Эндогенные и экзогенные представления

Эндогенные представления генерируются внутри самой России и исходят из ее реалий. Идентичность любой страны обязательно включает представления о соседях и вообще о зарубежных странах, из которых, в свою очередь, возникают представления о признаках, отличающих "нас", объединенных принадлежностью к одной стране, общностью языка, истории, культуры, современных проблем и т. д., от "них", жителей других государств. На основе противопоставления "мы  они" формируются исключительно важные в геополитическом отношении представления о национальной (государственной) территории и ее границах, которые вовсе не обязательно совпадают с признанными международным сообществом. Образы зарубежных стран – это до некоторой степени зеркало внутренних проблем, отражающее задачи государственного строительства, особенно актуальные для таких недавно образовавшихся в современных границах государств, как Россия.

Представления о благосостоянии многих зарубежных стран – это отражение российской бедности, отчаянного положения многих граждан, почти потерявших надежду на изменения к лучшему. Россияне крайне низко оценивают уровень благополучности своей страны: 21% ставит ее в самый конец списка государств, рядом с наименее развитыми из них. Именно поэтому зарубежные страны вызывают у части респондентов прежде всего такие ассоциации, как "достойная жизнь", "живут лучше нас", даже когда в действительности речь идет о более бедной стране, чем Россия. Так, при опросах, посвященных Молдове и Армении, небольшая часть людей охарактеризовала эти страны как "богатые" и "цветущие" (хотя такие ассоциации возникли только у 1% опрошенных, а у 2%  противоположные).

Характерно, что у значительной части опрошенных заграница ассоциируется с произведенными там товарами, которые продаются в России. При этом как бы предполагается, что эти товары определяют лицо страны. Нет нужды говорить, что и перечень товаров чаще всего непредставителен, и вовсе не на этих товарах страна специализируется на мировом рынке. Частично эти представления унаследованы от прошлого, почерпнуты в литературе, кинофильмах, но чаще прямо определяются рекламой, шедшей по телевидению в последние перед опросом недели. Как, вероятно, и в других странах, многие (12%) ассоциируют Францию, конечно же, с парфюмерией, косметикой, коньяком, шампанским, винами, шоколадом и даже конкретно с мылом "Camay", настойчиво рекламируемым по телевидению на фоне Эйфелевой башни.

Пример восприятия страны через призму внутренних проблем – представления части опрошенных о Вьетнаме и Армении. У 18% респондентов Армения ассоциируется с армянами, и по крайней мере 10% связывают образ этой страны с негативными чувствами, испытываемыми по отношению к армянам (на самом деле – всем кавказцам) – "наглым", "вороватым", "жес­­токим", "агрессивным", "базарным", "заполонившим всю страну", "ску­­пившим все квартиры", из-за чего их всех "надо вернуть назад в Армению". Подобным же образом 3% опрошенных при слове "Вьетнам" вспоминают "спекулянтов", "блошиные рынки", "дешевые и низкокачественные товары", "все дешевое" и т. п., а 1% – "вьетнамские общежития", "рабочую силу".

Экзогенные представления формируются вне России, чаще всего – в соответствующих странах, и включают исторические, природно-географические образы, воспоминания о национальных символах и культуре. Исторические коннотации, обычно связанные с войнами, в особенности вызывали три страны – Германия (22% ответов), Испания (19%) и Великобритания (11%). Довольно часто (6–7%) с историческими событиями ассоциировали также Северную Корею, Индию, Белоруссию, Финляндию, Польшу.

В частности, представления о Германии связаны в первую очередь с Великой Отечественной войной (исторические ассоциации с этой страной – "ужасная война", "нашествие", "оккупация", "концлагеря", "холокост", "нацизм", реже – "объединение"). Представления об Испании основываются на воспоминаниях о гражданской войне 1936–1939 гг., о политической, военной и моральной поддержке, которую Советский Союз тогда оказал республиканцам. Исторические коннотации со словом "Великобритания" более разнообразны и касаются не только общей с СССР борьбы против нацизма, но и британской колониальной империи, Британии как ведущей в прошлом морской державы, Антанты и т. д. При упоминании Голландии многим приходит в голову имя Петра I и его стремление перенести на российскую почву многое из увиденного в этой стране. Беларусь рассматривается значительной частью граждан как страна, особенно пострадавшая от нацистского вторжения и в то же время внесшая в борьбу против него огромный вклад (партизанское движение и др.). Национальные символы играют наибольшую роль в ассоциациях с Канадой (флаг и кленовый лист) и США (звездно-полосатый флаг, статуя Свободы и др.).

В представлениях о многих странах (в убывающем порядке – Франции, Индии, Голландии, Испании, Великобритании) доминируют культурные ассоциации. Наиболее специфичен образ Франции – единственной страны, в представлениях о которой подобные ассоциации господствуют. Слово "Франция" заставляет 33% респондентов вспомнить имена писателей и художников, композиторов и певцов, всемирно известные музеи и другие достопримечательности (Лувр, собор Парижской Богоматери и т. д.). Немало опрошенных (17%) хранят стереотипные, но в принципе правильные представления о достопримечательностях и культуре Голландии, в том числе ее каналах. Образ Индии также связан прежде всего с культурой, но из всего ее богатства "среднему" россиянину знакомо в основном только кино, отзывы о котором не всегда положительные ("слюнявые фильмы"). Действительно, Индия – мировой лидер по ежегодному производству художественных фильмов.

Анализ представлений о странах в целом подтверждает гипотезу Д. Замятина о существовании "стержневого" образа, вокруг которого формируются "пучки" второстепенных, вспомогательных представлений. Лучший пример – Китай: почти все ассоциации с этой страной, возникающие у россиян, так или иначе вызваны представлением о ее гигантских размерах и растущей роли в мировой политике и экономике. Как показали дополнительно проведенные ФОМ фокус-группы, это представление порождает весьма противоречивые чувства – от уважения к Китаю до страха перед ним. Однако структура представлений о многих странах настолько разнообразна, что "стержневого" образа не просматривается. Так, образ Греции – причудливая смесь представлений о ее истории, нередко с налетом романтики, и о современных курортах и товарах.