Часть 2. Ретроспектива (1992–1999) с. Климова Страхи за Россию1 (1999)

Чтобы выявить особенности основных тревог и опасений россиян, респондентам были заданы следующие вопросы: "Если говорить о Вас и Ваших близких, то что из перечисленного прежде всего вызывает у Вас лично тревогу и опасения?", "А если говорить о ситуации в России?..", "А если говорить о ситуации в мире?..". К каждому из этих вопросов прилагался свой набор вариантов ответов, из которого следовало выбрать не более трех. Параллельно респонденты отвечали на симметрично-проти­во­по­лож­ные вопросы: "А что из перечисленного совсем не вызывает у Вас лично тревог и опасений?". При этом были предложены те же три перечня ответов, что и в первом случае.

При анализе в качестве базовых тревог и опасений, образующих типологические группы, были приняты страхи за Россию. Последнее мотивировалось тем, что накануне выборов в Госдуму в средствах массовой информации усиленно обсуждаются пути развития страны, а это вызывает не только надежды на будущее, но и рост опасений, связанных с нежелательными вариантами развития событий. Кроме того, именно здесь при ответах на симметрично-противоположные вопросы было выявлено наибольшее различие точек зрения респондентов и несогласованность их позиций.

Структура социально-тревожного сознания

Для выявления комплексов страхов использовался факторный анализ². Он показал, что из перечня страхов, предложенных в качестве вариантов ответов³, наиболее сильными, образующими факторы (т.е. сгустки признаков, синдромы) оказались шесть угроз, вызывающих наибольшие разногласия в социуме:

• голод, безработица;

• война (нападение извне, гражданская);

• утрата культурных традиций и экономические проблемы;

• диктатура и фашизм;

• обнищание;

• межнациональные конфликты.

Наименьшие разногласия в оценке значимости вызывают угрозы, не образовавшие факторов: рост преступности (32% от общего числа опрошенных, второе место в перечне из 13 страхов); борьба политиков за власть (14%, восьмое место); сокращение рождаемости (7%, одиннадцатое место).

Важно отметить, что шесть комплексов страхов, образующих факторы, практически одинаково информативны, они объясняют достаточно большое пространство ответов. И это подтверждает реальное существование именно этих страхов в сознании больших групп людей. Информативным был и выбор респондентами наименьших угроз (того, чего люди не опасаются) – они в разных факторах оказались разными.

Первый фактор объяснил 13% сочетаний ответов. Здесь наиболее сильную факторную нагрузку¹ несут опасения массового голода и безработицы; они сочетаются с отрицанием респондентами опасности для страны таких угроз, как борьба политиков за власть и рост преступности.

Второй фактор (объяснил 10% сочетаний ответов) выявил синдром страха перед войной. Тут доминируют опасения физического уничтожения в результате агрессии извне или гражданской войны. Судя по ответам на параллельный вопрос о наименьшей угрозе, этот страх ничем не скомпенсирован.

Третий фактор (объяснил 9% сочетаний ответов) фиксирует страхи перед экономическими проблемами и опасностью утраты культурных традиций. Он отражает обеспокоенность респондентов возможностью утраты Россией как экономической независимости, так и культурной самобытности. Это (в сочетании с отсутствием беспокойства по поводу угрозы гражданской войны) скорее всего может означать определение значительным количеством респондентов кризиса развития как вызванного внешней экспансией и недовольством политикой властей.

Четвертый фактор (объяснил 9% сочетаний ответов) концентрирует страх установления в стране диктатуры и фашизма (как угрозы отказа от демократических ценностей). Эти опасения существуют в сознании респондентов наряду с отрицанием ими угрозы преступности. В таком сочетании ответов отразилось, по-видимому, беспокойство, что власти способны ввести диктатуру или чрезвычайное положение под прикрытием борьбы с преступностью. В этой ситуации преступность выглядит как меньшее зло.

Пятый фактор (объяснил 8% сочетаний ответов) выявил синдром страха перед обнищанием. В отличие от угрозы потери материального благополучия, связанной с боязнью за свое физическое существование (первый фактор), этот синдром носит иной характер. Здесь преобладает страх тотальной бедности, нищеты. Примечательно, что страхи перед обнищанием сочетаются с отрицанием угроз, вызванных сокращением рождаемости в стране. Тут, как представляется, нашел отражение распространенный архаичный стереотип, в соответствии с которым человек – это потребитель, а не производитель ресурсов. На обыденном уровне подобный стереотип выливается в осуждение многодетных семей за то, что они "плодят нищету".

Шестой фактор (объяснил 8% сочетаний ответов) – тревоги по поводу межнациональных конфликтов – фиксирует прежде всего обеспокоенность перспективой потери целостности России и ее полиэтнической общности. Шестой фактор, как и второй, не имеет противоположного полюса и, следовательно, не компенсируется какой-либо надеждой.

Как показали ответы респондентов, в целом для современной России характерны разноголосица и расплывчатость мнений о приоритетных российских проблемах, отсутствие доминантных опасений по поводу судеб страны, а также ясных, разделяемых большинством представлений о нынешней и желаемой ситуациях в России. Отсюда и многомерность страхов в сознании людей.