Составление списка базовых ценностей

Данная работа посвящена исследованию иерархий базовых ценностей, характерных для представителей различных социальных групп, принадлежащих к российской культуре. Исходя из того, что ключевое место при измерении иерархии существующих ценностей принадлежит содержанию самого предлагаемого их набора, в настоящем исследовании основное внимание уделялось составлению соответствующего списка. В этом заключается главное отличие данной работы от аналогичных публикаций других авторов. Исследование выполнено в рамках второго из указанных выше подходов.

На первом этапе эксперимента четырьмя независимыми экспертами из Словаря русского языка С.И. Ожегова (Ожегов, 1978) были выбраны все слова, соответствующие изложенным ниже критериям.

Основным для отбора слов в исходный список был признак "желаемого для большинства нормальных людей в нашей стране будущего" (соот­вет­ственно, понятия, характеризующие "нежелаемое будущее", интерпретировались как отрицательные ценности). Следует отметить, что в образе "желаемого будущего" состояние идеального бытия неразрывно переплеталось с восприятием самого себя в будущем. Поэтому в список, полученный нами, частично могли войти и инструментальные ценности, хотя задача работы ограничивалась выделением только терминальных ценностей.

В этой связи предполагалось, что образ желаемого будущего репрезентируется в сознании индивида при ответе на вопрос: "Представьте себе такое развитие событий в жизни, при котором Вы можете сказать, что безусловно счастливы". Данное предположение опиралось на экспериментально выявленный в работах Ш. Шварца (1992) в 20 странах факт положительной, хотя и не всегда значимой корреляции любых положительно сформулированных ценностей со словом "счастье". Очевидно, что критерий "желаемого будущего" отличается высокой степенью субъек­тив­ности, снижение которой обеспечивалось путем сопоставления мнений всех экспертов.

Вторым при отборе слов в исходный список ценностей был критерий, по которому принято разделять терминальные и инструментальные ценности. В этой связи следует сделать некоторое пояснение. Сложившийся в языке объем понятия "ценность" достаточно велик. В число составляющих его значений в одних дефинициях входит все, что только может ценить человек, в других – ценности только самые глобальные, базовые как для конкретной культуры, так и для человечества в целом. В данной работе речь идет о ценностях во втором смысле слова, причем в виду имеются только "верховные", конечные предпочтения людей, являющиеся родовыми по отношению к огромному числу более конкретных ценностей.

Однако и при рассмотрении только глобальных ценностей под ними подразумеваются либо достаточно абстрактно выраженные концепции того, что наиболее желательно, эмоционально привлекательно, что способно выразить идеальное состояние бытия людей, либо столь же эмоционально привлекательный и в силу этого предпочитаемый модус поведения или действий – к примеру, моральные ценности. Первое в соответствующей литературе принято называть терминальными ценностями, второе – инструментальными. Иными словами, принятым разделением дифференцируется то, что может задать смысл существованию человека, и то, что описывает способы этого существования. С точки же зрения функциональной терминальные ценности значимы в качестве критериев, стандартов при оценке и выборе как целей деятельности, так и допустимых способов их достижения, а инструментальные – только при оценке и выборе способов достижения целей, т.е. модуса поведения, конкретных действий.

Как правило, для выражения терминальных ценностей используются существительные или фразы, где ключевое слово – существительное, а для выражения инструментальных ценностей – прилагательные. Но многих исследователей настораживает то обстоятельство, что практически все прилагательные легко перевести в существительные и тем самым от модуса или способа поведения перейти к предпочитаемому состоянию дел (Акку­ратный – Аккуратность, Честный – Честность). Более того, для многих, хоть и не всех терминальных ценностей можно осуществить и обратный переход (Муд­рость – Мудрый).

Тем не менее люди достаточно четко различают инструментальные и терминальные ценности. Так, проведенные Ш. Шварцем (1992) в 20 странах Востока и Запада опросы показали, что в большинстве случаев инструментальные и терминальные ценности, входящие в один мотивационный тип, занимают в построенных им с помощью многомерного шкалирования (SSA) пространствах разные области. Исследования Ш. Шварца включали даже такие случаи, когда язык, например китайский, не позволял формальным обращением к существительным и прилагательным выразить отличие терминальных и инструментальных ценностей или когда все ценности были выражены с помощью одних существительных. Но и в этих случаях испытуемые интуитивно достаточно точно разделяли глобальные ценности, обозначающие предпочитаемое состояние дел в будущем, и ценности, обозначающие предпочитаемые модусы, способы поведения.

Здесь следует особо отметить, что инструментальные ценности, вероятно, не менее важны для понимания менталитета большой социальной группы, чем терминальные. Знание критериев оценки тех способов, с помощью которых представители изучаемой нации или социального слоя предпочитают решать встающие перед ними проблемы, говорит о специфике их отношения к жизни не меньше, чем знание целей, которые они ставят перед собой. Однако на настоящем этапе данной работы было признано целесообразным ограничиться терминальными ценностями, которые, как правило, представляются людям более важными, лучше выражающими их отношение к ключевым вопросам бытия.

Следует отметить, что инструментальные ценности нельзя считать просто подчиненными терминальным. В системе ценностей инструментальные и терминальные ценности несомненно связаны, но при этом не обязательно причинно-следственной связью. Предпочтения способов действий вполне могут иметь для людей самостоятельную значимость.

Учитывая некоторую нечеткость описанного разграничительного критерия (Прогресс, например, или Мир могут быть и средствами достижения цели, и конечной самоцелью), нам приходилось использовать его крайне осторожно. Операционализация заложенной в критерий разницы между конечным состоянием дел и модусом поведения вызывала серьезные затруднения у экспертов при принятии ими решения относительно отбора конкретных слов. Именно поэтому окончательное решение о включении слов в исходный список принималось только с учетом совпадения мнений всех экспертов. Вместе с тем применение данного критерия позволило избавиться от достаточно большого числа слов, основную массу которых составляли помимо прилагательных разнообразные личностные характеристики, выраженные существительными (Смелость, Остроумие, Находчивость и т. д.).

Следующим критерием отбора являлся достаточно высокий уровень абстрактности, т.е. глобальность включаемых в список категорий. При­менение данного критерия позволило отсечь не только множество наименований конкретных предметов, способных удовлетворять человеческие потребности и представляющихся достаточно желаемыми в будущем (машина, мебель, пища и т. д.), но и ряд других предпочтений, которые хотя и носили обобщающий характер, но все же оказывались видовыми по отношению к другим, более широким, конечным (например, Свобода личности по отношению к Свободе). В этой связи в исходный список за редким исключением (Дом, Семья, Дар) отбирались абстракции высокого уровня, родовые по отношению к значительному классу конкретных явлений.

В результате слова, вошедшие в исходный список, оказались практически независимы в родо-видовом отношении друг от друга. Обнаружилось, что связи между ними, как правило, лишь ситуативны и зависят от контекста. Поэтому при последующей кластеризации вошедших в список понятий попытки охарактеризовать каждый из полученных кластеров одним словом вызвали определенные затруднения.

Четвертым и последним критерием включения слов в исходный список являлся надгрупповой характер отбираемых слов. Слова эти в соответствии с задачей исследования должны были описывать ценности, характерные для всей данной культуры или по крайней мере для составляющих ее субкультур. В этой связи ценности отдельных небольших социальных групп (такие, например, как Нирвана у российских буддистов) были в конечном счете исключены из списка.

В результате работы четырех экспертов появились четыре исходных списка, из которых предстояло составить один промежуточный, необходимый для следующего этапа эксперимента (кластеризации списка). Процедура составления промежуточного списка была простой. В нем остались те категории, которые входили в списки всех четырех экспертов. Более подробная экспертиза могла бы основываться на повторной оценке по указанным критериям всех четырех исходных списков достаточно представительной группой независимых экспертов. Простое же сопоставление базовых списков привело к тому, что из промежуточного списка был исключен ряд слов, которые, возможно, могут характеризовать некоторые терминальные ценности.

Например, в результате проведения указанной процедуры в промежуточный список не вошло понятие Выгода, однако там присутствует более абстрактное и не несущее при этом отрицательной для ряда людей нагрузки понятие Польза. В промежуточный список не вошло слово Терпимость, но вошла видовая по отношению к нему Веротерпимость. Не было в промежуточном списке и слова Человек, однако присутствовало Человечество. Есть и ряд других, в целом незначительных упущений.

Поскольку параметры промежуточного списка в связи с возможностями респондентов при его кластеризации были ограничены, то в список включались только отдельные слова. Поэтому в нем отсутствует ряд словосочетаний, характеризующих общепринятые ценности, такие, как Права человека, Сохранение окружающей среды и др. Конечно же, и Права, и Среда вошли в промежуточный список, но представляется очевидным, что смысловое наполнение этих слов гораздо шире, чем у указанных словосочетаний. Поэтому существует некоторая вероятность того, что данные словосочетания, являясь видовыми, могут, несмотря на свой суженный и более конкретный смысл, занимать более высокое положение в иерархии человеческих ценностей, чем включенные в список родовые понятия. Для ответа на этот вопрос требуется проведение специального исследования.

В результате всех описанных выше операций был сконструирован Промежуточный список, состоящий из 232 слов и включающий выделенные экспертным путем в соответствии с перечисленными критериями терминальные ценности, характерные для российской культуры. Как уже было указано, составленный список, может быть, и не совсем полон. Однако заложенные в нем категории, перекрывая друг друга, описывают практически весь спектр принятых в отечественной культуре ценностей.

В связи с конкретной задачей, стоявшей перед исследователями, в Промежуточный список было добавлено 10 слов из современного политического словаря. Таким образом, всего в список вошло 242 слова.

Второй этап эксперимента был посвящен кластеризации составляющих Промежуточный список слов. Данная процедура обеспечивает выделение в неупорядоченном списке нескольких групп семантически близких дескрипторов. Выделение в каждой группе одного-двух слов, репрезентирующих достаточно компактный кластер, позволяет создать на основе какого-либо начального набора дескрипторов другой набор, более короткий, но в то же время прямо соответствующий начальному.

Для исключения из большого списка синонимов и уточнения степени близости между словами на 30 испытуемых был проведен специальный эксперимент. Выборка из 30 человек была составлена в соответствии с демографическими данными по полу, возрасту и образованию. Испытуемым предлагалось разложить по группам слова, которые, на их взгляд, близки друг другу по смыслу. Каждое слово было представлено на отдельной карточке. Число групп испытуемый выбирал произвольно, при этом некоторые слова могли не войти ни в одну группу.

По данным всех испытуемых строилось расстояние Хемминга. Получившаяся матрица была взята за исходную для восстановления нечетких (fuzzy) отношений близости по алгоритму построения дерева максимальной длины (Dunn J.C., 1974). Использование способов классической кластеризации исходных данных не позволило разделить до 70% слов, остающихся при всех вариантах в одном кластере. Восстановленные же нечеткие отношения дают возможность строить классы эквивалентности для любого наперед заданного уровня близости. Анализируя разбиение от самого высокого уровня эквивалентности, когда в один класс объединяются практически полные синонимы, до более низких уровней, можно увидеть, какие слова присоединяются к каждому кластеру и как при этом добавляются новые смысловые оттенки, расширяя тем самым область значений, описываемую данным кластером.

В результате проведенного анализа классов эквивалентности из Промежуточного списка был сформирован Конечный список ценностей. Размеры его не могли превышать, согласно эмпирически определенным возможностям респондентов, 40–50 дескрипторов. Помимо чисто научной задачи определения Конечного списка терминальных ценностей перед исследователями стояла и прикладная задача. Исходя из нее, при выборе дескрипторов классов предпочтение отдавалось словам, типичным для современного словаря политической жизни общества. В список вошли 38 слов, представляющих 30 компактных кластеров (разбиение на уровне тесноты связи – 0,54) и 11 больших классов (разбиение на уровне тесноты связи – 0,36).

Кроме того, 34 ценности не вошли на принятом уровне разбиения ни в один большой кластер. Из указанных ценностей в итоговый список были включены Мир, Стабильность, Справедливость, Свобода и Труд.

Отмеченная неравномерность представленности кластеров в итоговом списке, несоответствие количества репрезентирующих кластер слов реальному объему кластера связаны с целями проводившегося прикладного исследования, посвященного анализу политической ситуации в стране. Стоящая перед исследователями задача не позволила ввиду ограниченных размеров Конечного списка включить в него (в частности, не вошедшие ни в один из крупных классов) такие важные ценности, как Здоровье или, например, Дружба. С другой стороны, с этим же было связано включение в итоговый список дескриптора Рынок, строго говоря не являющегося ценностью. В дальнейшем указанная неравномерность была отчасти учтена при обработке и анализе полученных данных. Следует также отметить, что в начальном списке не фигурировали Реформа и Обновление, представленные в итоговом списке. По существу, вопрос включения слов в начальный список связан с субъективной оценкой правомерности такого включения с точки зрения нашей культуры. Возможно, что в некоторых западных странах Обновление наряду с Прогрессом и Развитием стало в последнее время одной из самостоятельных ценностей, базирующихся на неприятии застоя. Однако составители начального списка руководствовались соображением, что в нашей стране ценностью может являться не любое обновление, а только связанное с изменением к лучшему. Включение после ряда консультаций данного слова в Конечный список и проведение на основе этого списка массового опроса подтвердило правоту экспертов. Лишь 7% респондентов выделили в качестве очевидных ценностей Обновление и 4% – Реформу. И лишь 5% опрошенных отметили в числе важнейших ценностей Рынок.

Составленный Конечный список ценностей имел следующий вид: Могущество, Патриотизм, Союз, Законность, Успех, Профессионализм, Сог­ласие, Прогресс, Семья, Процветание, Стабильность, Рынок, Созидание, Достоинство, Карьера, Демократия, Достаток, Духовность, Порядочность, Держава, Реформа, Порядок, Активность, Культура, Свобода, Терпимость, Дом, Обновление, Мир, Равенство, Милосердие, Надежда, Собственность, Труд, Справедливость, Безопасность, Любовь, Коллективизм¹.