента представляются более значительными, чем его ошибки, слабости и прегрешения. А поскольку эксперты в гораздо большей степени, чем "рядовые" граждане, склонны оценивать итоги его правления в этих категориях (проинтервьюированные эксперты, кстати, охотно вспоминают о том, что "большое видится на расстоянии"), то неудивительно, что их вердикт чаще оказывается положительным, чем отрицательным.

Приведем несколько характерных ответов экспертов на вопрос о том, какую роль сыграл Б. Ельцин в российской истории:

 "Если в целом, то положительную. Не одобряю, пожалуй, ни одну из его акций, как он их проводил. Нужно сказать, что в общем нужно было что-то делать в этой ситуации, иначе положение в России, если бы не его действия в те времена, начиная с 91-го года, было бы гораздо хуже. Может быть, и России бы не было".

 "Я считаю, положительную. Потому что первым, что он сделал, – это расчистил политическое, экономическое поле для последующих реформ".

 "Я думаю, все же положительную. Ну, знаете, конечно, все равно нужен был какой-то лидер, человек, который все-таки должен был, по существу, сменить наш строй. Потому что все равно мы к концу горбачевского периода зашли в тупик. Поэтому Ельцин – его роль заключается в том, что он взял на себя эту миссию, хотя ошибок было понаделано очень много, но, в общем, кому-то надо было браться за это дело".

 "Положительную. Прежде всего, он как бы выполнил ту самую функцию, которая была предначертана ему. Функции разрушителя – сначала, а уже созидают остальные. Система – та система, которая существовала, – она должна была рано или поздно рухнуть. Вот нашелся тот самый бунтарь, человек, который сумел сорганизовать вокруг себя и в конце концов ее разрушить".

 "Именно Борису Ельцину принадлежит заслуга того, что он избавил страну от коммунистической партии, от этого монстра… Заслуга Ельцина, с моей точки зрения, в том, что он страну, вот, с тупиковой дороги, которая вела, не знаю уж, может, к ядерной пропасти, он ее повернул в правильном направлении. …Мы вот сейчас по колдобинам, по ухабам едем, людей трясет, им страшно тяжело, но если все-таки посмотреть в целом, мы движемся в правильном направлении. Понимаете, мы уже не по тупиковой ветви движемся, а вот туда, где стране все равно будет хорошо, вот я твердо в этом уверена. То есть крушение системы социализма и в России, и во всем мире – несомненная заслуга Бориса Николаевича. Не его одного, конечно, но и его, в частности, может быть, в первую очередь".

Причем показательно, что диаметрально противоположных высказываний – т. е. негативных оценок демонтажа социализма, советской влас­ти – в мо­нологах экспертов нет. Обвиняют Б. Ельцина в другом: в распаде Со­ветского Союза (впрочем, многие говорят о том, что он был неизбежен), в раз­­рушении обороноспособности страны, в нарастающей депопуляции, в уси­­лении коррупции, часто – в непоследовательности и некомпетентности.

Один из экспертов, наиболее жестко критикующий бывшего президента, называет его "Чингисханом в 99-й степени" и уточняет:

 "Чингисхан, так сказать, привел к нам Золотую Орду на 200 лет, разрушив и отбросив на 200 лет назад, но при этом выживали хоть отдельные княжества, и как-то русский дух сохранялся. А то, что сейчас сделано с Россией, – ну, я не знаю просто… Сплошная разруха вообще-то, тут уже не в Ельцине даже дело, потому что тут никаких судов не хватит его судить за все его деяния. Да дело даже не в этом, просто – как выживать будем? Вот о чем уже речь-то. Тут разрушено все, все: мораль, промышленность, история, экономика. Ну что еще можно разрушить? Человеческая сущность даже разрушена как таковая".

Аналогичным образом высказывается и один из участников фокус-группы в Воронеже, нашедший для Б. Ельцина иную историческую аналогию: он называет его "Бисмарком наоборот":

 "Тот мечом все создавал, объединял, а этот – наоборот. Все, что могла сделать война, и прочее – все сделали без единого выстрела. Я не говорю, что раньше все было замечательно… Но по крайней мере – раз, и все убрать… "До основания, а потом" – по этому принципу. Поэтому его роль, с моей точки зрения, самая-самая негативная, которая только может быть. Вообще, таких людей не то что судить, судить – это очень мягко".

Последнее суждение энергично поддерживает другой участник ДФГ:

 "Я все-таки думаю, что будет суд, его будут судить и расстреляют на Красной площади… Для России это был бы самый лучший вариант. Иначе придет новый Ельцин, новый Чубайс, и сколько мы ни будем работать, столько раз нас будут грабить, если народ не покажет, что за все содеянное надо отвечать".

Столь радикальные суждения, конечно, высказываются нечасто. Но большинство участников фокус-групп оценивают и результаты правления Б. Ельцина, и его личные качества весьма критически. Когда разговор переходит в плоскость обсуждения конкретных заслуг и прегрешений бывшего президента, на первой чаше весов оказывается фактически лишь обеспечение свободы прессы – единственный бесспорный, по мнению большинства респондентов, "плюс", который может быть поставлен Б. Ельцину. Обвиняют же его и в снижении уровня жизни, и в падении рождаемости в стране, и в поощрении олигархов, и в фаворитизме.

Нередко респонденты говорят о чувстве стыда, который они испытывали за главу государства – особенно в последние годы его правления, обсуждают его скверные привычки и сокрушаются по поводу того, что он оставался на посту, будучи уже, по их мнению, абсолютно недееспособным.

Некоторые участники дискуссий обвиняют Б. Ельцина в безмерном властолюбии и в еще большей степени – в некомпетентности, причем нередко эти качества рассматриваются как взаимосвязанные:

 "Когда он начинал свою борьбу, никакой особой идеи у него не было. Демократия ему подвернулась по пути потом… Вот когда он получил власть, вот тут оказалось, что он не знает, что с ней делать. Сам лично. Потом пришлось набирать команду – одну, другую, третью".

 "Человек взялся за дело, в котором ничего не понимает, не знает, как оно устроено, как оно функционирует, как оно взаимодействует".

 "И некомпетентный. Создавалось впечатление, что он полагался на какой-то круглый стол специалистов, он их менял и т. д. Но своя-то голова должна быть у человека – а у него не было. У меня такое мнение".

 "Мне кажется, он типичный партийный руководитель среднего звена, он может распоряжаться в своем звене, где у него есть свои люди, но его поправляют товарищи сверху. И когда он дорвался… Скажем, когда создались объективные условия в стране, что именно такой специалист дорвался до императорской власти, то ни его компетентность, ни его личность – они совершенно здесь не были на месте… Он к этому абсолютно не был готов ни по своему воспитанию, ни по образованию, ни по личности, и поэтому в результате мы получили то, что есть".

Обвиняют Б. Ельцина и в полном безразличии к судьбе страны:

 "Это человек, который думает только о себе, он не думает ни о стране, ни о людях. Он думает о себе, о своей семье".

 "Ну, в принципе мне кажется, что что-то сначала он делал для страны, а потом просто занялся своими собственными проблемами".

Следует отметить, что, несмотря на явное раздражение в адрес Б. Ель­ци­на, сквозящее в высказываниях респондентов, большинство из них го­ворит – на одной из фокус-групп, где был поставлен соответствующий воп­рос, – что после его ухода с поста президента это раздражение стало понемногу проходить.

 "Стал меньше раздражать. Вот сейчас по телевизору стали показывать – милый человек вроде".

 "Вы знаете, он меня не раздражает, потому что его не показывают просто".

 "Он меня перестал раздражать. Я его, честно говоря, уже забыла".

 "Уже это забывается, конечно. Вот тут он промелькнул такой".

 "Уже не вызывает эмоций".

Однако говорить о сколько-нибудь существенном улучшении отношения наших соотечественников к Б. Ельцину нет веских оснований. Респонденты впятеро чаще говорят о плохом отношении к нему, чем о хорошем (табл. 2).

Таблица 2

Россияне об отношении к Б. Ельцину, %

	Все	Роль, которую Б. Ельцин сыграл в истории России
		положительная	отрицательная	затр. ответить
Вопрос: "Как Вы в целом относитесь к Б. Ельцину – хорошо, плохо или безразлично?"
Хорошо	11	45	2	11
Безразлично	33	40	27	48
Плохо	54	12	70	32
Затр. ответить	3	2	1	9

Причем довольно показательной представляется диспропорция, отчетливо видная в приведенных данных. Если респонденты, негативно оценивающие историческую роль бывшего президента, в подавляющем большинстве своем признаются в плохом отношении к нему, то среди тех, кто считает эту роль положительной, симпатизируют Б. Ельцину менее половины. Более того, не так уж мала и доля респондентов, заявляющих о плохом отношении к нему и одновременно – признающих его вклад в россий­скую историю позитивным. Иначе говоря, между ретроспективной оценкой Б. Ельцина как исторического деятеля и отношением к нему как к политику, пусть и пребывающему в отставке, существует заметный разрыв.